— Ее высочество назначила меня компаньонкой, и поэтому я не оставлю ее наедине с мужчиной. — Разве незамужние леди могут получать должность компаньонок? — скептически огрызнулся он, но тут же пояснил более миролюбиво: — Мы в императорском дворце, в целительском крыле. — Тем более, — сухо отозвалась я и снизошла до пояснений: — А воспитанницы монастыря Святой Матери, имеющие полный диплом, имеют право занимать любую должность в любой знатной семье. — Так вы монахиня, — одарил он меня более заинтересованным взглядом и тотчас отвернулся к распахнувшейся перед ним двери. — Ваша светлость… — донеслось из глубины помещения вместе с ароматом сухих трав и мазей, и тут же кто-то, пока невидимый, знакомо охнул: — Ее высочество! Я на миг приостановилась у входа, рассматривая светлый кабинет целителя, застекленные шкафы и мрамор операционного стола, кресла и кушетки в белоснежных крахмальных чехлах. И не сразу рассмотрела такого же белого и крахмального лорда Доура ле Консаго. А узнав его, невольно облегченно выдохнула, и не моя вина, что выдох получился более похожим на стон. Маг тотчас оглянулся, нахмурившись, строго уставился на меня и явно намеревался сказать, что посторонним барышням делать тут нечего, как вдруг узнал меня и как-то по-детски растерялся: — Леди Вельена? Вы тоже ко мне? — Я с ее высочеством, она назначила меня компаньонкой, — пришлось снова прикрываться свежеполученной должностью, — и могу помочь… если потребуется. Главный лорд дознаватель опустил Гили на кушетку и направился к выходу. — А вы знаете, что с ней случилось? — задумчиво осведомился присевший рядом с Онгильеной лорд Доур и взял ее за запястье. Маг внезапно раздумал уходить и уселся в хрустящее кресло. — Лорд Бетдино, — коротко сообщила я. — Откуда… — Доур оглянулся на дознавателя и спросил иначе: — И где это было? — В порту, — дала такой же краткий ответ, начиная сомневаться, верно ли поступаю, рассказывая им такие подробности, и как объяснил это происшествие лорд Грензи? И самое главное, кому из них нельзя доверять? Доуру доверял сам Танрод, но всего ему не сказал, а этот ходит в маске моего жениха, и только теперь я начинаю подозревать, что эта маска у них такая же переходящая, как капюшон у палача. Лорд Доур смотрел на меня ожидающе, но я молчала, сделав вид, будто не понимаю его надежд. Ведь на самом деле я ничего не видела и не поняла, как и лорд Грензи. И только сейчас начинала подозревать, что волноваться нужно было еще в тот момент, когда Гили вдруг приказала пропустить к ней герцога, хотя еще за полчаса до этого не просто не желала видеть его, но и отчаянно боялась. — Можно? — внезапно ворвался в кабинет целителя Танрод, неся с собой запах хвои, рыбы и дыма костра. Перед моим мысленным взглядом как наяву встал Глоэн, его обшарпанные, но надежные стены, бескрайние леса и спелая земляника на пригорках сада. И так захотелось вдруг туда, подальше от этих интриг, опасностей и нескончаемых тайн, заставляющих все время держаться настороже. — Ты вовремя, — буркнул Доур, но магистр и сам уже увидел меня и в несколько шагов оказался рядом, стиснул в медвежьих объятиях. На душе сразу стало спокойно и хорошо, как бывало только очень давно, лет пятнадцать назад, когда еще жива была моя матушка, умевшая утешить все печали простым прикосновением теплой ладони. — Идем домой, — решил он через секунду. — Тебе нужно отдохнуть и умыться. Ее высочеству моя помощь пока не нужна, ей достаточно хорошо выспаться, она просто эмоционально выпита. — Откуда он взял такой амулет? — еще недоверчиво бурчал лорд Доур, а мы уже стояли в кабинете учителя, откуда уходили в портал всего полсуток назад. — Рассказывай. — Танрод усадил меня на диванчик и сел напротив, и теперь его лицо было усталым, серьезным и сосредоточенным. Я рассказала все до мельчайших подробностей, повторила те моменты, которые заинтересовали магистра особо, и уже начала понемногу злиться на проверки Танрода, когда он решительно прервал допрос: — Иди купайся, переодевайся и завтракай. Как только Онгильена начнет