— Н-но! Лошади немедленно рванули с места в галоп, и так резко, что меня вжало в спинку скамьи. Пальцы сами нашли, за что уцепиться, и разжать их по собственному желанию я сейчас вряд ли сумела бы. Кучер, вмиг преобразившийся из унылой меланхоличной личности в дерзкого, отчаянного жокея, крутил над головой кнут как-то особенно ловко и, привстав, покрикивал на неудержимо несущихся коней. Где-то позади, там, где осталась вереница остальных карет, раздавались крики и звяканье оружия, впрочем, стихавшие с каждой секундой. Мы стремительно пронеслись резво пустеющей улицей, задели на одном из перекрестков тележку зеленщика, но помчались дальше, словно не заметив этого, провожаемые быстро удаляющейся бранью. Вскоре городок закончился, кучер резко свернул с дороги на боковую тропу, уходящую в густую рощу, и я краем глаза рассмотрела пытающихся догнать нас всадников. И вдруг отчетливо поняла, как бесполезны их старания. Мы уже слишком сильно оторвались от погони и все так же бешено мчались между берез и орешников по полузаросшей тропке, то и дело сплетающейся и расходящейся с другими такими же непонятно куда ведущими дорожками. Судя по всему, лорд Бетдино очень хорошо подготовился, прежде чем решился похитить строптивую невесту. И отлично знает, что особого наказания ему за это не будет. Луны через две-три император простит горячо влюбленному зятю этот безумный поступок. Если еще будет к тому времени сидеть на троне. Но во всех случаях Онгильену это сломает… и у меня больше не будет звездной сестры. Колокольчик звякнул, казалось, в самое ухо, и кучер поспешил остановить коляску. А потом согнулся, как от приступа морской болезни, и захрипел так отчаянно, словно это не он еще минуту назад залихватски крутил кнутом. — Идем, моя дорогая, — послышался приторный голос герцога, и коляска качнулась. Я тотчас опустила голову к собственным коленям, подчиняясь давно заученному правилу никогда не смотреть в лицо злодеям и стараться вообще не попадать им на глаза. Лишь когда заметила удаляющийся светлый подол Онгильены, отважилась медленно повернуть голову и проводить принцессу взглядом. Она стояла, прислонившись спиной к березке, и казалась такой же белой, как молодая кора. Но больше всего меня поразила ее вздымающаяся грудь, Гили дышала так тяжело, словно не приехала, а прибежала на собственных ногах. Только потом я осознала, чем занимался в этот момент его светлость. Оказывается, он устанавливал на ровной полянке баснословно дорогую штуку — магический портал. Их изготавливали маги Саркана и продавали только самым знатным и богатым людям на случай нападения, пожара или прочей беды. Увести с его помощью можно не более трех человек, и значит, кого-то из двоих, меня или кучера, герцог вынужден будет оставить тут. Хотя я ему во всех случаях не нужна, как, впрочем, и задыхающийся конюх. Чтобы попытаться спасти принцессу, у меня оставалось не больше минуты. А Танрод, как назло, научил только ставить щиты и не рассказал ни одного способа избавления от дерзких герцогов. Хотя… один у меня все же есть, причем проверенный. Поспешно подхватила юбки и, почти кубарем скатившись с облучка, вихрем помчалась к Онгильене. — А это еще кто такая? — оглянувшись, свирепо рявкнул Бетдино. — А ну, пошла прочь! В этот миг туманный овал, поднявшийся перед ним, заискрил краями, прогнулся внутрь радужной пленкой, и герцог, забыв про меня, оглянулся на невесту: — Быстро ко мне, дорогая! И Гили, качнувшись, отклеилась от березы, явно собираясь сделать те три шага, которые отделяли ее от свободы. — Прочь! — отчаянно заорала я, и принцесса испуганно отшатнулась назад. На лице Бетдино проступило откровенное изумление, он резко протянул к невесте руку, но ничего больше не успел ни сказать, ни сделать. Порыв поднятого моим криком ветра наконец достиг его, ударил в грудь и опрокинул в посветлевшее окно, ведущее неизвестно куда. А через несколько секунд оно захлебнулось влетавшим в него песком, травой и листьями и угасло, оставив запах грозы. Гили застонала, покачнулась и вдруг упала на колени, и я, позабыв обо всем, ринулась к ней. Несколько секунд торопливо ощупывала и слушала рваные удары сердца, потом сбегала за подушкой и покрывалом. Попутно нашла в багажном ящике свой баул и достала почтовую шкатулку, решив отныне везде носить ее с собой. А