Мунк отмахнулся от него и подвинул Хельмеру ручку и лист бумаги. — Ульф Холунн. — А-а? Что? — Мы посмотрим, что можно сделать. Если вы напишете абсолютно все, что знаете о своем хорошем друге Ульфе Холунне. Где он живет, чем занимается… Адвокат громко запротестовал. — Ульф Холунн, — сказал Мунк, ткнув пальцев в листок. — Нет-нет, мы требуем полной… — Заткнись, — пробормотал Хельмер и взял ручку. 8 78 Лидия Клеменс много думала про того барсука. Не спала ночами, размышляя о том, какой ужас пережил этот красивый зверек. Запертый в маленькой клетке. Этой ночью она так разозлилась, что встала с кровати. Оделась и уже почти вышла из дома. С луком через плечо и ножом на поясе, но на улице было так темно, а завывающий ветер раскачивал кроны деревьев, что она решила оставить эту затею. Забралась обратно в постель, чуть ли не плача. Вдруг его снова поймали? Или другого зверя? И он сидит там совсем один, и никто ему не поможет? Лидия где-то читала, что некоторые животные умнее людей. Намного умнее. И у них есть чувства. Прямо как у нее. Лидия так расстроилась, когда Биргитте, одна из их коз, так сильно заболела, что пришлось ее зарезать. И она плакала как человек, когда девочка держала ее голову, словно просила о помощи. Ужасно, ведь у животного тоже есть душа, и оно все чувствует. Лидия где-то прочла про моллюсков, которые разбили лампочку в аквариуме, впустив в нее поток воды, потому что им надоело, что все на них смотрят. А еще там было про белку, которая натирала себя кожей гремучей змеи, чтобы ее все боялись. Ну надо же, какие умные. Поначалу он ей нравился. Тот мужчина в полуразвалившейся хижине. Смотреть телевизор очень интересно. И этот человек наверняка одинок, потому что в те разы, что она его видела, он всегда был один: как и у нее, друзей у него не было. Но у нее ведь есть дедушка Вилли, так что тому дяде повезло меньше. Но теперь все. После того случая с барсуком. Слава богу, ветер стих. Скоро она пойдет туда и выпустит несчастное животное, если его снова поймали, может, даже сожжет и выкинет клетку. И так ему и надо, нельзя так поступать. Лидия стала понимать, почему дедушка Вилли ненавидит всех людей и почему именно они виноваты, что скоро наступит вечность. Лидия проснулась чуть свет, хотела выйти как можно раньше, но потом вспомнила, что не получится. Ведь сегодня они с дедушкой собирались рыть ров. От ручья до дома, чтобы подвести воду, и не нужно будет ходить на колодец, когда все ведра опустеют. Они уже много раз обсуждали это, но до дела так и не дошло. Потому что дедушка Вилли ненавидел пластик. Пластик — неизлечимая форма рака для природы, так он обычно говорил, и однажды земля перестанет дышать, потому что пластик задушит все живое. Но потом ему в голову пришла хорошая идея. Как-то раз он поехал в Вассенден и увидел там мусорный контейнер, откуда торчали какие-то пластиковые трубы. У дедушки над головой как будто загорелась лампочка, как иногда бывало у Дональда из диснеевского мультика. Ага, подумал дедушка, эти трубы все равно выбросят или сожгут. Уж лучше мы их применим для чего-нибудь. Когда он вернулся домой и рассказал Лидии об этом, она обрадовалась. Сердце переполнялось радостью от одной только мысли, что теперь, чтобы почистить зубы, нужно будет всего лишь открыть кран, как в туалетах библиотеки. По крайней мере последний раз, когда она была там — несколько лет назад, так все и было. Ну а в общем дедушка пребывал не в лучшем настроении. После того, как к ним приходили из организации по охране детства — государство хотело лишь напичкать их ложью и иллюзиями, будто