Робелло взялся за дело с энергичной решимостью. Он понимал, что трогать Лучано сейчас было бы непростительной глупостью; следовало дождаться, пока он возьмет на себя ответственность за уничтожение Кароллы. Тогда слишком много семей захотят стереть Лучано с лица земли, а сам он окажется вне всяких подозрений… Грациелла готовила завтрак, когда вдруг услышала раскатистый смех мужа. Он играл на лужайке с лохматым щенком, бросал ему камешки, а тот пытался схватить их зубами и в восторге помахивал хвостом. Грациелла давно не видела мужа в таком прекрасном расположении духа и искренне обрадовалась. Сыновья тоже заметили перемену в отцовском настроении, а для Софии, которая теперь жила на вилле, это и вовсе было внове. Обычно мрачный, погруженный в себя человек этим солнечным утром излучал невиданную энергию. Когда все собрались за столом, Роберто уже сидел на своем месте. Он захлопал в ладоши, привлекая всеобщее внимание. – Сегодня наша семья пополнилась еще одним членом, – сообщил он и тихонько свистнул. В гостиную ворвался пес и прямиком бросился к его креслу, поскуливая на бегу. Дети не могли опомниться от изумления, когда Лучано посадил пса себе на колени и стал кормить его с руки. Потом все пытались придумать ему подходящую кличку, что оказалось совсем нелегко, потому что пес выглядел на удивление непрезентабельно: лохматый, грязный, невоспитанный. Все предлагали самые невероятные варианты, за столом было весело, а Грациелла смеялась громче всех, потому что только она заметила, что пес был сукой. Роберто опустил собаку на пол и с улыбкой заметил, что становится сентиментальным на старости лет. В действительности он давно не ощущал себя таким молодым и полным жизненных сил. Потрепав собаку за холку, он улыбнулся жене: – Хорошо, мамочка, коль скоро ты оказалась самой внимательной из Лучано, то и кличку выбирать тебе. Как ты хочешь назвать ее? – Дай подумать… Она беспородная, бездомная, грязная и вшивая… Кличка должна быть особенной… Мы назовем ее… Марией! Все диву давались, не понимая, что привело Лучано в такое радостное настроение. Когда он пригласил сыновей на ланч, это было воспринято ими как неожиданная и тем более приятная награда. Прежде всего Роберто хотел отправить Константино в Рим и поручить ему руководство всеми своими тамошними торговыми операциями. Константино с радостью согласился. София уже давно и настойчиво убеждала его поговорить с отцом и попросить у него разрешения жить самостоятельно, в собственном доме. Она любила Грациеллу, но не чувствовала себя хозяйкой на вилле «Ривера». Кроме того, после медового месяца им с Константино редко удавалось побыть наедине. София пропускала мимо ушей намеки Грациеллы на то, что ей не терпится стать бабушкой, считая, что родить ребенка всегда успеется. Ее мечта исполнилась, и ей хотелось сполна насладиться своим новым положением и богатством. Софии хотелось работать, и, хотя Константино уверял ее, что отец этого не одобрит, она оставалась непреклонной в своем решении. Теперь она с нетерпением ждала дня отъезда в Рим, предвкушая приятные хлопоты по устройству своего семейного гнездышка. София давно перестала думать о сыне и теперь с трудом могла вызвать в памяти черты его лица. Ее мысли полностью занимали проблемы, связанные с покупкой дома в Риме. Она хотела выбрать его по своему вкусу и намеревалась потратить на меблировку столько денег, сколько потребовалось бы, не желая себе ни в чем отказывать. С каждым днем в ней росла уверенность, что ее мечты наконец действительно исполнились. Альфредо, напротив, безрадостно воспринял новость о том, что отец отсылает его в Нью-Йорк. Разумеется, там для него открывались большие возможности, но он любил Сицилию, привык к родительскому дому и с удовольствием работал в гаражах и в саду, проявляя склонность к тяжелому физическому труду. Ему доставляло удовольствие ухаживать за деревьями и таскать ящики с фруктами. Ответственность за американский филиал торговых компаний отца казалась громадной и пугала его. Альфредо не хотел уезжать еще и по другой причине: он познакомился с девушкой и уже собирался пойти к ее родителям, чтобы попросить разрешения ухаживать за ней. Теперь с этой идеей можно было распроститься. Кроме того, отец хотел, чтобы в Нью-Йорке он повидал его старинного друга и встретился с его дочерью. Альфредо справедливо расценил отцовскую просьбу как приказ и не посмел ослушаться. Скрепя сердце он стал собираться в путь и уехал вскоре после Константино. * * * Фредерико также предстояло покинуть Палермо. Отец отправлял его в Лас-Вегас учиться управлению игорным