Я не рассчитывала, что у меня будет что-то общее с таким авторитетным человеком, как Талант Ридж. — У него нет времени, чтобы представить обычно требуемую полную проверку биографических данных, но он кажется прозрачным. Его собственного капитала достаточно, чтобы покрыть любые будущие свидания, которые он может забронировать. Очевидно, избегай разговоров о его семье и его покойной матери. — Разговоров вообще не будет, — говорю я. Присаживаясь на край стола, я уступаю, — Я нарушаю собственные правила, Инес. Никогда больше не проси меня сделать что-то подобное. Глава 3 Лидия Аромат лаванды исходит от поверхности воды. К моему влажному лбу прилипают пряди волос, выпавшие из пучка, завязанного на макушке. Я пролежала в ванне около часа, сливая воду и наполняя ее по мере того, как температура остывает. Из маленького радиоприемника в углу ванной играет тихая музыка, а на стенах мерцает свет свечей. Я ставлю ногу на край ванны и разглаживаю бархатистый слой крема для бритья от колена до лодыжки. Вода капает с пятки на кафельный пол. Песня переходит во что-то более старое с ритмом, возвращая меня в мрачный клуб, в котором я выросла. — Принеси мне бритву из моей сумки, Лидия, — сказала моя мама. Между ее губ свисала сигарета с дюймом пепла на кончике. Волнистые светлые волосы Крикет были разделены на концах, а ее веки были размазаны блестками. Она взяла бритву и провела ею по пятну на колене, — Это должно быть неловко. Она бросила бритву в металлический мусорный бак, поправила лифчик и оставила меня в гримерке смотреть, как она уходит на сцену. Теплые ванны, хорошие бритвы и питательный крем для бритья большинство воспринимает как должное, но я знаю, каково это жить без этих привилегий. Мы с мамой много переезжали — ночевали у друзей или парней. Мы останавливались в мотелях, а иногда ночевали в клубах. Крикет впервые побрила мне ноги, когда мне было одиннадцать лет, в туалете стриптиз-клуба в Орегоне, где стояли еще четыре девушки. Она использовала мыло, воду и бритву с одним лезвием. Моя кожа была раздражена в течение недели. Моя взрослая бритва позолочена и имеет полоску увлажняющего крема на верхней части. Она медленно и точно скользит по изгибу моего колена, ничего не пропуская. Я встряхиваю ее в воде, прежде чем продолжить, брея каждый дюйм кожи, пока мои ноги не станут гладкими. Мои ритуалы строги, а намерения обдуманны. Я больше никогда не буду девочкой, которая бреет ноги в общественном туалете или не знает, где она будет спать по ночам. Жизнь моей матери служила личным учебным пособием, что не нужно делать. — Лидия, я как раз думала о тебе, милая, — говорит Инес. Ее голос эхом разносится по громкой связи. Я сижу за туалетным столиком после ванны перед обширным ассортиментом дизайнерской косметики и средств для волос. Белый свет отражается вокруг моих зрачков и выявляет каждую веснушку на моем носу. Я покрываю их консилером и закатываю мои зеленые глаза, глядя на Инес. — Ты думаешь о своей зарплате, — говорю я с улыбкой. — Как дела? — она спрашивает. Она не говорит, что я ошиблась, — Я могу чем-нибудь помочь? Нанеся румянец на скулы, я спрашиваю. — Когда за мной приедет машина? — В течение одного часа. Ты назначена на последнюю встречу Таланта на вечер. Он на верхнем этаже, и, насколько мне известно, остальная часть офиса должна быть относительно пуста. — Как тебе это удалось? — я спрашиваю. Инес смеется. — Наоми уверяет меня, что обо всем позаботились. Тебе не о чем беспокоиться. У меня сжимается желудок, и я перевожу взгляд со своего отражения на телефон. Эта ситуация все глубже и глубже выпадает из моей зоны комфорта. — Мне от этого не легче, Инес. Ты доверяешь ей? Потому что я не уверена, что доверяю. — Не беспокойся ни о ком, кроме Таланта Риджа, до завтра, Лидия. Он наша единственная забота. — Я оставлю твою долю за это. — Конечно же. Меньшего я и не ожидала, — говорит она. Я знала, что такое требование сойдет мне с рук, потому что деньги, которые я заработаю на встрече с Талантом сегодня, ничтожны по сравнению с тем, что она предсказывает в долгосрочной перспективе, — Но ты позвонишь мне после, чтобы сделать полный отчет. Я ухмыляюсь. — Меньшего я от тебя и не ждала. Репутация Таланта Риджа опережает его. Он член королевской семьи Гранд-Хейвена, коронованный не только за свои достижения и благотворительность, но и за то, что он потрясающе красив и холост. Я провела большую часть ночи, пытаясь найти в Интернете все, что могла, о младшем сыне Риджа. Мужчина богат и красив, но это ни для кого не новость. Что я хотела увидеть, так это тип девушек, которые ему интересны. Он встречается в своем кругу, появляется на публике только с другими богатыми наследницами. Из того, что я поняла, Талант не остается связанным с одним человеком надолго. Интернет задается вопросом, когда он собирается остепениться, с кем это будет, и не оставила ли смерть его матери каким-то образом беднягу эмоционально поврежденным и боящимся обязательств. Интернет тупой. Талант — двадцативосьмилетний миллионер, у которого весь мир на ладони. Зачем ему жить с одной женщиной, когда он может иметь их всех? Закончив разговор, я закрываю телефон и выключаю его. Разговор с Инес никак не успокаивает укол беспокойства внизу живота. Будет лучше, если мы прекратим общение, пока эта работа не