— Кара, — уточняет она, — Здесь нет «если» я решу работать с Инес. Здесь «когда» она позволит мне. Я сделаю это. У меня нет сил снова говорить, и остаток пути мы едем молча. Наша первая остановка — парикмахерская. Я никогда не чувствовала необходимости менять цвет волос — они экзотические и соблазнительные от природы, но один и тот же стилист подстригает их каждые восемь недель, как по часам. У меня не складывается впечатление, что Камилла всю свою жизнь стриглась где угодно, кроме как в салоне сети скидок. У нее естественная красота, но она станет неотразимой, когда ее мышиные волосы осветлят и придадут им новую форму. — Добро пожаловать в салон «V», — приветствует нас администратор при входе. Как только она понимает, что это я, она тепло улыбается, — Добро пожаловать, мисс Смит, я вас зарегистрирую. — Встреча назначена на двоих, — напоминаю я ей. На прошлой неделе Инес позвонила и записала Камиллу на то же время, что и меня. — Кара, — шепчет Камилла, когда мы усаживаемся в приемной, — Я не могу позволить себе сделать здесь прическу. Это не допускает реакции. Все, что нужно Камилле до того момента, когда она начнет ходить на приемы, оплачивает Инес. Наш босс списывает это как инвестиции, и Камилла вернет ей это в стократном размере. Она собирается заработать Инес Риччи больше денег, чем может себе представить, и как только она это сделает, то сразу привыкнет к роскоши, такой как стрижка за триста долларов в салоне, которая подарит ей лучший фурор в ее жизни, пока она потягивает дорогое шампанское. Когда-то я сидела рядом с Инес в этом же самом салоне и чувствовала себя такой же ничтожной, как сейчас Камилла. Она гораздо более собрана, чем я тогда. Я еще не поняла, из какого дома Камилла, но у меня вообще не было жилья. Я жила на улице, когда меня нашла Инес, и это проявилось не только в состоянии моих волос. — Я бы хотела одеться получше, — жалуется Камилла. Она дергает концы своих рваных шорт и поправляет язычок своих конверсов, — Когда ты сказала, что у нас есть задания, я думала, что ты запланировала поездку в продуктовый магазин, а не то что мы собирались в сверхбогатую часть города. Я чувствую себя атакованной. Легкая улыбка изгибает мои губы. — После этого мы пойдем в продуктовый магазин. — Я бы надела обувь получше, — ворчит она, — Ты выглядишь исключительно, конечно. Нас снова вызывают вместе, и я следую за Камиллой и администратором к стойке на противоположной стороне комнаты, где мне нужно подстричься. Моя протеже ищет уверенности в себе, прогуливаясь по салону так, как будто она одета в наряд за тысячу долларов, а не в обрезанные шорты и потертые туфли. Она приветствует своих стилистов короткой улыбкой и садится в белое кожаное кресло. — Меня зовут Калла, — представляет себя стилист, накинув на плечи Камиллы накидку, — Я не верю, что мне выпала честь работать с вами, но пожалуйста, скажите мне, что сегодня я могу поиграться с вашими волосам. Калла взъерошивает волосы Камиллы, но она следует указаниям, которые я дала ей по дороге, и не колеблется. Она не грубая, а равнодушная. — Осветлите цвет вокруг ее лица с помощью натурального блонда — ничего слишком светлого. Уменьшите длину на три дюйма, сделайте длинные слои по бокам и сзади, а также обрамите лицо спереди, — говорю я, — Пожалуйста, покажите ей, как пользоваться круглой щеткой, и добавьте в мою карточку продукты, которые вы порекомендуете ей для ухода. Мой парикмахер Флора знает, чего от меня ожидать, и отвечает соответствующим образом, пропуская светскую беседу и предлагая простое приветствие, прежде чем вести меня к чашам с шампунем. Она намыливает шампунь с ароматом ванили и клевера на мои волосы, и мои глаза закрываются, открывая образ Таланта за веками. Оказывается, я также скучаю по нему, когда отдыхаю. Мое сердце сжимается в кресле, и мне интересно, как долго это может продолжаться. Что такого в Таланте, что так повлияло на мою жизнь, когда я почти не знаю его, и почему я не могу избавиться от ощущения, что все испортила, отпустив его? Конечно, он не мог хотеть от меня большего, чем секс. Когда я успела настолько отчаяться, что секс без контракта стал приемлемым? — Ты сегодня в