Застигнутые врасплох, моя обычная пассивность и самоконтроль почти покидают меня из-за моей способности очищать свой разум во время встреч. Это полный внетелесный опыт, и я не узнаю, кем я стала за сорок восемь часов. Кто эта девушка, которая позволила своему строгому распорядку разрушиться, потому что это точно не я. — Ты назвала меня Лидией, — констатирую я, — Ты назвала меня Лидией Монтгомери? Или только Лидией? — Я когда-нибудь отвечала на твои телефонные звонки как Лидия Монтгомери? Ты Лидия. Ты единственная, кто когда-либо звонил мне с одного из номеров Лидии. Потирая затылок, я закрываю глаза и желаю избавиться от этого. Пожалуйста, пожалуйста, пусть это будет дурным сном. Увы, когда я открываю глаза, Инес все еще сидит на моем неудобном диване, и Талант Ридж знает мое настоящее имя. Желания обычно не сбываются у меня. Я сажусь рядом с Инес и позволяю ей держать меня за руку. Откинувшись на подушки, я смотрю в потолок и говорю. — Я не могу быть единственным человеком по имени Лидия в этом богом забытом городе. — Сомнительно. Лидия — такое красивое имя, что многие люди носят его с тобой, — соглашается Инес. Переведя взгляд на нее, я спрашиваю. — Что он сказал? Инес сидит прямо и взволнованно поднимает брови. Ее глаза загораются, и она сжимает мою руку. — Я воспользовалась возможностью, чтобы извиниться за недопонимание, которое привело к этой катастрофе. Он, конечно, был расстроен, и теперь он знает, что это Филипп Фогель и женщина, которая больше не работает с нами, устроили ему свидание, о котором он никогда не просил. — Наоми не вернется? — Отпустить девушку может быть непросто, но она больше никогда не будет работать ни на меня, ни на кого-либо из моих знакомых. У меня давно на нее плохое предчувствие, — говорит Инес, отводя от меня глаза, — Он принял во внимание наше мнение и, кажется, понял. Талант Ридж немного вспыльчив, но я не могу с этим ничего поделать. Темперамент Таланта остается в центре моего внимания, но то, как он был зол, когда я сказала ему, что его время со мной было куплено, не было тем, что выгнало меня из его офиса. Смущение — не та эмоция, к которой я привыкла, но я погрузилась в нее после его отказа. Что-то внутри меня изменилось, когда я ступила в его присутствие, и я позволила ему унести меня, как корабль по морю. То короткое время, что мы были вместе, не было похоже на сделку. Я глупо поддалась принятию желаемого за действительное, как будто он когда-нибудь заинтересуется мной, как и другими богатыми девушками, с которыми он встречается. Его гнев имеет смысл теперь, когда я знаю правду. Мы оба были ошеломлены, но от этого унижение не стало менее болезненным. — Он хочет снова увидеть тебя. Мое сердце одновременно набухает и перестает биться. Я смеюсь, удивляясь тому, как чуждо это звучит в этом пространстве. Мышцы моего лица не привыкли к такому напряжению, и я прикрываю рот свободной рукой, чтобы прикоснуться к тому, на что это похоже. Мои губы изгибаются, испещренные неглубокими ямочками и складками. Смех согревает и успокаивает, снижая уровень моего стресса с мучительного до менее чем мучительного. Инес закатывает глаза, но гримаса на ее губах не искренняя. Она нежно сжимает мою руку, водя большим пальцем туда-сюда по моим пальцам, пока незнакомая мелодия не замедляется. Мой смех скорее истерический, чем радостный, но я чувствую себя нормально. Я не ненавижу это. — Зачем ему снова меня видеть, Инес? Он хочет еще раз раздавить меня? — Может быть, он хочет извиниться. — Он мне ничего не должен. Инес снова сжимает мою руку, прежде чем встать. — Или, может быть, мы не взорвали «Ридж и Сыновья», как мы думали. Я послала тебя не просто так. Ты лучшая, и ты всегда доводишь дело до конца. — Это я. Работник месяца. Она усмехается, отмахиваясь от меня, и направляется к двери, чтобы уйти. Это ее способ сказать, что ты значишь для меня больше, чем это, и ты это знаешь. — Я бы хотела, чтобы ты снова увидела его, Лидия, хотя бы для того, чтобы исправить ошибку Наоми. «Молчанию» не нужно пятно на нашей репутации. Убери этот беспорядок, чтобы мы могли двигаться дальше или двигаться вперед. Я придумаю другой способ. Придумать другой способ для чего? Я спрашиваю себя. Она