Минхо посмотрел на Ньюта, вопросительно подняв брови. Ньют кивнул. - Что? – спросил Томас, сытый по горло тем, что ему не договаривают. – Вы ведете себя так, будто у вас есть какой-то секрет. Минхо потер глаза обеими руками, сделал глубокий вдох. - Мы перепрятали Карты, Томас. – Никакой реакции. – Хах? Минхо указал на Усадьбу. Мы спрятали Карты в комнате с оружием, на их место скинули ненастоящие. Из-за предупреждения Алби. Из-за так называемого Окончания, к которому приблизилась твоя подружка. Томас был так взволнован этими новостями, что чуть не забыл, как плохи дела. Он вспомнил, как подозрительно вел себя Минхо вчера, говоря, что у него есть специальное задание. Томас посмотрел на Ньюта, тот кивнул. - Они все целы и невредимы, - сказал Минхо. – Каждая из этих чертовок. Так что если у тебя есть какая-то теория, то давай рассказывай. - Отведите меня к ним, - сказал Томас, чувствуя зуд от желания их увидеть. - Хорошо, пошли. 42 Минхо включил свет, заставив Томаса прищуриться на секунду, пока его глаза не привыкли. Угрожающие тени цеплялись за коробки с оружием, расставленные вокруг стола на полу, ножи, палки и другие неприятного вида приспособления, казалось, лежали в ожидании, готовые отобрать жизнь у первого достаточно глупого человека, который подойдет слишком близко. Сырой затхлый запах дополнял жуткое ощущение от комнаты. - Там есть спрятанное хранилище, - объяснил Минхо, проходя мимо полок в темном углу. – Только пара человек знает о нем. Томас услышал скрип старой деревянной двери, затем Минхо вытащил картонную коробку и поставил на пол, этот звук звучал как ножом по стеклу. - Я сложил содержимое каждого сундука в отдельную коробку, всего восемь коробок. Все они там. - Эта – которая? – спросил Томас. Он опустился на колени перед ней, готовый приступить. - Открой и увидишь, каждая страница пронумерована, помнишь? Томас потянул за крышки, пока коробка не открылась. Карты Сектора Два лежали беспорядочно. Томас потянулся и достал несколько. - Хорошо, - сказал он. – Бегуны всегда сравнивали их изо дня в день, в поисках того, что изменялось, чтобы определить какой-то шаблон, который поможет вычислить выход. Ты как-то даже сказал, что вы даже толком не знаете, что конкретно ищете, но все равно продолжаете их изучать. Так? Минхо кивнул. Он выглядел так, как будто ему вот-вот расскажут секрет бессмертия. - Что ж, - продолжил Томас, - что, если все движения стен не имеют никакой связи с картами, лабиринтом и прочим? Что, если вместо шаблонов они показывают слова? Какой-то намек, который поможет нам сбежать. Минхо указал на карту в руках Томаса, делая непонятный знак. - Чувак, ты хоть представляешь, как долго мы их изучаем? Ты правда думаешь, что мы бы не заметили, если бы тут были написаны какие-то слова? - Возможно, их тяжело увидеть невооруженным взглядом, просто сравнивая каждый день. А может, и не нужно было сравнивать разные дни, а достаточно было посмотреть на какой-то один? Ньют рассмеялся. - Томми, я может, не самый проницательный человек в Глэйде, но звучит так, словно ты намекаешь на меня. Пока он говорил, шестеренки в голове Томаса завертелись даже еще быстрее. Ответ был совсем близко – он знал, что почти подобрался к нему. Просто его было сложно описать словами. - Ладно, ладно, - сказал он, начиная сначала. – У вас всегда один Бегун прикреплен к конкретному сектору, так? - Так, - ответил Минхо. Он казался искренне заинтересованным и готовым понимать. - И Бегун создает Карту каждый день, и затем сравнивает Карты предыдущих дней, в одном и том же секторе. Что, если вместо этого стоит сравнивать все восемь секторов друг с другом каждый день? Если каждый день – это кусочек головоломки? Вы когда-нибудь сравнивали сектора между собой? Минхо потер подбородок и кивнул. - Да, типа того. Мы пытались понять, сложится ли что-нибудь, если поставить карты вместе, конечно, мы это делали. Мы все перепробовали. Томас положил ногу под себя, изучая Карту у себя в руках. Он мог видеть едва проступающие линии Лабиринта, нарисованные на обратной стороне. И в этот момент он понял, что нужно делать. Он посмотрел на остальных. - Восковая бумага. - А? – спросил Минхо. – Что… - Просто поверь мне. Нам нужна восковая бумага и ножницы. И все черные маркеры и карандаши, которые вы сможете найти. Жаровщик не был счастлив, когда у него забрали целую коробку восковой бумаги, особенно теперь, когда не было новых поставок снаряжения. Он