потом, уложив Гили под деревом и устроившись рядом с подругой, для которой пока не могла больше ничего сделать, торопливо набросала Танроду записку и приготовилась ждать ответ. Даже на миг не сомневаясь, с какой скоростью лорд дознаватель ответит или даже сам примчится сюда. Однако сначала на полянку вылетели двое всадников в форме гвардейского императорского полка и остановились возле кареты. Крутнулись на лошадях, оглядываясь по сторонам, заметили под деревом нас с принцессой, и первым делом один протрубил в серебряный рожок, а второй бросил на траву глухо хрустнувший сигнальный шарик. Густо-черная змейка магического дыма мгновенно устремилась к нежным утренним облакам, и вскоре послышался конский топот. А потом из кустов выскочило несколько всадников, и на маленькой полянке стало очень тесно. Они подъехали ближе и взяли нас в кольцо, однако слезать с лошадей не спешили, так и гарцевали вокруг, и вскоре меня начало подташнивать. От мелькания лошадиных хвостов и ног, от запаха конского пота и навоза, которым добрые животные не преминули осчастливить скудную почву спускающегося к морю лесистого холма. — А вы не могли бы отъехать подальше? — не выдержала я. — Насколько мне известно, конские яблоки не считаются ценным лекарством для ее императорского высочества. — Мы вас охраняем, — хмуро бросил один из гвардейцев. — И пока не знаем, настоящая это принцесса или нет. — А когда выяснится, что она настоящая, — начала свирепеть я, — то лично ты съешь эти яблоки. За жестокость. Отвратительно заставлять ее высочество нюхать такую вонь, когда у нее и без того голова болит. Отвечать воины не стали, но круг немного расширили и с той секунды смотрели на меня, как на особо вредную букашку. Лорд Грензи прискакал через несколько минут, и вот он не стал осторожничать. Соскочил с коня, в несколько широких шагов оказался рядом с нами и, присев, вгляделся в бледное лицо Онгильены: — Не знаете, что с ней? — Похоже на морскую болезнь, — проворчала я непримиримо. — А ваши люди еще и коней тут выгуляли. — У них приказ, — огрызнулся лорд и оглянулся: — А где лорд Бетдино? — Прыгнул в странное серое облако, — с нарочитым испугом прошептала я, успев за последние минуты обдумать произошедшее и сообразить, что монашка Вельена никак не могла до этого видеть магические пути. — Один? — не поверил лорд. — Он звал и ее высочество, — пришлось признаться в наблюдении за женихом Онгильены и слегка слукавить, — но она еле стояла… а потом упала. У вас нет воды? Я попробую ее напоить. Лорд Грензи тотчас снял с пояса фляжку и протянул мне, а потом оглядел примятую траву и задумался, наблюдая, как я пытаюсь влить в рот ее высочества несколько капель похожей на вино жидкости, оказавшейся в его фляжке. — Довольно, — отобрал он наконец свой сосуд и снова пристально уставился на меня. — Леди Вельена, а вы не помните, где находилось это облако и где вы сами были в это время? — Помню. Теперь эта картина всегда будет стоять в моих глазах, — вздохнула я. — Облако было в трех шагах отсюда, вон там. А я сидела на облучке… боялась, если слезу, они уедут без меня. Разумеется, я немного недоговаривала, но рассказывать всю правду изначально не собиралась никому, кроме Танрода. ГЛАВА 30 К тому времени как из кустов вырвался крупный черный конь, на котором сидел лорд главный дознаватель, облаченный в черное одеяние и непроницаемую маску, офицер Грензи успел многое. Отыскал среди травы усыпанное камнями украшение, похожее одновременно на ободок круглого зеркальца и замысловатую пряжку, и, завернув в платок, спрятал во внутренний карман форменного кителя. Затем лично проветрил коляску, и без того продуваемую всеми ветрами, уложил под кустом вцепившегося в собственные волосы конюха и заставил одного из воинов отбросить за кусты лошадиные подарки. Да и остальных гвардейцев отправил подальше, и они больше не кружили воронами по полянке, а разъехались по окрестным зарослям, наблюдая оттуда за всеми входящими сюда тропками. Излишняя мера, по моему мнению, вряд ли герцог решится сейчас вернуться сюда, даже если у него и имеется такая возможность. Хотя я сама в этом сильно сомневалась. Я во все глаза следила за Танродом, которому что-то тихо докладывал ринувшийся к дознавателю лорд Грензи, и чувствовала неясное волнение. И даже не столь смутное, сколько странное или