Томас понял, что ушел в свои мысли. – Ой, прости. Что? Ее руки исчезли в темноте. Он мог видеть лишь ее глаза и бледную, белую кожу. – Я не знаю, смогу ли пройти через это – остаться в тюрьме на всю ночь. Томас ощутил вселенскую печаль. Он хотел украсть у Ньюта ключи и освободить ее. Но он понимал, что это смешная идея. Ей придется пострадать, пройти через это. Он уставился в ее блестящие глаза. – По крайней мере, не будет совсем темно, кажется, мы застряли тут теперь с этими вечными двадцати четырех часовыми сумерками. - Да… - Она посмотрела мимо него на Усадьбу, затем снова на него. – Я крепкая девочка, я буду в порядке. Томас чувствовал себя ужасно, оставляя ее здесь, но он знал, что у него нет выбора. – Я приложу все усилия, чтобы первым делом завтра тебя выпустили. Ладно? Она улыбнулась, от чего он почувствовал себя лучше. – Это обещание? - Обещание. – Томас постучал себя по правому виску. – Если тебе станет одиноко, можешь поговорить со мной своими… способами, как ты умеешь. Я буду пытаться ответить тебе. – Он уже смирился с этим, практически хотел этого. Он лишь надеялся, что сможет понять, как отвечать ей, чтобы они могли поддерживать беседу. «Скоро ты поймешь», - сказала ему Тереза мысленно. - Хотелось бы, - он стоял, не желая уходить. Совсем. - Тебе лучше уйти, - сказала она. – Не хочу, чтобы твое зверское убийство было на моей совести. Томас выдавил улыбку. – Да, точно. До завтра. И до того, как передумать, он начал уходить, направляясь за угол к передней двери Усадьбы, как раз, когда туда заходили последние Глэйдеры, а Ньют подгонял их как заблудившихся цыплят. Томас вошел внутрь следом за Ньютом, который закрыл дверь за ним. Перед тем, как закрылся затвор, Томасу показалось, что он услышал первый стон Гриверов, выходящих из глубин Лабиринта. Ночь началась. 38 Большинство из них спали на улице в обычные времена, так что сейчас, чтобы разместились все, им пришлось ложиться очень плотно. Смотрители распределяли Глэйдеров по комнатам, раздавали подушки и одеяла. Несмотря на количество народа и творящийся хаос, повсюду висела тишина, как будто никто не хотел привлекать к себе внимание. Когда все были устроены, Томас оказался наверху с Ньютом, Алби и Минхо, и они могли наконец закончить свою беседу, начатую ранее на площадке. Алби и Ньют сидели на единственной кровати в комнате, в то время, как Томас и Минхо сидели рядом на стульях. Остальной мебелью в комнате были лишь изогнутый деревянный комод и маленький стол, на котором стояла лампа, от которой шел свет. Серая темнота, казалось, давила на окна снаружи, словно обещая приближение плохих вещей. - Лучшее, что я смог придумать, - начал Ньют, - забить на все. Послать все и послать Гриверам поцелуй на ночь. Снаряжение обломалось, чертово серое небо, двери не закрываются. Но мы не можем сдаваться, мы все это знаем. Уроды, которые послали нас сюда, хотят, чтобы мы либо умерли, либо пытаются нас на что-то подбить. Одно или другое, но мы должны напрячь свои зады и либо умереть, либо выжить. Томас кивнул, но ничего не сказал. Он был согласен, но у него не было идей, что можно сделать. Если бы можно было отложить это до завтра, возможно, он и Тереза могли бы что-то придумать. Томас посмотрел на Алби, который смотрел в пол, очевидно, застрявший в своих мыслях. На его лице все еще оставались следы депрессии, его глаза выглядели пустыми и безжизненными. Изменение было походящим названием, чтобы описать то, что произошло с ним. - Алби, - позвал Ньют. – Ты собираешься что-нибудь предпринять? Алби поднял глаза, удивление отразилось на его лице, как будто он не знал, что кроме него в комнате есть еще кто-то. – А? А. Да. Отлично. Но сначала увидим, что будет ночью. То, что Новичок - чертов супермальчик, справился с ними, не означает, что остальные тоже смогут. Томас закатил глаза так, что его видел лишь Минхо – так он устал от поведения Алби. Если Минхо и думал также, то хорошо это скрывал. – Я за Томаса и Ньюта. Мы должны перестать бояться и жалеть себя. Он потер