Томас вошел внутрь, не говоря ни слова. Страх вперемешку с сильным любопытством охватили его, и ему пришлось напомнить себе дышать. В темной комнате стоял затхлый влажный воздух с сильным привкусом меди, что ему казалось, он может попробовать его на вкус. Отдаленное воспоминание о том, как он в детстве облизывал монету, ворвалось в его сознание. Минхо щелкнул выключателем, и загорелось несколько рядов флуоресцентных ламп, постепенно усиливая свет, освещая комнату в деталях. Томас был удивлен ее простотой. Комната с Картой была метров пять в ширину, у нее были бетонные стены, освобожденные от всяких декораций. Деревянный стол стоял ровно в центре, вокруг него восемь стульев. Аккуратно сложенные груды бумаги и карандашей лежали на столе, возле каждого стула. Помимо этого в комнате было лишь восемь сундуков, похожих на тот, в котором хранились ножи и другое снаряжение. Закрытые, они были равномерно распределены по комнате, два у каждой стены. - Добро пожаловать в Комнату с Картой, - сказал Минхо. – Самое счастливое место, которое ты можешь тут посетить. Томас был слегка разочарован, он ожидал чего-то более основательного. Он сделал глубокий вдох. – Здесь слишком сильно пахнет заброшенной медной шахтой. - А мне даже немного нравится запах, - Минхо вытянул два стула и сел на один из них. – Присаживайся, я хочу немного рассказать тебе, чтобы ты имел некоторое представление в голове, прежде чем мы отправимся. Когда Томас сел, Минхо взял лист бумаги и карандаш и начал рисовать. Томас наклонился, чтобы получше рассмотреть, и увидел, что Минхо рисует большую коробку почти на весь лист. Затем он заполнил ее коробками поменьше, пока рисунок не стал напоминать упаковку тик-так, три ряда из трех квадратов, все одинакового размера. Он написал слово ГЛЭЙД посередине, а затем пронумеровал остальные квадраты от одного до восьми, начиная с левого верхнего угла и двигаясь по часовой стрелке. Наконец, он нарисовал маленькие засечки то тут, то там. - Это Двери, - сказал Минхо. Ты знаешь те, которые ведут из Глэйда, но есть еще четыре в Лабиринте, которые ведут в Секторы Один, Три, Пять и Семь. Они остаются на своих местах, но маршруты к ним меняются с передвижением стен по ночам. – Он закончил, затем подвинул лист к Томасу. Томас взял его, зачарованный структурой Лабиринта, изучая ее, пока Минхо продолжал говорить. - Итак, у нас есть Глэйд, окруженный восьмью Секторами, каждый полностью автономный квадрат, который мы не можем решить уже два года, с тех пор, как начали эту дикую игру. Единственная вещь, хоть как-то похожая на выход – Обрыв, и это не самая лучшая идея, если только тебе не нравится идея упасть и убиться насмерть. – Минхо постучал по Карте. – Стены двигаются по всему этому дурацкому месту каждый вечер, в тот же момент, как Двери закрываются. Ну или мы думаем, что в это же время, потому что никогда не слышали, чтобы стены двигались в другое время. Томас посмотрел вверх, счастливый от того, что может предложить хоть немного информации. – Я не видел, чтобы они двигались той ночью, когда мы там застряли. - Главные коридоры, идущие прямо от Дверей, никогда не меняются. Только те, которые в глубине. - О. – Томас вернулся к самодельной карте, пытаясь представить Лабиринт и увидеть стены там, где Минхо проводил линии. - У нас всегда есть как минимум восемь Бегунов, включая Смотрителя. По одному на каждый Сектор. Это занимает целый день – зафиксировать все на своей территории, надеясь, что вот-вот найдется выход, затем мы возвращаемся и перерисовываем все, каждый день новая страница. – Минхо посмотрел на один из ящиков. – Поэтому они забиты Картами до краев. У Томаса возникла депрессивная – и пугающая – мысль. – Я…заменяю кого-то? Кого-то убили? Минхо