не оставляет места для споров, так что я не заморачиваюсь над театральность и усваиваю свой протест — самое лучшее, что я делала за последние дни. Я бы солгала, если бы сказала, что все равно не хочу снова видеть Таланта. Конфронтации лучше избегать, но разговор с глазу на глаз может оказаться тем, что нужно, чтобы выкинуть его из головы. Проблемы с мальчиками — если психотическое одностороннее увлечение считается проблемами с мальчиками — это то, с чем я никогда не сталкивалась. Как быстрый трах привел к этому? Не знаю, но я хочу вернуть свою чертову жизнь. Я была застигнута врасплох, когда Инес прислала адрес места, где я должна встретиться с Талантом. Прошла почти неделя с тех пор, как она объявилась в моей квартире без предупреждения с известием, что он снова хочет меня видеть. Я начала верить, что этого не произойдет, и эта отвлеченная версия меня — моя новая норма, пока вчера она не спросила, могу ли я сегодня вечером встретиться с Талантом. Единственными планами, которые у меня были, это полумарафон, который я теперь бегаю каждую ночь перед сном. Мои ноги никогда не были сильнее. Судя по реакции Таланта, когда я сказала ему, что являюсь эскортницей, идея встретиться с ним публично для нашего разговора казалась исключенной. Драматические сценарии с заброшенными гаражами и поисками подслушивающих устройств приходили мне в голову. Чего я точно не ожидала, так это кофейни в центре города. Концепция странная. Я никогда в жизни не пила кофе с мужчиной. Я никогда не садилась за стол напротив мужчины с этой целью — просто чтобы поговорить. Я останавливаюсь перед магазином, вдыхая насыщенный шоколадный аромат свежезаваренного кофе. Внутри собираются десять или двенадцать человек, некоторые стоят в очереди, чтобы отдать свой заказ, другие сидят за столиками и на диванах, разговаривают или уткнулись в свои ноутбуки. Вечернее небо цвета щербета, углубляющее теплый свет, идущий изнутри через большие окна. Сцена совершенно обычная, прямо из фильма или книги, и совершенно новая для меня. Мои публичные выходы ограничиваются моими еженедельными посещениями моих клиентов, «Молчания» и продуктового магазина. Я собрала волосы вверх, на лице естественный макияж и оставила дома каблуки, чтобы не выделяться, если столкнусь с кем-то, кто платит мне за секс. Чего никогда раньше не было, потому что я не выхожу из своей квартиры. — Добро пожаловать, — говорит девушка за кассой, когда я вхожу. Несколько клиентов смотрят на мое прибытие. Их глаза задерживаются на мгновение, прежде чем вернуться к обсуждениям и работе. Едва ли они знают, что самая высокооплачиваемая эскортница в городе только что прибыла. Я пришла на двадцать минут раньше, а Таланта еще нет, поэтому я стою в очереди и просматриваю меню. Я выросла на фаст-фуде и закусках из торговых автоматов, кофе, если только он не обуглился на дне кастрюли, которая стояла весь день — это еще одна вещь, в которой у меня мало опыта. Все выглядит потрясающе и пахнет еще лучше, как корица, ваниль и теплый хлеб. — Что я могу вам предложить? — спрашивает та же девушка, которая меня приветствовала. — Что-нибудь с карамелью, — говорю я. Она улыбается и говорит. — Я поняла. Высвобождая нижнюю губу из-под зубов, я добавляю. — И один из этих кейк-попсов. Мой напиток на вкус как сон, увенчанный горой взбитых сливок и рекой соленой карамели. Он холодный, бархатистый и не похож ни на один кофейный напиток, который я пробовала раньше. Я чувствую себя ребенком в кондитерской, и нужно приложить усилия, чтобы использовать соломинку вместо того, чтобы не проглотить все целиком. Чтобы убедиться, что никто не смотрит, я смахиваю взбитые сливки кончиком пальца и слизываю их. Тогда я веду себя прилично. Я думаю о том, чтобы съесть кейк-попс, когда над входной дверью звенит звонок, и мое сердцебиение колеблется. Я знаю, что это Талант, не глядя. Дело в том, как кофейня замолкает на долю секунды, и в том, как моя кожа гудит, вспоминая его близость. Вся кофейня не встает и не аплодирует его приезду, как я себе представляла — лучший адвокат в городе, дамы и господа. Если вы хотите купить компанию стоимостью в миллиард долларов за половину ее цены, Талант Ридж — ваш выбор. Что мне нужно сделать, так это перестать смотреть так много фильмов в свободное время, и получить некоторый реальный опыт. Этого удивительного кофе и моего незнания нормального человеческого общения достаточно, чтобы убедить меня. — Добрый вечер, мистер Ридж, — говорит бариста с сияющей улыбкой на лице, — Приятно видеть вас снова. У вас будет заказ как обычно? Талант вытаскивает из заднего кармана коричневый кожаный бумажник и кивает. — Да, пожалуйста. Мерцающие огни, развешенные по периметру магазина, становятся ярче по мере того, как солнце опускается на несколько дюймов, окрашивая открытые кирпичные стены в красный цвет. Старые велосипеды висят на кронштейнах промышленных труб рядом с черно-белыми фотографиями, на которых изображены достопримечательности Гранд-Хейвена. Папоротники свисают с потолка, их лианы тянутся к земле. И инди-рок-группа играет в стереосистеме, достаточно громко, чтобы заглушить клиентов, печатающих на клавиатуре, но достаточно тихо, чтобы не отвлекать. Талант ждет свой кофе, засунув руки в карманы. Я ожидала, что он появится в костюме, как будто это все, что он должен носить. Вместо этого он в черных джинсах и темно-зеленом вязаном свитере, закатанном до середины предплечья. Его волосы такие же непослушные, как и в офисе, а челюсть такая же острая. — Пожелай мне удачи, — шепчу я суккуленту в горшке в центре стола. Когда Талант поворачивается к углу, где я сижу, как будто он знал, что я была здесь все это время, мне жаль, что у меня нет ноутбука или смартфона, чтобы выглядеть озабоченной. Полная сила его металлического взгляда встречается с моим собственным, и я не могу притворяться, что не смотрю на него. Я делаю глоток из своего напитка, но холодная ваниль и карамель никак не гасят тлеющий во мне жар. Все мое тело вспыхивает, когда он приближается, глядя только на меня, как будто он тоже помнит, как я выгляжу без одежды. — Я не думал, что ты появишься, — он садится напротив меня, осторожно ставя свой стакан. Его капучино с пенистым латте-артом в соответствующей кружке и блюдце просто нелепо, и я не могу не улыбнуться. Как и Талант, — Он лучший в городе, обещаю. — Придется поверить тебе на слово, — отвечаю я. — Цветы Энджи стали намного лучше, — он подносит кружку к губам и сдувает форму с запаренных цветов, прежде чем сделать глоток, — Кстати, бариста зовут Энджи. Бабочки утомляют. Краснеть глупо. Я не хочу быть застенчивым типом. Жизнь со взлетами и падениями, связанными с тем, что я не эмоционально немая, не для меня. Уходя в себя, я сбрасываю улыбку с губ и складываю руки на коленях. Талант должно быть привык к тому, что женщины болтают ему в уши, бросают комплименты и делают все возможное, чтобы произвести на него впечатление. Это не то, что есть на самом деле. Он изучает мое безразличие, беззаботно глотая свой капучино. Молчание никогда не доставляет мне дискомфорта, и похоже, Талант может с этим справиться. Но мы здесь, чтобы поговорить. — Ты выглядишь иначе, — замечает Талант. — Это твой способ сказать, что я не похожа на шлюху? Его брови взлетают вверх, и он откидывается на спинку стула, чтобы между нами было больше места. Он смеется, но это бессердечный смех — смех кем-она-себя-возомнила. Это единственный признак того, что он ошеломлен мной, и это так кратко, что я могла бы все это выдумать. Адвокат в нем больше ничего не выдает. — Я никогда не думал, что ты похожа на шлюху, — он не разрывает зрительного контакта, и это похоже на вызов и правду, — Очевидно. Солнце садится посреди нашей игры в гляделки, а ночное небо каким-то образом усиливает запах молотых кофейных зерен в воздухе. Стол сжимается в тусклом искусственном свете сверху, а стены крепко держат нас. Посторонние видят двух человек, тихо наслаждающихся лучшим капучино в городе, но мы с Талантом все еще пытаемся вести этот разговор. Мы ходим на цыпочках вокруг слона в комнате. — Инес объяснила, что произошло. Почему я здесь? — я переворачиваю соломинку в чашке, смешивая взбитые сливки с остатком напитка. — Когда она сказала, что ты хочешь снова меня увидеть, я не думала, что это будет в такой обстановке. На его лице появляется отрешенный взгляд, и я знаю, что он вспоминает нашу ночь в своем кабинете.