руки и снова сел на свой стул. – Завтра утром первым делом вы, ребята, создадите группы людей по изучению карт в постоянном режиме, пока Бегуны будут отсутствовать. Мы соберем свои рюкзаки по максимуму, чтобы можно было остаться там на несколько дней. - Что? – спросил Алби, наконец в его голосе стали появляться эмоции. – Что значит «дней»? - Это значит дней. Двери открыты, заката нет, какой смысл возвращаться сюда. Время остаться там и посмотреть, откроется ли что-нибудь, когда стены начнут двигаться. Если они все еще будут двигаться. - Ни за что, - сказал Алби. – У нас есть Усадьба, в которой можно прятаться, а на случай, если это не сработает, то еще комната с Картами и Тюрьма. Мы не можем просить людей пойти туда и умереть, Минхо! Кто вызовется на это? - Я, - сказал Минхо. – И Томас. Все посмотрели на Томаса. Он просто кивнул. Хотя это пугало его до смерти, изучение Лабиринта – настоящее изучение – было чем-то, что он хотел сделать с самого как начала, когда впервые услышал о нем. - Я пойду, если придется, - сказал Ньют, удивив Томаса. Хотя он никогда об этом не говорил, хромота мальчика была постоянным напоминанием о чем-то ужасном, что случилось с ним в Лабиринте. – И я уверен, что Бегуны согласятся на это. - С твоей задней ногой? – спросил Алби, с его сорвался грубый смех. Ньют нахмурился, глядя в землю. – Что ж, я бы не стал просить Глэйдеров сделать что-то, чего не был бы готов сделать сам, черт возьми. Алби откинулся назад на кровати и закинул на нее ноги. – Как скажешь. Делай, что хочешь. - Делать, что хочу? – спросил Ньют, вставая. – Да что с тобой, парень? Ты хочешь сказать, что у нас есть выбор? Что мы можем просто сидеть здесь на задницах и ждать, пока нас слопают Гриверы? Томас хотел встать и захлопать, уверенный, что это вырвало бы Алби из депрессии. Но их лидер не казался сожалеющим или раскаивающимся. – По крайней мере, звучит лучше, чем бежать к ним навстречу. Ньют снова сел. – Алби. Назови причины. Хотя он совсем не хотел признавать это, но Томас знал, что им нужен Алби, если они собираются сделать что-нибудь. Глэйдеры будут следовать за ним. Алби наконец сделал глубокий вдох, затем посмотрел по очереди на каждого из них. – Вы, ребята, знаете, что я устал. Серьезно, я… мне жаль. Мне не следует быть и дальше глупым лидером. – Томас задержал дыхание. Он не мог поверить, что Алби только что сказал это. - Черт… - начал Ньют. - Нет! – заорал Алби, на его лице отражалось чувство унижения и желание сдаться. – Я не это имел ввиду. Послушайте. Я не говорю, что мы переизбрать кого-то другого и прочее дерьмо. Я хочу сказать… Мне нужно позволить вам, ребята, принимать решения. Я больше не доверяю себе. Так что… да, я все сделаю. Томас видел, что и Минхо, и Ньют были удивлены точно также, как и он сам. - Эм… хорошо, - медленно сказал Ньют. Как будто был не уверен. – Мы все сделаем, я обещаю. Увидишь. - Да. – пробубнил Алби. После долгой паузы он снова заговорил с легким волнением в голосе. – Эй, я скажу вам вот что. Направьте меня в комнату Карт. Я заставлю Глэйдеров перекопать все вдоль и поперек. - Меня устраивает, - сказал Минхо. Томас хотел согласиться, но не был уверен, что тут ждут его мнения. Алби поставил ноги на пол и сел прямо. – Знаете, с нашей стороны очень тупо было решить ночевать здесь сегодня. Нам стоило пойти в комнату Карт и начать работу. Томас подумал, что это была самая умная идея, которую он когда-либо слышал от Алби. Минхо пожал плечами. – Наверное, ты прав. - Что ж… тогда я пойду. – сказал Алби, уверенно кивнув. – Прямо сейчас. Ньют покачал головой. – Забудь, Алби. Мы уже слышали звуки чертовых Гриверов снаружи. Теперь мы не можем только ждать до самого утра. Алби наклонился вперед, поставив локти на колени. – Эй, вы, шэнки, тут убеждали меня больше всех. Не начинайте ныть, когда я приготовился слушать. Если я собираюсь сделать это, то я сделаю это, почувствовать себя таким, каким был раньше. Мне нужно во что-то погрузиться. Облегчение затопило Томаса. Он устал от обсуждений.