покачал головой. – Нет, мы лишь тренируем тебя. Кто-нибудь, например, вполне может захотеть отдохнуть. Не переживай, уже очень давно никто из Бегунов не погибал. По какой-то причине последнее утверждение обеспокоило Томаса, хотя он и надеялся, что это не отразилось на его лице. Он указал на Сектор Три. – Итак… это занимает у вас целый день, чтобы обежать все маленькие квадраты? - Смешно, - Минхо встал и подошел к одному из ящиков позади них, опустился на колени, затем поднял крышку и прислонил ее к стене. – Иди сюда. Томас уже поднялся. Он наклонился над плечом Минхо и взглянул. Ящик был достаточно большим, чтобы в нем поместились четыре полки с Картами, и все четыре были забиты до краев. Каждая карта, которую Томас мог разглядеть, была похожа на другие: грубый набросок квадратного лабиринта, занимающий почти всю страницу. В правых верхних углах было нацарапано «Сектор 8», а следом имя «Хэнк», затем «День» и номер. Последний номер был 749. Минхо продолжил. – Мы выяснили, что стены двигались с самого начала. Как только поняли это, сразу стали записывать. Собирались сравнивать их изо дня в день, из недели в неделю, надеясь вычислить какой-то шаблон. И у нас получилось – примерно каждый месяц Лабиринт повторяет себя. Но мы все еще ищем дверь, которая может вывести нас из квадрата. Никогда ее нет. - Два года. – сказал Томас. – Неужели вы не отчаялись настолько, чтобы остаться там на ночь, посмотреть, откроется ли что-нибудь, пока стены двигаются? Минхо посмотрел на него, в глаза мелькнула вспышка злости. – Это даже как-то обидно, чувак. Серьезно. - Что? – Томас был в шоке, он ничего такого не имел ввиду. - Мы надрывали задницы два года, и все, что ты можешь спросить – это почему мы такие неженки, что не додумались ночевать там? Некоторые пытались в самом начале, всех их мы нашли мертвыми. Хочешь провести еще одну ночь там? Проверить свои шансы на выживание снова? Томас покраснел от стыда. – Нет, прости. - Внезапно он ощутил себя куском клика. И согласился, что сам предпочел бы лучше вернуться в Глэйд в целости и безопасности, чем провести еще один бой с Гриверами. Он содрогнулся при такой мысли. - Да, что ж, - Минхо вернулся к Картам в ящике, к облегчению Томаса. – Может быть, жизнь в Глэйде и не сладка, но хотя бы безопасна. Достаточно еды, защита от Гриверов. Мы не можем попросить никого из Бегунов остаться там – ни за что. По крайней мере не сейчас. Пока что-нибудь в этих набросках не даст намека на то, где может оказаться выход, даже на время. - Вы хотя бы близко? Есть какой-то прогресс? Минхо пожал плечами. – Я не знаю. Это немного печально, но мы не знаем, что еще сделать. Лишь не упускаем надежды, что однажды в одном месте где-то там может возникнуть выход. Мы не можем сдаться. Никогда. Томас кивнул, чувствуя облегчение. Как бы плохи не были дела, если сдаться, то стало бы только хуже. Минхо достал несколько листов из ящика, Карты последних дней. Пока он листал их, он объяснял, - Мы сравниваем их изо дня в день, из недели в неделю, из месяца в месяц, как я уже говорил. Каждый Бегун отвечает за свой Сектор на карте. Честно говоря, мы еще не разобрались. Еще честнее – мы даже не знаем, что ищем. По-настоящему отстойно, парень. Действительно ужасно отстойно. - Но мы не можем сдаться, - сказал Томас тоном, констатирующим факт, повторяя то, что говорил Минхо ранее. Он сказал «мы» даже не задумываясь, и осознал, что теперь он действительно часть Глэйда. - Верно, бро. Не можем сдаться. – Минхо аккуратно вернул листы на место и закрыл ящик, затем поднялся. - Что ж, теперь нам надо наверстать время, которое мы потратили здесь, ты будешь просто следовать за мной первые несколько дней. Готов? Томас ощутил нервозность внутри, от которой сводило живот. Вот он – этот момент, все на самом деле, больше некогда разговаривать и думать. – Эм… да. - Никаких «эм» в этом деле. Готов или нет? Томас посмотрел на Минхо, встречая его твердый взгляд. – Я готов. - Тогда давай пробежимся. 33 Они прошли через Восточную Дверь в Сектор Восемь и прошли несколько коридоров, Томас следом за Минхо, поворот за поворотом, вправо, влево – казалось, Минхо даже не задумывается над направлением, просто бежит. Свет раннего утра остро отражался от поверхностей, заставляя все блестеть – плющ, стены, каменные блоки на земле. И хотя еще было много времени до полудня, солнце уже светило вовсю. Томас держался рядом с Минхо, пусть для этого иногда и приходилось бежать. Наконец, они дошли до прямоугольного разреза в длинной стене на севере, который выглядел как дверной проем без двери. Минхо пробежал в него, не останавливаясь. – Он ведет из Сектора Восемь, средний левый квадрат, в Сектор Один, верхний левый квадрат. - Как я сказал, эта дверь всегда на своем месте, но отсюда маршрут уже может меняться из-за передвигающихся стен. Томас следовал за ним, поражаясь, что ему уже становилось тяжело дышать. Он надеялся, что это всего лишь из-за нервов, и что дыхание вскоре восстановится. Они пробежали длинный коридор, направо, потом несколько раз налево. Потом они достигли конца прохода, Минхо замедлился, перейдя на прогулочный шаг, и потянулся назад, чтобы достать блокнот и карандаш из заднего кармана рюкзака. Сделал пометку, затем убрал обратно, практически остановившись. Томасу было интересно, что он записал, но Минхо ответил раньше, чем тот успел сформулировать вопрос. - Я полагаюсь… преимущественно на свою память, - сказал Смотритель со вздохом, его голос наконец стал выдавать его напряжение. – Но примерно после каждого пятидесятого поворота я записываю что-то, что может помочь мне позже. Преимущественно что-то, связанное со вчера, что изменилось сегодня. Тогда я смогу использовать вчерашнюю Карту, чтобы нарисовать сегодняшнюю. Легкотня-мяхкотня, чувак, - это заинтриговало Томаса. Минхо рассказывал так, что действительно звучало очень просто. Они еще немного пробежали, прежде чем добрались до точки пересечения с другим Сектором. У них было три возможных выбора, и Минхо без сомнений свернул направо. Одновременно он достал один из своих ножей из кармана и тут же срезал большой кусок плюща со стены. Он выбросил его на землю и снова побежал. - Хлебные крошки? – спросил Томас, вспомнив одну старую сказку. Он уже практически перестал удивляться таким выборочным воспоминаниям в его голове. - Хлебные крошки, - ответил Минхо. – Я Ганзель, а ты Гретель. Они продолжали бежать, следуя курсу Лабиринта, иногда сворачивая направо, иногда налево. После каждого поворота Минхо срезал и бросал на землю почти метровый кусок плюща. Томас был сильно впечатлен – Минхо даже не приходилось замедляться для этого. - Ну все, - сказал Смотритель, теперь дыша тяжело. – Твоя очередь. - Что? – Томас не ожидал, что будет делать что-то, кроме того, что бегать и смотреть в свой первый день. - Срежь плющ, тебе нужно научиться делать это на бегу. Мы собираем их на обратном пути, либо отбрасываем в сторону. Томас был счастливее, чем ожидал, когда у него появилось занятие, хотя ему и потребовалось время, чтобы как следует приноровиться. Первые пару раз ему приходилось наверстывать темп после срезания плюща, один раз он порезал палец. Но с десятой попытки он практически сравнялся с Минхо в этом деле. Они продолжали путь. Пробежав какое-то время – Томас не знал, сколько прошло, и не знал, сколько они пробежали, но полагал, что километров пять – Минхо замедлился, затем совсем остановился. – Время перерыва. – Он снял рюкзак и достал воду и яблоко.