будет сделана. Мои встречи происходят в офисе, и поскольку я должна быть не более чем обычным пациентом или клиентом, мой наряд состоит из юбки-карандаша и топа, которые прикрывают едва заметные кружева под ними. Инес уверяет меня, что мы с Талантом будем одни, поэтому мне нужно сделать все возможное и быть смелой. Я заканчиваю свой макияж темно-рубиновой помадой, а затем завиваю волосы в свободные волны, которые каскадом ниспадают мне на спину. Сняв халат перед комодом, я открываю верхний ящик, где лежит зеленый комплект кружевного нижнего белья. Трусики завязываются по бокам, а верх, бюстгальтер без бретелек, с глубоким V-образным вырезом, облегает мою грудь и пересекается сзади. Контраст бросается в глаза моей коже, и я любуюсь своим отражением в зеркале дольше, чем обычно. Единственные черты, которые я разделяю с моей матерью — это форма наших улыбок и безжалостная неопределенность в наших глазах. Слава Богу, я не часто вижу улыбку. Я отхожу от зеркала, прежде чем выражение моих глаз превращает укол нерешительности рану в животе. Выбрав платье, повторяющее покрой моего нижнего белья, чтобы гарантировать, что оно останется секретом, пока я не открою его Таланту, я выбираю каблуки в тон и выхожу из комнаты, не взглянув на свое отражение во второй раз. Теплый весенний вечерний воздух струится по моим волосам, поднимая их с плеч, прежде чем окутать спину. Мой водитель замечает это, и его взгляд прослеживает длину моих локонов до талии. Его внимание продолжается вокруг изгиба моего зада и вдоль моих ног. Я наблюдаю за ним, пока сажусь на заднее сиденье машины, и он закрывает глаза, вдыхая аромат моих духов. Я закрываю дверь, прежде чем он успевает запомнить его, выходя из транса. Он торопливо обходит переднюю часть машины и садится на водительское сиденье, краснея и трясясь. — Вы направляетесь в здание «Ридж» в центре города, верно, мисс Смит? Не сводя глаз с окна, я не даю этому человеку больше ничего, за что можно было бы уцепиться, и просто киваю. Он не узнает звука моего голоса и не предложит элементарной вежливости, потому что совершил ошибку, присмотревшись ко мне поближе. Я закрываю стеклянную перегородку между передним и задним сиденьями, надеясь, что этого достаточно, чтобы затуманить его мысленный взор. — Что ты делаешь, Лидия? — я шепчу себе под нос, когда мой многоквартирный дом исчезает, и мы направляемся к деловому району. Ничего этого нет в моем характере. На встречи я не надеваю ничего, кроме черного или белого, мои волосы обычно не распущены, пока я не нахожусь за закрытыми дверьми, и мое сердце никогда не бьется от волнения так, как сейчас. Я разоблачена. Согласие на работу с таким известным клиентом, как Талант Ридж, идет вразрез со всем, что я отстаиваю. Я копаюсь в своем клатче в поисках чего-нибудь, чтобы стереть губную помаду, когда машина притормаживает перед небоскребом «Ридж и Сыновья». Наклонившись поближе к окну машины, чтобы получше рассмотреть здание, я не вижу верха и затуманиваю окно своим дыханием. Я открываю дверцу машины, когда водитель оборачивается, лишая его возможности еще раз взглянуть на мое лицо, и выхожу на тротуар с высоко поднятым взглядом. Когда солнце склоняется к западу, полосы синего, желтого и оранжевого света мерцают на зеркальной поверхности здания. Как будто передо мной разверзлось небо и я в нескольких шагах от небес. — Наслаждайтесь вечером, мисс Смит, — кричит мой водитель, но я уже направляюсь к отражению неба. Моя работа не в том, чтобы восхищаться архитектурой или мечтать об атмосфере. Я здесь, чтобы проникнуть в единственное здание в этом городе, которое Инес до сих пор не взломала. Я выпрямляю спину, поднимаю подбородок, отбрасываю любой намек на беспокойство, которое я чувствовала перед выходом из своей квартиры, и хороню Лидию Монтгомери в глубине души. Кара ничего не чувствует. Я иду по вестибюлю, как будто это место принадлежит мне. Никто не останавливается, чтобы спросить, кто я и куда направляюсь. Мужчины с портфелями и женщины с приклеенными к ушам сотовыми прокладывают мне путь, и я добираюсь до лифта, не встречаясь глазами с ни единой душой. Никто не поднимается, кроме меня. Лифт не останавливает свой плавный ход, пока мы не достигаем верхнего этажа, открываясь в пустой коридор со множеством стеклянных дверей и с выгравированной надписью «Ридж и Сыновья» в конце. Зал ожидания пуст, но за стойкой администратора стоит дама. Она улыбается, когда я прихожу, упиваясь тем, как мое тело заполняет платье. Такая женщина как она, невысокая и ничем не примечательная, не носит такой наряд, как мой. На ней это не выглядело бы так же, даже если бы она была такой как я, и она прекрасно понимает, насколько велико мое присутствие по сравнению с ее. Она не понимает, насколько обманчивой может быть внешность. Проведя кончиками пальцев по ключице, она спрашивает. — Чем я могу вам помочь? — У меня назначена встреча с Талантом Риджем на шесть часов, — говорю я. — Ваше имя? — краска распространяется от ее груди к щекам, и она регулирует свое сиденье, чтобы сидеть выше. — Кара Смит, — говорю я, не давая ей ничего, кроме основного. Она щелкает по клавиатуре компьютера и стучит по мышке, кивая головой на монитор. — Пожалуйста, присаживайтесь. Могу я предложить вам выпить, пока вы ждете? Добродушно улыбаясь, я говорю.