спорил, что это одна из тех вещей, которые всегда в ходу, что он использует ее для выпечки. В итоге им пришлось рассказать ему, зачем им понадобилась бумага, чтобы убедить его сдаться. Спустя десять минут охоты на маркеры и карандаши – большинство были в Комнате Карт и уничтожены огнем – Томас сел за стол в комнате с оружием с Ньютом, Минхо и Терезой. Они не нашли никаких ножниц, так что Томас взял самый острый нож, какой смог найти. - Он должен быть хорошим, - сказал Минхо. В его голосе сквозила обеспокоенность, но в глазах читался интерес. Ньют наклонился, поставив локти на стол, словно ожидая магических трюков. - Давай разберемся с этим, Новичок. - Хорошо, - Томас с нетерпением хотел приступить, но также и был напуган до смерти тем, что все закончится ничем. Он отдал нож Минхо, затем указал на восковую бумагу. - Начинай резать прямоугольники размером с Карты. Ньют и Тереза, вы можете помочь мне достать по десять или около того Карт из каждой коробки. - Что это, детский вариант убить время? – Минхо держал нож и смотрел на это с отвращением. – Почему ты просто не скажешь нам, какого клика мы тут делаем? - Я закончил объяснять, - сказал Томас, зная, что они просто должны увидеть то, что он представил в своей голове. «Думаю, я знаю, что ты хочешь сделать. Вообще-то, это гениально». Томас испугался, но постарался не подать виду. Он знал, что ему придется притворяться, что он не слышит голосов в своей голове, иначе остальные решат, что он сошел с ума. «Просто…подойди…помоги…мне», - пытался он сказать в ответ, думая о каждом слове отдельно, пытаясь визуализировать сообщение, послать его. Но она не ответила. - Тереза, - сказал он вслух. – Можешь помочь мне на секунду? – Он кивнул на кладовку. Они оба зашли в маленькую пыльную комнату и открыли все коробки, доставая кучки Карт из каждой. Возвращаясь к столу, Томас обнаружил, что Минхо уже нарезал 20 листов, свалив их в беспорядочную кучу справа, докидывая каждый новый лист наверх. Томас сел и взял несколько. Он поднял один из листов на свет, увидел, как тот сиял молочным свечением. То, что нужно. Он взял маркер. - Хорошо, каждый обведите последние дней десять или около того на этом листе. Убедитесь, что подписали наверху, чтобы мы не сбились, что есть что. Когда закончим, я думаю, мы сможем что-нибудь увидеть. - Что… - начал Минхо. - Просто режь, черт возьми, - перебил Ньют. – Я думаю, что знаю, к чему он клонит. – Томас почувствовал облегчение, что наконец-то кто-то понял его. Они принялись за работу, перерисовывая Карты с оригинала на восковую бумагу, одну за одной, стараясь не допускать ошибок, и спеша, насколько возможно. Томас использовал какую-то деревяшку вместо линейки, чтобы линии получались ровнее. Вскоре он закончил пять карт, затем еще пять. Остальные работали в том же темпе и были взбудоражены. Пока Томас рисовал, он начал испытывать приступ паники, слабое чувство, будто они впустую тратят время. Но Тереза, сидящая рядом с ним, была так сосредоточена, даже высунула кончик языка, пока обводила линии то тут, то там. Она казалась более уверенной в том, что они что-то обнаружат. Коробка за коробкой, сектор за сектором они продолжали. - Все, я сделал все, что мог, - наконец объявил Ньют, нарушая тишину. – Мои пальцы адски горят. Посмотрим, сработает ли это. Томас положил маркер, размял пальцы, надеясь, что был прав насчет всего этого. - Хорошо, дайте мне последние несколько дней из каждого сектора – сложите в кучки на столе в порядке с Первого Сектора до Восьмого Сектора. Первый тут, - он указал на один конец, - Восьмой там, - он указал на другой конец. Молча, они сделали то, что он просил, раскладывая то, что обводили, пока восемь низких стопок восковой бумаги не оказались лежащими в один ряд. Перепуганный и нервный, Томас поднимал по одной странице из каждой стопки, проверяя, чтобы они все были за один день, сохраняя порядок. Затем он сложил их друг на друга, пока все восемь рисунков не стали как один. То, что он увидел, поразило его. Практически волшебным образом, как настраивающийся фокус, перед ним образовалась картинка. Тереза выдохнула. Линии пересекались вверху и внизу, их было так много, что то, что увидел Томас, было похоже на шахматную доску. Но некоторые линии в середине – линии, которые двигались больше других – создавали более темную картинку, чем остальные. Она была тонкой, но без сомнения различимой. В самом центре страницы была буква П.