все отлично, ничего опасного не случится, но они-то, конечно, знали, что это неправда. На этот раз пришел другой инспектор, а не те с кислыми минами, смеявшиеся над девочкой, думая, что она этого не видит. Нет, новая была очень милой. Девушка, лет двадцати пяти, наверное. Лидия все ей показала, и инспектор похвалила многое — как хорошо у них живется козам, какая красивая шерсть у овец, что она никогда раньше не видела такой чистый свиной хлев и что у их кур самое красивое оперение из тех, что она видела. Получив множество комплиментов, Лидия очень обрадовалась внутри себя, и ей было даже грустно прощаться с девушкой у ворот. Лидия конечно же тщательно подготовилась к этому визиту, ведь это было очень важно. Она же не хочет, чтобы государство пришло и забрало ее от дедушки. Поэтому она читала и училась еще больше, чем обычно. Она даже написала целое сочинение Математика в природе, с небольшой помощью дедушки. Девушке читать его было некогда, но Лидия смогла ответить на все заданные ей вопросы и даже больше, и милая девушка, кажется, осталась очень довольна и ушла с улыбкой. Но дедушка Вилли все равно злился. Пора бы ему уже взять себя в руки. Поднять себе настроение. Может, Лидия недостаточно постаралась в общении с государством? А разве она весь день не трудилась, не жалея сил с мотыгой и лопатой, вырубая вереск, снимая дерн и ворочая камни до пота? Чтобы прокопать траншею для этих труб. Еще как трудилась. Надо поговорить с ним, когда она придет домой вечером. Обязательно. Но не сейчас. Лидия надела на голову повязку, засунула нож в ножны, сняла со стены колчан и проверила, что стрелы наточены, несколько раз натянула тетиву, чтобы убедиться, что все настройки в норме, после чего завязала шнурки на ботинках из кожи косули и вышла на улицу под теплые лучи вечернего солнца. 79 Фредрик Риис вышел из лифта на Марибуэсгате, и в коридоре к нему спешно подошел Людвиг. — Мы нашли его. — Что? Людвиг позвал его в комнату для брифов, встал перед большой картой и постучал по ней пальцем. — Он живет здесь. — В смысле? Мы нашли его? Правда? — Ты что, ни с кем не говорил еще? — Нет, я только вернулся из Хакадала. — Его зовут Ульф. Фредрик еще никогда не видел обычно спокойного следователя таким возбужденным. — Погоди, успокойся. Еще раз. Мы правда нашли его? Кто? — Анья, — гордо ответил Людвиг. Седовласый следователь вдруг выбежал из комнаты и, вернувшись с папкой, разложил ее содержимое на столе. — Вот все, что я успел накопать, у меня было всего десять минут. Мунк только что звонил из Грёнланда, у нас… — Подожди, Людвиг, ты сказал Анья? Тот улыбнулся и поправил очки. — Ну да, а что? Вы, наверное, думаете, что мы, офисные крысы, ни на что не годимся? Что просто сидим тут и целыми днями раскладываем пасьянс на компьютере? — Нет, я никогда так не думал. Но… — Ульф Холунн. У него свой автосервис. В миле к северу от Вассендена. И он ездит на эвакуаторе НАФ. Последнее прозвучало триумфально. — Что? — Вот и я об этом. Постепенно пазл в голове Фредрика начал складываться. Эвакуатор НАФ? Да е-мое. Окурки. Значит, он взял их из пепельницы. Автомобильная авария. Кафе «Гриль». Наезд на машину. Автомобильная авария. Преступник был у него на видео. Уже давно. На заднем плане. Но он не смотрел на него. Оказался невнимателен. — Это еще не все, — сказал Людвиг, покачав головой. — Помнишь Патрика? Нашего шведского профайлера? — Ну да, а что? — Он не тот, за кого себя выдает. — Как это? — Я отследил номер, с которого нам звонили, — оживленно продолжил Людвиг. — Помнишь, звонили из Швеции и рекомендовали его? — Не понимаю…