подозрительное. Почему-то оно ничуть не было похоже на внимание девушки к мужчине, кольцо которого она носит, или ожидание помощи, какое я должна бы ощущать как сообщница. В душе, наоборот, темной стеной поднималась непонятная досада, почти враждебность, и она не унималась по мере того, как к нам подходил дознаватель. У меня мелькнуло подозрение, что это растет обида на его невнимание: на нас напали, я едва сумела спасти Гили и сижу тут теперь голодная, обиженная и переживающая за утонувшую в странном сне принцессу, а он даже не подошел, ни слова не бросил, ни взгляда. Странное отношение к ученице, да и к невесте. И только тут я осознала, что не вижу на его пальцах, которыми он перебирает портальный амулет, кольца с синим камнем, так похожего на мое собственное. Несколько секунд я размышляла, бдительно изучая движения и жесты скрывающегося под маской мужчины и все меньше находя в них сходства с лордом Ледхаром. А когда дознаватель двинулся к нам, по вальяжной, но совершенно незнакомой мне походке и манерам поняла, как права была моя профессиональная наблюдательность. Нет ничего общего между ожидаемым мной лордом дознавателем и прибывшим вместо него господином. Всего секунду сомневалась, нужно ли выдавать свое открытие, но тут же сделала выбор. Пока Танрод сам не скажет мне прямо, что можно доверять этому человеку, никаких намеков делать я не стану. Но и скрывать «родство» с Ледхаром тоже не буду, тем более что мы уже к обеду должны добраться до дворца. С нарочитой суетливостью провела руками по сборкам юбки, будто оправляя ее на коленях, одернула жакетку, незаметно повернув кольцо Танрода камнем вверх. Насколько мне известно, девушки моего возраста никогда не прячут таких украшений, мгновенно переносящих их из разряда завистливых старых дев в мир благополучных женщин, имеющих своего собственного мужчину. Стало быть, и мне положено гордиться званием невесты лорда архивариуса и вести себя соответственно. И я постараюсь всем показать эту гордость… но прежде проверю лорда дознавателя. Мне почему-то думается, что не так-то просты подобные моему кольца. Но сначала все же прикрыла заветное украшение второй ладонью, делая вид, будто сжимаю руки в тревоге или страхе. — Леди Вельена Глоэн ле Морнье, — то ли позвал меня, то ли представил дознавателю лорд Грензи, и я немедленно подняла измученный взгляд на уставившегося на меня лорда, изображавшего главного дознавателя. В тени узких прорезей безлико равнодушной серебряной маски видны были лишь зрачки, но радужка у них была карей, а не серой, и это меня неожиданно обрадовало. Почти до слез, я и сама от себя такого не ожидала. — Вы хотели о чем-то спросить? — Подняв к губам руку с зажатым в ней платочком, я дала лордам возможность рассмотреть надетое на палец кольцо. — Вы обручены? — так и впился в него взглядом главный дознаватель, и я скромно потупилась в ответ: — Да, всего несколько дней. — И кто… — запнулся он, но немедленно спохватился и строго закончил, — ваш жених? — Лорд Танрод Ледхар, ваша светлость. — Поздравляю… — снова поперхнулся он и оглянулся на офицера: — Лорд Грензи, я немедленно забираю ее высочество и ухожу во дворец. Леди Глоэн и конюха тоже увожу с собой как важных свидетелей. Выделите мне неболтливого гвардейца, конюх идти не сможет. — Я сам с вами пойду, — тотчас решил лорд Грензи, — а вместо себя оставлю сержанта Кирби. Подождите несколько секунд. И он ринулся к кусту, где лежал конюх, попутно призывая свистком своих подчиненных и на ходу выдавая им указания. А лорд дознаватель помог подняться мне, подхватил на руки Онгильену и, дождавшись почти бегом прибежавшего капитана, открыл туманное око магического пути. Я шагнула в него с нелегким сердцем, отлично осознавая, насколько непредсказуемо в этот миг мое будущее и как круто может повернуть судьба. Но и отказаться не могла, и даже не приказ лорда дознавателя был этому главной причиной. Мне казалось непростительным предательством оставить лежащую в полудреме-полубессознании Онгильену в руках незнакомого мага. И потому, едва оказавшись после залитой солнцем полянки в полутемной комнатке, я ринулась следом за дознавателем, торопливо уносившим куда-то Гили. — Вы можете посидеть здесь, — оглянулся маг спустя несколько секунд, обнаружив меня рядом с собой, но я ответила непреклонным взглядом: