— Да, где они лежат? — Иди туда, — указала Голи. — Я бы на твоем месте надела другую обувь, там довольно сыро. — Ладно. Мунк бросил сигарету на гравий и пошел к машине за резиновыми сапогами. 3 Двадцатиоднолетняя Миа Крюгер сидела за задней партой маленькой аудитории в подвале Высшей школы полиции, с трудом удерживая глаза открытыми. Она опять бродила всю ночь по улицам. Коснулась головой подушки только в… шесть, вроде? Она сдержала зевок, когда лектор с ежиком на голове и в начищенных ботинках переключил слайд на проекторе. Твою мать, ну почему было не уйти пораньше? Она ведь так ждала эту лекцию. Информационная встреча об отряде быстрого реагирования «Дельта». Это же поэтому она пошла сюда. Несмотря на предостережения родителей. Какой у мамы был скорбный взгляд, когда Миа сообщила, что изучение литературы в Университете Осло ей не подошло. Что она уже забрала документы. Что решила немного попутешествовать и осенью все начать заново. Но, Миа, полиция? Послушай… Да какая теперь уж разница. Миа прочла статью в журнале о том, как невероятно сложно поступить туда, что еще ни одна женщина не подошла под требования, и сразу же решилась. Да. «Дельта». Туда ей и надо. Так что идите все к черту. Миа Крюгер снова подавила зевок, когда на экране появился список. Предварительный, конечно. Минимальные требования. Далее ее ждали адские недели физических и психологических тестов, тут-то и отсеивались те немногие девушки, кто пробовал попасть в отряд. Но не она. Конечно нет. Легко. Она будет номер один. Она им всем покажет раз и навсегда, правда же? Этим сраным шовинистам, которые окидывают ее насмешливым взглядом, не понимая, какого хрена она тут забыла. Единственная девушка в аудитории. На первом ряду кто-то ухмыльнулся, какой-то блондин, считавший себя венцом творения. На первом курсе он к ней подкатывал в спортзале, всего через пару недель учебы, и Мию тошнило от одной лишь мысли о нем. Эти пикаперские приемчики из какого-нибудь сборника для неудачников — он перекатывал мускулы перед зеркалом с неандертальской уверенностью в том, что ее это привлечет. Какие у тебя красивые глаза… Синие, как самый прекрасный океан… Да что ты говоришь? Да ты у нас поэт. А у тебя они слишком близко расположены. Знаешь, вообще между линией волос и глазами должен быть лоб. А какие у тебя необычные черные волосы… Как они красиво ниспадают на твои хрупкие плечи… Какая ты необыкновенная. Любишь немного повеселиться? Господи. Серьезно? Неудачник сраный. Она срезала их тем же вечером у себя в общежитии на Торшов. В ярости встала у зеркала и работала ножницами, пока все ее волосы не оказались в раковине. На экране появился список требований, которые Миа знала как свои пять пальцев. Как жаль, что она не купила себе кофе по дороге. Пусть он из кофе-автомата и на вкус дерьмо. Что угодно, только бы не ощущать, что можешь отрубиться в любую секунду. Она собралась с силами и посмотрела на экран. Три тысячи метров меньше чем за двенадцать минут тридцать секунд. Есть. Еще дома в Осгорстранне она пробегала эту дистанцию за одиннадцать минут пятнадцать секунд, а мерзкий тренер, любивший отпускать комментарии про фигуры девочек в обтягивающих лосинах, каждый раз чесал затылок, смотрел на секундомер и просил Мию пробежать еще раз — «здесь какая-то ошибка». Да ладно? Пошел ты в жопу. Пятьдесят приседаний. Серьезно? Есть. Пятьдесят отжиманий. Тренировка этого упражнения заняла бы у нее больше времени, но нет. Она прикрутила турник к потолку маленькой квартирки в общежитии, которую делила с двумя однокурсницами, больше заботившимися о своем внешнем виде и о том, кто чем и с кем занимался в пятницу вечером после пивной вечеринки, устроенной студсоветом. Каждое утро, пока не проснулись соседки, Миа подтягивалась, пока не отказывали руки. Десять подтягиваний с перехватом. Одним ударом двух зайцев. Есть. Проплыть четыреста метров. Серьезно, что ли? Есть. Подводное плавание на глубине четырех метров. Миа улыбнулась самой себе. Два года назад, летние каникулы после окончания школы, мексиканское побережье. На волнах под облаками покачивался белый корабль, те милые люди, фридайверы, и он, тот голубоглазый мускулистый француз… Ты почувствуешь такую свободу на глубине, Миа. Она никогда еще этого не пробовала. Нырять. Ни с кислородным баллоном, ни без него. Темнота в глубине, тишина — как потрясающе красиво. Их испуганные лица на палубе, когда она наконец вынырнула на поверхность. Боже мой, да ты с ума сошла. Вскоре тот француз пропал, но это было совершенно неважно, ведь Миа уже нашла свою большую любовь. Темнота. Одиночество. Морская глубина. Нырнуть на четыре метра? Да без проблем. Смешно. Есть. Боец из отряда «Дельта» в начищенных берцах заметил ее — она увидела это. Что ты тут вообще забыла? Миа всегда была такой. Словно чувствовала то, что чувствовали другие. Ты видишь то, что не видят другие. Правда, дружочек? Бабушка. Она не была ей родной, и все-таки они были так похожи. Обе отличались от других… Иногда даже вели себя как сумасшедшие. В свои восемьдесят бабушка выходила сидеть в саду, повыть на луну, как она говорила, до поздней ночи, курила трубку, пила виски и плевать хотела на то, что о ней думают люди. Мобильный пискнул, и, машинально отреагировав, Мия быстро вынула его из сумки. Сигрид? Нет. Естественно.