– Я спросить хотела, – неуверенно начала я, – вы вчера сказали… Про того мужчину, что со мной. Что он… Нехороший. Дарья Семеновна мелко закивала, глядя на меня, и неторопливо заговорила: – Он девушку-то эту, про которую ты расспрашивала, пару раз привозил. И приезжал к ней. Как-то раз я на лавочке сижу – погода теплая была, сентябрь, считай, и тут он приехал. Марина эта к нему в машину села, ну, они и разговаривали о чем-то. А потом вдруг она как из машины вылетит, да как дверью хлопнет! Он – за ней. За руку ее схватил, та аж от боли закричала! Все, считай, прямо передо мной происходило. Так вот… Он ее схватил, и говорит: делать будешь, что я скажу. До Нового Года жди, поняла меня? – А она что? – затаив дыхание, спросила я. – А что ей оставалось? – удивленно взглянула на меня Дарья Семеновна. – Согласилась, сказала, что все поняла, мол, слушаться тебя буду. Ну, он ее оставил, в машину сел да поехал. А она прямо на асфальт села. Ну, я к ней. Думаю: может, плохо ей стало или еще чего. А она плачет, прямо слезами заливается, и бормочет: не могу, не могу, не могу больше! Ну, я ее спрашиваю: доченька, ты как? Может, полицию позвать? А она сразу как вскочит, как закричит! Идите, говорит, отсюда! И в подъезд шмыгнула. Вот и все, дочка. – Ясно, – пробормотала я, хотя мне было ничего не ясно. Выходит, Марина хотела что-то сделать, а Игнат вынуждал ее ждать до Нового Года? И 31 декабря Марина пропала. Может быть, на то и был расчет? Игнат чего-то ждал, тянул до последнего, а потом избавился от нее… И что же означали ее слова «не могу, не могу больше»? Получается, существовало нечто, что Марину тяготило. Какой-то секрет, или что-нибудь еще, что ввергало ее в депрессию. Она хотела от этого избавиться, но Игнат не позволял. Так что же это? Что их связывало? Где Марина сейчас? Что ее так мучило? Терзаемая вопросами, ответов на которых у меня не было, я попрощалась с Дарьей Семеновной и поспешила на выход. Не успела доехать до дома, как позвонил Игнат, и пришлось соврать, что я вышла в магазин. Для достоверности я и впрямь забежала в первый попавшийся супермаркет, схватила с полки пачку макарон и молоко, и направилась к дому. – Привет, – Игнат вышел из машины, приобнял меня и поцеловал куда-то в область виска. – Какие планы на сегодня? – Никаких, – пробормотала я, не зная, что делать дальше. Никаких зацепок у меня не оставалось, и идей тоже не было. Где искать Марину, я не представляла. Время, данное мне Тимофеевым, неумолимо истекало, а я понятия не имела, как мне поступить. – Отлично, – лицо Игната посветлело, – тогда жду тебя в машине. – Что? Зачем? – Ну, тебе же надо занести покупки, – он кивнул на макароны и молоко, которые я прижимала к груди. – Ты же за ними в магазин ходила, разве нет? – Ах, да, – запоздало спохватилась я. – Да, я быстро. Дома я вручила недоумевающей маме продукты, и, сказав, что отправляюсь гулять с Игнатом, хотела было выскользнуть за дверь, но вдруг резко остановилась, взглянув на себя в зеркало. Оттуда на меня смотрела испуганная темноволосая девушка с синяками под глазами от бессонных ночей, с лихорадочным румянцем на щеках и искусанными губами. Мама замерла рядом, встревожено глядя на меня. – Евушка, все в порядке? – Да, мам, да. Все хорошо. Я только накрашусь, – бодро ответила я. Мама облегченно выдохнула. – Вот и правильно. Ты у меня и так красавица, а уж с макияжем и вовсе глаз не оторвать. Иди, милая, – мама скрылась на кухне, а я направилась в ванную. Припудрила лицо, тщательно замазала круги под глазами и пару раз мазнула тушью по ресницам. Неплохо. Нанеся на губы полупрозрачный блеск, я крикнула, что ухожу, и выбежала в подъезд. Игнат кому-то звонил, сидя в машине. Издалека я заметила, что он приложил трубку к уху, но совсем не шевелит губами. Или слушает собеседника, или кто-то просто не отвечает на звонок. Как только я приблизилась, Игнат телефон убрал и улыбнулся, открывая мне дверь. – И за что мне такая красота досталась? – весело воскликнул он, глядя на меня. Я напряженно повела плечами. – От родителей. Или ты про меня? – Ева, Ева, – покачал он головой. – Ты меня с ума сведешь. Я жалко улыбнулась, прикусывая губу. Во рту появился кисловатый привкус малины – помада была с ароматом ягод. – Куда мы едем? – Мне нужно заехать в офис, – извиняющимся тоном произнес Игнат. – На минут двадцать. А потом пообедаем, хорошо? – Конечно, – согласно кивнула я. – Я подожду тебя в машине. – Точно? Не хочешь зайти? – Нет, нет, – я испугалась, что он потащит меня в свой офис. Знакомиться с его сотрудниками мне совершенно не хотелось. – Я тут посижу. – Я быстро, – Игнат припарковался и нагнулся, чтобы поцеловать меня в лоб. – Не скучай. Обещанные двадцать минут затянулись на час. Я вся извелась, сидя в машине, искусала губы, содрав последние остатки помады, от нечего делать позвонила Соньке. Та моему звонку обрадовалась, и умильно заявила: – Ну что, мисс Марпл, как успехи? – Пока никак, – уныло ответила я и тут же опасливо оглянулась: а вдруг у Игната в машине стоит какое-нибудь прослушивающее устройство или диктофон? – Слушай, я тут разговаривала со своим братом, – туманно начала Сонька. Я насторожилась – вообще-то, братьев у подруги не было. Или она их успешно скрывала одиннадцать лет. – С каким таким братом? – Да с Левушкой, – с досадой ответила Софья, а мне все мгновенно стало понятно. Левушка был Сонькиным то ли троюродным, то ли четвероюродным братом – в общем, седьмая вода на киселе. Виделись они от силы три раза в год, поскольку типом Левушка был крайне занудным, депрессивным и обожал всех поучать. Сонька рядом с ним не могла спокойно высидеть больше десяти минут, и начала взрываться от гнева, угрожая разбить Левкины очки и ноутбук, который тот везде таскал с собой. Нежная дружба с техникой, кстати, Левке пошла на пользу: он то ли был продвинутым хакером, то ли айтишником, в общем, с компьютером был на «ты». – Ну и чего? – Я в разговоре с ним упомянула Игната. И он страшно оживился, представляешь? Оказывается, Левка у него в фирме работает. Вроде как доверенное лицо. – И что? Город у нас маленький, ничего удивительного я в этом не вижу, – рассудительно отметила я. – Да то, – горячо зашептала Сонька, – что недавно Игнат ему какое-то важное задание поручил. Левка же шарит в этих всяких штучках. Ну, твой Игнат ему денег отвалил, кучу просто, взамен на услугу. Левушка возгордился страшно – двадцать минут мне рассказывал, какой он крутой и умный. – А что за задание? – заинтересовалась я. – Так не сказал, подлец, – шмыгнула носом Сонька. – Вроде как секрет. Денег столько ему дали, типа за конфиденциальность. – Ничего себе, какие слова ты знаешь, – усмехнулась я, и потребовала: – Соня, это нужно узнать. Сможешь? – Да раз плюнуть, – заверила меня подруга. – Я с него не слезу, пока он не расскажет. Я ж просто не знала: надо оно тебе или нет? – Надо, надо, – закивала я, и заметила Игната, выходящего из офиса. – Все, не могу говорить. Игнат идет. – Ага, до связи, – сориентировалась Сонька, и отключилась, а я навесила на лицо милую улыбку. Игнат вернулся хмурым. Брови его были напряженно сведены, на скулах ходили желваки. Приглядевшись, я заметила, что он не просто не в настроении, а чертовски зол. Порывистыми движениями Игнат завел автомобиль, и сразу же, не жалея машину, вдавил газ. Машина рванулась вперед, меня вжало в сиденье, отчего я жалобно пискнула. – Прости, – мгновенно отреагировал Игнат, мельком взглянув на меня. Скорость он сбросил, так что я облегченно выдохнула. – Что-то случилось? – Ничего серьезного. Не забивай голову, – отмахнулся он. – Хорошо, – покорно согласилась я. Злой Игнат меня пугал. – Куда мы едем? – Заедем еще в одно место. Ты не против? – Нет, конечно, нет, – заверила я его. – У тебя же работа, а я весь день свободна. На самом деле мне нужно было что-то придумать: время неумолимо бежало, а я так и не приблизилась к разгадке. В голове уже смутно представлялась расправа над моими родителями, а веселый Тимофеев ласково махал мне окровавленным ножом. Вздрогнув, я с силой зажмурилась, прогоняя виденье, и заметила, что мы подъехали к невзрачной пятиэтажке. Здание показалось мне смутно знакомым, но, сколько бы я не пыталась, вспомнить его не могла. В этот раз Игнат не стал звать меня с собой, а сразу попросил: – Посидишь в машине? Я быстро. Я отделалась кивком, и притихла. Повозившись в бардачке, Игнат достал тоненькую стопку тысячных купюр, а я немного прибалдела: это он вот так всегда деньги с собой возит? Небрежно запихнув банкноты в карман, он покинул машину, оставив ее заведенной. Немного подумав, я прилипла к стеклу, наблюдая, как он заходит в первый подъезд. Не знаю, что на меня нашло в тот момент, но через секунду я уже выпрыгнула из машины, и рванула за ним следом. К подъезду подлетела, словно за моей спиной были крылья, а уже оказавшись внутри, замерла, прислушиваясь. Мужские голоса раздались чуть повыше: примерно на третьем этаже. Опасаясь быть услышанной, я вжалась в стенку и напряглась, пытаясь разобрать чье-то гнусавое бормотание. – Я делаю все, что могу… Скоро… Думаю, завтра или послезавтра буду знать… Если получится… Номер неактивен… – Никаких если, – перебил его голос Игната. – Мне нужно найти ее сейчас. Это понятно? Тебе придется несладко, если не справишься. Не подведи меня, Лев. С последним словом мое сердце пропустило удар. Отчаянно кусая губу, я завертела головой по сторонам: ну конечно, вот почему этот дом показался мне знакомым! Мы приходили сюда с Сонькой, когда у нее заглючил телефон! А чинил его, разумеется, Левушка. Выходит, Игнат разговаривает сейчас с ним? Пока я лихорадочно думала об этом, они уже начали прощаться, и я стрелой вылетела из подъезда. Понимая, что добежать до машины не успею, я пробежала столько, сколько смогла, и где-то на половине пути приняла легкомысленный вид, притворяясь, что просто прогуливаюсь. – Ева? Игнат, увидев меня, непринужденно идущую по дороге медленным шагом, остановился и нахмурился. – Ты почему не в машине? – Ноги затекли, – соврала я. – Устала сидеть, решила пройтись. На лице Игната появилась улыбка, и он двинулся ко мне. – Сейчас поедем домой, – ласково пообещал он, – там ты сможешь отдохнуть.