приходить в себя, я перенесу тебя к ней. Нельзя оставлять ее со всякими камеристками и сиделками… и, кроме того, она будет за тебя волноваться. — Танрод, — мне нелегко было решиться на это объяснение, но другого выхода не находилось, — я хотела тебе об этом рассказать… — Позже… сейчас нет ни минуты лишней, — остановил он меня и исчез стремительно, словно растаял. Я немного посидела на диванчике, саркастически усмехаясь над своими опасениями, и побрела к выходу. Но едва оказалась в широком коридоре первого этажа и рассмотрела спящую на ковре черную мохнатую тушу, как разом забыла про все тревоги и сомнения. — Кыш! Он вмиг оказался рядом, облизал шершавым языком лицо, тщательно обнюхал руки и подол и потащил меня на кухню, намекая на положенное после разлуки угощение. До возвращения Танрода я успела умыться и причесаться, позавтракать и переодеться в другое платье, нарочно подобрав такого же цвета. На всякий случай, вдруг кареты свиты успеют прибыть во дворец, каким тогда чудом объяснять, откуда я взяла новый наряд, если мои сундуки едут в обозе? Хотя вполне возможно, никто никаких объяснений и не потребует, но это не значит, что я не должна предусмотреть любую случайность. В этот раз магистр прибыл в одежде главного дознавателя, со своей знаменитой звездой на груди и с маской в руке. Осмотрел меня придирчивым взглядом, кивнул и надел маску: — Пора идти. Тебе придется немного посидеть в камере для свидетелей, потом вызовем на допрос. Говори только то, о чем рассказала мне, не добавляй никаких догадок или выводов. И не забудь — сейчас я тебе не жених. Его голос звучал из-под маски глуховато, с каким-то металлическим эхом, но ни страха, ни особой тревоги пока не вызывал, хотя последняя фраза неприятно царапнула сердце равнодушной деловитостью. Однако ничего спросить я не успела, вокруг на миг потемнело, и мы оказались в небольшой комнатке с решетками на окне и двери. Лорд главный дознаватель сухо кивнул мне и, не сказав ни слова, вышел, не забыв запереть решетку, за которой виднелся сумрачный коридор с покрытым простыми циновками каменным полом. Таким, какой бывает только в подвалах и тюрьмах. Мне оставалось лишь ехидно усмехнуться ему вслед и от нечего делать отправиться изучать свое новое пристанище. Скудное, нужно сказать, жилье, похоже, тут всех свидетелей либо заранее подозревают в соучастии, либо нарочно запугивают, чтобы у них и мысли не появилось попытаться солгать. А вот ко мне это не относится ни в коей мере, хотя знает мою тайну только Танрод. И пока непонятно, решится ли он выступить в мою защиту. Ведь неспроста же мой фиктивный жених напомнил, что лорд главный дознаватель и императорский архивариус — это два разных человека. Как-то я начинаю в этом путаться, особенно когда думаю о тех тайнах Эвелины Бенро, которые едва не открыла своему учителю. Или он все же был в тот момент только дознавателем? Темные силы, как у них все запутано! Вот не зря мне пока не верится, что я больше не отношусь к простым людям, а подчиняюсь только Сарканской цитадели и ее законам. Иначе сейчас обижалась бы на магов, посадивших меня за решетку. Ведь все они, в отличие от меня, прекрасно помнят эти правила? И были бы должны защищать меня от имперского правосудия… а в случае если и вынуждены привлекать в качестве свидетеля, то обращаться с почтением и не сажать ни за какие решетки. Я неспешно прошла к лежанке, заправленной солдатским одеялом, села и задумалась. Вопиющие несоответствия, обнаруженные мной в правилах магов и обращении со мной, были, как говорится, налицо, и теперь меня волновало лишь одно: как мне отвечать, если это заметит еще кто-нибудь, кроме лорда Доура? И почему целитель, отлично знавший, что я теперь тоже маг, не стал сообщать об этом дознавателям и так обрадовался приходу Танрода? Ох, чует мое сердце, дело тут нечисто, и мне теперь смешны страхи, мучившие меня при воспоминании о моих шпионских проделках в пользу «Женских тайн». Маги, как выясняется, намного большие хитрецы и мошенники, и мне до их выходок пока еще очень далеко.