порядке, Кара? — спрашивает Флора. Она расчесывает спутанные волосы. Сжав губы, я киваю и улыбаюсь ее отражению в зеркале перед нами. — Просто устала. Мы больше не разговариваем, поскольку она подстригает мои кончики ровно на полдюйма, как делала это во время каждой встречи после самой первой, когда она отрезала мне волосы до плеч — не только избавляя меня от ломких и секущихся волос, но и помогая облегчить вес последних нескольких лет, которые я провела на улицах. Я надеюсь, Калла сделает то же самое для Камиллы. Калла, в отличие от Флоры, навязывает Камилле светскую беседу, в конце концов смягчая ее. Я подслушиваю их разговор, чтобы не зацикливаться на Таланте, но все равно думаю, не позвонить ли мне ему. Возможно, я сломала одноразовый телефон с его личным номером, записанным там, но я запомнила его, читая его ночные сообщения снова и снова. И я всегда могу позвонить в его офис в «Ридж и Сыновья». Камилла вдруг громко смеется, и я оборачиваюсь и вижу ее с головой, полной фольги, и с бокалом шампанского в руке. Она прикрывает рот, чтобы скрыть смех, но опускает его, чтобы оживленно заговорить с Каллой. Я завидую легкости, с которой она разговаривает с другими людьми. Контраст между ее истинной личностью и человеком, обращающимся со своим стилистом так, будто она единственная на планете, впечатляет. В отличие от меня, которая полностью воплотила Кару и где-то потеряла Лидию. Если Камилла собирается нарушить правила, я надеюсь, она никогда не потеряет способность разделять две стороны своей личности. — Она твоя сестра? — спрашивает Флора. — Вы похожи. — Нет, — отвечаю я и не вдаюсь в подробности. Моя стрижка заканчивается задолго до преображения Камиллы. Я жду в приемной и листаю журнал, который не читаю. Единственное, о чем я думаю, это Талант Ридж, и чем дольше это продолжается, тем больше я разочаровываюсь в себе. Если бы я набралась смелости позвонить ему, что бы я сказала? Эй, Талант. Готов ли ты к отношениям со шлюхой — буквально? Если он согласится, и мы попытаемся вести себя как нормальная пара, последствия, если кто-то узнает меня и откроет рот, будут катастрофическими для нас обоих. Или если мы продолжим небрежно трахаться, когда это закончится? Когда он повстречает кого-то, кого полюбит? Кого-то, с кем он сможет нормально жить? Лидия два месяца назад была достаточно холодна, чтобы согласиться на такое соглашение, но я не думаю, что сейчас у меня хватит духу. А что я? Готов ли Талант принять идею делить свою женщину с шестью разными мужчинами в неделю? Сколько еще во мне осталось этой жизни? Я чувствую, как она ускользает. — О чём ты думаешь? — Камилла сияет передо мной, делая круг, чтобы я могла рассмотреть ее волосы со всех сторон. Она проводит пальцами по своим концам и говорит, — Я не думаю, что мои волосы когда-либо были такими мягкими. Не могу поверить, что они мои. Светлые блики вокруг ее лица усиливали теплоту данного Богом цвета волос, а тональный контраст был естественным и ошеломляющим. Она выглядит старше, выше ростом, и она уже на пути к тому, чтобы поставить этот город на колени. — Выглядит неплохо, — говорю я, слегка улыбаясь. — Хорошо? — она цокает языком, взъерошивая волосы у корней. — Кара, я больше похожа на тебя, чем на себя. Кто знал, что немного цвета может изменить так много? Посмотри на весь этот объем, который у меня сейчас есть. Эль везет нас из парикмахерской в «Молчание» для следующей части трансформации Камиллы. Инес сегодня нет в офисе, но ее лучший косметолог знает о нашем визите и готов принять нас, когда мы приедем. Она ведет нас в отдельную комнату и вручает Камилле плюшевый халат и пару тапочек. — Пожалуйста, разденьтесь полностью и прикройтесь этим, — спокойно просит косметолог. Комната пахнет эвкалиптом и освещена теплым оранжевым светом, — Я вернусь через несколько минут. Камилла ждет, пока косметолог договорит, прежде чем спрашивает. — Что происходит? — Воск, — говорю я и сажусь в угол. Она снимает туфли по одной. — Что? Типа мои брови? Я киваю. Стянув через голову рубашку, она бормочет. — Мне никогда раньше не делали восковую депиляцию бровей. Я не знала, что для этого мне нужно раздеться. Должно быть, это причуды богатых. Я изо всех сил пытаюсь скрыть ухмылку с лица, предпочитая оставаться равнодушной как можно дольше, чтобы не предупредить бедняжку. Она никогда не делала восковую депиляцию бровей, и теперь она в нескольких минутах от своей первой бразильской депиляции. Справедливости ради, ее брови будут начищены воском после ее киски… — Тук-тук, — косметолог приоткрывает дверь, чтобы заглянуть внутрь. Как только она замечает Камиллу, закутанную в халат, она полностью входит, — Мы познакомились, когда ты была нашим администратором, но, если ты забыла, я Джессика, старший косметолог в «Молчании». Инес поручила мне хорошо позаботиться о тебе. Я уверена, что Кара подтвердит, что я очень мягка и сделаю этот опыт максимально приятным. Делала ли ты бразильскую депиляцию раньше? Камилла смотрит на меня мимо Джессики. Она нерешительно говорит. — Я не знаю, что это такое. Я проработала здесь недостаточно долго, чтобы понять суть всего этого. — Это совершенно нормально и не редкость, — говорит Джессика, — Бразильская депиляция — это удаление волос между верхней частью бедер, со всех сторон в области бикини и на ягодицах. Мы также можем удалить волосы перед лобковой костью, оставив тебя совершенно гладкой. Скрестив ноги и сжав бедра вместе, я вновь вспоминаю свой первый интимный сеанс восковой депиляции. Инес тоже не предупредила меня о боли. Если бы она сказала, я вероятно, выбежала бы из комнаты и рискнула бы выйти на улицу. Все эти годы спустя я не привыкла к этой боли, и я никогда не жду своих сеансов восковой депиляции с нетерпением. — Гладкой? — спрашивает Камилла. Она тяжело сглатывает, плотно закутываясь в халат, — Я думала, что пришла сюда на восковую депиляцию бровей. — О, мы и туда доберемся. Мне проще сначала сделать бразильскую, потому что там больше кожи, — Джессика похлопывает по мягкому столу, приглашая Камиллу сесть, — Я использую твердый воск, который менее травматичен, чем стрип-воск. После очистки мы начнем с внешних областей, а затем перейдем к более чувствительным частям. Теперь все, что мне нужно от тебя, это лечь на спину и раздвинуть ноги. Прижав ладонь к груди, Камилла признается — Мое сердце бьется так быстро. Я никогда не делала ничего подобного за всю свою жизнь. Джессика успокаивающе улыбается. — Это закончится, прежде чем ты всё поймешь, и ты будешь благодарна, что была достаточно храброй, чтобы попробовать это хотя бы один раз. Тревога щекочет мне горло, и слова ускользают, прежде чем я успеваю их остановить. — Не делай этого, если не хочешь. — А ты? — спрашивает Камилла. Она сидит на столе, но не откидывается назад, — Это то, что ты делаешь? Моему голосу нельзя доверять, поэтому я киваю и стискиваю зубы, чтобы не дать больше непрошеным предложениям сорваться с моих губ. Я разочарована тем, как быстро теряется мой самоконтроль, но я уже не в силах восстановить его обратно. Единственное, что я могу сейчас сделать, это не дать ему запутаться. — Давайте сделаем это. Я уверена, что это будет здорово. Я думаю, не выйти ли мне из комнаты. Камилла не стеснялась раздеваться, но это не значит, что она готова к тому, чтобы я увидела ее широко раскрытую, пока Джессика убирает волосы с ее самых интимных мест. Но она снова удивляет меня и откидывается назад, подтягивая халат вокруг талии. Джессика разводит ее колени и показывает, как ставить ноги, чтобы у нее не было проблем с нанесением воска. Цвет лица Камиллы становится теплее, но я не уверена, робеет она или нервничает. Она прикрывает глаза сгибом локтя и прикусывает нижнюю губу. Но она не издает ни звука, когда Джессика наносит воск на линию бикини и одним быстрым движением убирает его. — Как это было, милая? — спрашивает Джессика. Она прикладывает давление к области, которую она только что отчистила воском. — Я думаю, что моя тревога хуже, чем боль, — признается она. Она открывает глаза, стряхивая нервозность с рук. — Это изменит твою жизнь. Быть женщиной достаточно сложно, когда ты не беспокоишься о порезах от бритвы, — Джессика туго натягивает кожу Камиллы и снова намазывает воск, работая эффективно. Камилла старалась изобразить мертвеца как можно лучше, — Ты видела Инес, когда входила, Кара?