Открыв глаза, я облизнула пересохшие губы и сонно спросила: – Приехали? – Да, – кивнул Игнат. – Ну, где твоя старушка? Я растерялась: номера квартиры, конечно же, не удосужилась спросить. Но удача была на моей стороне: Дарья Семеновна неспешно прогуливалась по двору, лавируя между старенькими качелями и горкой, и время от времени останавливалась, закидывая голову и всматриваясь в ночное небо. – Дарья Семеновна! Я замахала руками и подбежала к ней, пока Игнат неторопливо открывал багажник. – Ева? Ты, дочка? Что вернулась? – непонимающе спросила старушка. – Я вам…, – запыхавшись от быстрого бега, я пыталась восстановить дыхание. Плохо, Ева, очень плохо. Пора в спортзал. – Я вам продукты… Не сочтите за грубость. Помочь хочу. Игнат приблизился к нам, сжимая ручки пакетов, поздоровался и весело спросил: – Нести-то куда? Дарья Семеновна растерянно смотрела то на меня, то на пакеты в руках Игната, а потом вдруг заплакала. Я испугалась, не зная, что делать: задела ли я ее гордость своим поступком? Но, как оказалось, плакала она по совсем другой причине. – Вот спасибо, спасибо, – запричитала Дарья Семеновна. – Не надо было, дочка, что уж ты! Я старая уже, мне разве много надо, не стоило тратиться! Поди, все деньги разбазарила! – Нести куда? – повторил вопрос Игнат, чуть нахмурившись. Узнав адрес квартиры, мы гуськом направились туда, занесли покупки, отказались от чая, предложенного в знак благодарности, и уже собирались уйти – Игнат вышел на лестничную клетку, а я, повинуясь порыву, обратилась к Дарье Семеновне: – Вы не против, я вам помогать буду? Продукты там, корм кошачий. Если что надо – звоните, не стесняйтесь. Вот вам номер, – я достала из сумки листочек с заранее написанным номером, – звоните в любое время. Телефон у вас есть? – Есть, дочка, есть, – промокнув полотенцем уголки глаз, закивала Дарья Семеновна. – Вот уж вовек не расплачусь с тобой! Дай Бог тебе счастья и здоровья. А этот мужчина, – старушка вдруг замялась, – он с тобой? – Да, – ответила я, не понимая, что вызвало у нее смятение, – а что? – Так он к этой светловолосой приезжал пару раз. Ну, о ком ты спрашивала. И сюда ее привозил. Но сам никогда не оставался. – Привозил? – заинтересовалась я. – Да, раза три точно. Еще приезжал, но не забирал – она к нему в машину садилась, а потом обратно шла. Ты это, дочка, – виновато улыбнулась Дарья Семеновна. – Осторожнее с ним. Он однажды… – Что? – придвинулась я поближе. – Ева, ты идешь? – Игнат раздраженно вернулся в квартиру. Я отпрянула в сторону. – Да, иду. До свиданья, Дарья Семеновна. – До свиданьица, дочка, до свиданьица, – закивала она, закрывая за нами дверь. На пути к машине мы молчали. Игнат ни взглядом, ни словом не выдал то, что в этом доме живет подруга Марины и – какое-то время – сама Марина. Мы уселись в автомобиль, и я вдруг почувствовала такую усталость, что попросила: – Отвезешь меня домой? – Ладно, – Игнат настаивать не стал, разворачиваясь в сторону моего дома. Меня это слегка покоробило: то он жаждет моего присутствия, то спокойно реагирует на явный отказ. Но провоцировать его, выспрашивая причины такого поведения, я не стала, и просто молча уставилась в окно. Когда мы подъехали к дому, он даже не заглушил мотор. Скомкано попрощавшись, я схватилась за ручку двери, и Игнат окликнул меня: – Ева! Дождавшись, пока я повернусь, продолжил: – Ты знаешь, что можешь мне доверять? Я покачала головой. – Извини, пока до этого далеко. – Далеко, – усмехнулся он, – а я могу доверять тебе? От этой усмешки мне на мгновение стало жутко. Справившись с минутной дрожью, я ответила, стараясь говорить уверенно и спокойно: – Это только тебе решать. Глава 10 С утра я, не успев толком проснуться, помчалась к Дарье Семеновне – уж очень меня заинтриговала ее вчерашняя фраза про Игната. На улице стояла ясная погода: солнце отражалось в белоснежном ковре снега, укрывшего весь город и слепившего глаза. Замотавшись в длинный шарф, я на последнем мгновении впрыгнула в автобус и уселась на заднем сиденье, уставившись в окошко и доставая наушники. До нужного мне места ехать минут пятнадцать, успею музыку послушать. – Ева? Кто-то мягко тронул меня за плечо. Обернувшись, я с удивлением узрела Карину Колоскову – первую красавицу класса, побеждавшую на всех школьных конкурсах, из-за чего Сонька страшно злилась. – Привет. Не ожидала тебя здесь встретить, – нехотя пробормотала я. Да уж, общественный транспорт и Карина – вещи несовместимые. – Я и сама не в восторге, – буркнула Колоскова, поджимая губы, накрашенные ядовито-розовым блеском. – У отца тачка сломалась, мать велела срочно к бабушке съездить, а у меня телефон сел. Пришлось на автобусе катиться, блин, опаздываю жутко. Ну ты вообще как сама? – Да нормально. Ты как? – вяло поддержала я беседу. – Пойдет, – автобус качнуло на повороте, и Карина ухватилась за поручень, чтобы не упасть, – как Лешка? Слышала, его в Москву отправили? – Ну да. А ты откуда знаешь? – Да весь город гудит же, – удивилась Колоскова, – а у меня двоюродная сестра с его другом хорошо общается. Вы-то с ним расстались, да? Прямой вопрос больно ударил по мне. Поджав губы, я кивнула и добавила: – Отношения на расстоянии… Сама понимаешь. Не хочу говорить об этом. – Ага, – Колоскова нацепила на лицо маску сочувствия, но блеск в ее глазах говорил о том, что сегодня же вечером она радостно будет смаковать подробности моей личной жизни. – А сейчас-то ты с кем-то встречаешься? – Типа того, – я попыталась отделаться общими фразами, но Карина вцепилась в меня словно клещ. Сдавшись, я кратко рассказала об Игнате, замечая, как в глазах Колосковой появляется злость и уныние. – Ну, ясно все с тобой, на богатенького повелась, – злобно припечатала она в конце. – Правильно, так и надо. С этих оборванцев-то что взять? – Про кого ты говоришь? – Да про Лешку твоего, – гадко улыбнулась Карина. – Нищий, он и есть нищий. Я слышала, им операцию какой-то спонсор оплатил. Даже ребенку своему деньги найти не могут, тоже мне, родители, – фыркнула Колоскова. Я испытала жгучее желание двинуть ей по лицу, но сдержалась, отвернувшись в сторону. Карина продолжила бубнить над ухом: – А у Игната твоего и деньги, и связи, и внешность будь здоров… Правда, связи маленько-то поутихли, после истории с его отцом-то… – А что с ним? – навострила я уши. Карина округлила глаза и затараторила как сорока, чувствуя радость от того, что сейчас поделится сплетней: – Как, ты не знаешь? Еще девушка называется! Да застрелили же его отца! Правда, – она наклонилась ко мне и зашептала, – все говорят, что несчастный случай. Якобы на охоту поехал и сам себя случайно из ружья… Но глупости это. Ходит слушок, что Волков дорогу местному судье перешел, вот и скопытился. – Что? – переспросила я, чувствуя, как бешено бьется сердце. – Судье? Какому? – Да какому-то, – отмахнулась Карина, – как-то на фамилия его… Блин, не помню. Федоров, что ли? – Федотов? – подсказала я. – Да, точно. А ты что, знаешь его? – спросила Каринка. – Да так, слышала где-то, – я соскочила с места, не в силах больше сидеть, – моя остановка. Пока, еще увидимся! Оказавшись на свежем воздухе, я стрелой помчалась к дому Дарьи Семеновны, не замечая всего, что творилось вокруг. Голова моя была полностью занята мыслями о неожиданной новости. Выходит, к смерти старшего Волкова приложил руку Федотов? А потом его дочь начала встречаться с Игнатом… Он говорил о какой-то выгоде, о том, что встречается с Мариной ради чего-то конкретного. Я резко остановилась посреди тротуара, заслужив недоуменные взгляды прохожих. Что, если Игнат решил таким образом отомстить за отца? Похитил Марину и увез… Или убил? Дарья Семеновна открыла дверь после первого же моего звонка – словно ждала меня. Я поздоровалась, неловко переминаясь с ноги на ногу, и тут же получила приглашение войти внутрь. В прихожей меня встретили старые знакомые – два ободранных кота сидели возле тумбочки с обувью, и презрительно щурили желтые глаза. – Проходи, проходи, дочка, – донесся до меня голос Дарьи Семеновны, которая резво убежала вглубь квартиры. – Чай попьем, с зефиром, что ты вчера принесла. Я послушно двинулась вперед, ориентируясь на шорох и шум льющейся воды. Кухонька оказалась крохотной, но чистой и неожиданно уютной – оглядевшись по сторонам, я незамедлительно вспомнила бабушкин домик в деревне, и мне стало тепло на душе, будто бы я снова оказалась там, пятилетняя, с двумя смешными косами, сидящая у бабули на коленках и пьющая молоко с блинами под смешное ворчанье деда. – Ты по делу али как? – спросила Дарья Семеновна, ставя передо мной большую кружку. От нее шел густой пар, и я обхватила чашку двумя руками, грея ладони.