До нее не дошло, пока он резко не положил руку на руль. В ушах прозвучал гудок. Какого черта ты творишь?.. Предупреждение. Она едва успела отвернуться. В грязном окне мелькнула лопата. Нет. В отчаянии Миа попыталась поднять руки, но гипс не позволил этого сделать, тело не слушалось. Твою мать, Миа. И все звуки пропали. 77 Мунк припарковался на месте для инвалидов около отделения полиции в Грёнланде и по пологому склону побежал ко входу, где его уже ждала Анетте Голи. — Есть новости? Полицейский адвокат покачала головой, придержав ему дверь. — Пока ничего. Не можем найти ее. И шведа тоже. Честно говоря, я даже не знаю, в каком отделе он живет. Показав пропуска на стойке, они пошли к лифту. — От Мии ничего? Анетте нажала на кнопку вызова лифта и покачала головой. — Ее телефон выключен. Последний раз она звонила Людвигу утром. Спросила, как взять машину. — Машину? Нашу? Двери лифта открылись. — Да, с подземной парковки. — А у нас есть?.. Машины можно как-то отследить? — Увы, никак. А у тебя есть новости? Что по мальчикам? — Следов пока нет, но там все под контролем. Местные полицейские неплохо работают. «Красный Крест» организовал поиски, к родителям направили психологов. Анетте кто-то позвонил, но она отклонила вызов. Мунк увидел свое отражение в зеркале. Несвежий, измотанный — вид у него был такой, словно он давно уже не ел и не спал, что, в общем, было близко к реальности. Жалко, что он не успел покурить перед тем, как они зашли в здание. — Он уже в комнате для допросов. Анетте показала рукой с телефоном в конец коридора. — Он сам захотел говорить с нами? — Да. Его адвокат позвонил. Сказал, что его подзащитный располагает интересной для нас информацией, которую он сообщит, если мы сможем быть для него полезными. — То есть он хочет, чтобы с него сняли обвинения в торговле таблетками? — Примерно так. — А это возможно? Анетте немного задумалась. — Может быть. Надо поговорить с прокурором. — Хорошо, звони ему, — пробурчал Мунк, заходя в комнату. Сегодня Франк Хельмер выглядел бодрее и ухоженнее, чем в прошлый раз, словно готовился к суду присяжных. Рубашка, пиджак, волосы зачесаны назад. Он вежливо кивнул Мунку и встал, когда тот вошел. — Ладно, чего вы хотите? — вздохнул Мунк, опустившись на стул. — Мой клиент, — начал адвокат, но Мунк отмахнулся от него. — Я хочу услышать от вас, напрямую. — Ну, — начал Хельмер, проведя пальцем по воротнику рубашки и бросив взгляд на адвоката. Тот снова взял слово. — Мы так поняли, что у моего клиента есть полезная для вас информация. — Да что вы говорите? Вы думаете, что это полезная нам информация? Что ваш клиент с большой вероятностью знает, кто жестоко убил четырех маленьких мальчиков, а также, по-видимому, держит в плену еще двоих? Вы этого хотите, Франк? Две жизни на вашей совести? Хельмер потел — ему явно было некомфортно. — Я… И снова встревоженный взгляд на адвоката. — Мы предлагаем, — кашлянул изворотливый, как угорь, адвокат. — Полностью закрыть дело против моего клиента, и чтобы он получил внушительную сумму возмещения ущерба, а также официальные извинения за нападение… Вдруг в дверях показалась голова Анетте с телефоном у уха. — Ты должен это услышать. — Сейчас? Ты серьезно? — Совершенно серьезно. Мунк вышел в коридор, она улыбнулась, протянув ему телефон. — Алло? Кто это? — Привет, Мунк, это Анья. Анья Беличек. Я знаю, кто убийца. Полячка говорила без передышки. — У моей сестры в школе была подруга, которая потом пропала, неизвестно куда. Я тогда подумала, что ее положили в Гаустад, и сейчас она наконец нашлась, живет в квартире, где раньше жили мы. Неважно. Я спросила ее про Лёренскуга и Хельмера, видела ли она газеты, помнит ли их. И она подтвердила. А потом я спросила, не помнит ли она кого-нибудь, кто может быть связан с ними. И она сказала, что странно, что я спросила это, потому что она как раз только что думала о… — Как его зовут, Анья? — Вот это и заняло время. Камилла, та девушка, не могла вспомнить его имя. У нее какая-то болезнь, не помню, как называется, она не запоминает имена. В общем, мы позвонили еще одной подруге… — Анья? — Э-э… что? — Потрясающая работа. Имя? — Э-э… Ульф Холунн. — Это точно? — Сто процентов. Потому что… Мунк вернул телефон Анетте, и голос умницы Аньи все еще звучал, когда следователь вернулся в комнату для допроса и спокойно сел на стул. — Как мы уже сказали, — кашлянул адвокат.