бизнесом под патронатом двух своих верных помощников. Грациелла огорчилась: она не могла поверить, что Роберто в состоянии так жестоко обойтись с ней – взять и одновременно разослать всех сыновей в разные точки земного шара. Она с тоски зачахнет в опустевшем доме! Роберто был подчеркнуто мягок с ней, заботлив, но неумолим. Он растил себе смену, хотел передать сыновьям свое дело. А как они узнают жизнь, если привыкли держаться за мамочкин подол? – Разве ты не хочешь внуков, мама? Вот увидишь, совсем скоро наш дом опять наполнится детскими голосами. А пока мы можем съездить куда-нибудь. Скажи, когда мы с тобой в последний раз были вдвоем? Может быть, переселимся на время в Нью-Йорк? Альфредо предстоит познакомиться с Терезой Скорпио. Это хорошая партия, и я хочу, чтобы ты тоже посмотрела на девушку. Хитросплетение планов Лучано поражало коварством и неразборчивостью средств. Его глаза снова сверкали юношеским задором, неистощимая энергия бурлила в каждой клетке тела. Он чувствовал, что постоянно находится под неусыпным надзором, и специально каждый день выезжал за пределы виллы в неизменной фетровой шляпе и темных очках, чтобы поиграть с собакой. Пожилой шофер, которого он нанял ради Робелло, терпеливо ждал, пока Лучано забавлялся с Марией, кидая ей палку. Люди Робелло наблюдали за ежедневными прогулками Лучано, правда, следить за ним было трудно, потому что машина двигалась по дороге очень медленно, а незаметно приблизиться к играющему с собакой старику вообще не представлялось возможным. Они со смехом докладывали боссу о том, как проводит время Лучано. Робелло радостно потирал руки: похоже, Лучано действительно утратил прежнюю хватку. * * * Как Лучано и предполагал, Робелло был наилучшим кандидатом на эту работу. У него имелся точный план, и к тому времени он проявил инициативу и внес в план изменения, рассчитав время так, чтобы его люди могли спокойно осмотреться на месте и выполнить задачу безукоризненно. Робелло не собирался терять своих людей и хотел оградить их от риска; ведь ему нужно будет на кого-то опереться, когда он займет место Кароллы. Кроме того, Робелло навел справки о деловых контактах Кароллы по всему миру, даже в Бразилии и Канаде. Он предполагал, что мало кого заинтересует его активность, и жестоко ошибся. Один из людей Кароллы – бывший гестаповец и контрабандист, а ныне опорное звено его торговой сети в Канаде – был очень удивлен, когда ему внезапно позвонил молодой и настырный сицилийский босс, который намекнул на то, что хотел бы с ним лично встретиться. Робелло получил уклончивый ответ. Человек Кароллы заботился о политической безопасности босса, поэтому звонок Робелло внушил ему подозрения. Он заказал разговор с Чикаго, чтобы узнать у Кароллы, кто такой Робелло и какого дьявола ему нужно. В планы Лучано входило пустить слушок о том, что в Палермо затеваются подозрительные дела, но Робелло опередил его. Чтобы подогреть интерес, Лучано связался с главами семей и раздраженно рекомендовал им на время законсервировать противозаконный бизнес на его территории. Единственное, чего им всем сейчас недоставало, – это открытой вендетты с антимафиозной комиссией, обосновавшейся в Палермо. Им только дай повод зацепиться за что-нибудь, и они сотрут с лица земли сицилийские семьи, нити от которых тянутся за океан, в Америку. Последние четыре недели Лучано действовал очень осторожно. Его сыновья покинули родительский дом, хотя за его пределами это не было никому известно. Внешне создавалось впечатление, что в семье Лучано ничего не изменилось. Из ворот виллы «Ривера» регулярно выезжали машины сыновей, для этой цели Лучано нанял молодых людей их возраста. Вечерами дом был ярко освещен, словно вся семья собиралась в гостиной. Кроме того, Лучано продолжал ежедневно прогуливать свою собаку. Грациелла чувствовала себя тревожно в атмосфере секретности, которая с недавних пор ее окружала. Она не задавала Роберто вопросов, но не переставала ими мучиться. Теперь по ночам часто звонил телефон, и муж вскакивал с постели, будь то два или три часа, и мчался в кабинет. Грациелла понимала, что происходит что-то важное и необычное. Однажды вечером, когда они вместе ужинали, снова раздался телефонный звонок, и Роберто в спешке забыл закрыть за собой дверь кабинета. Через минуту он громко позвал ее и с улыбкой протянул ей трубку, шепча: – Мамочка, это Альфредо. Он хочет поговорить с тобой. Иди же, ты узнаешь хорошую новость! Грациелла приложила трубку к уху. Голос сына показался ей чужим и далеким. Слезы невольно выступили у нее на глазах. – Алло, Альфредо… Как ты там? Мы по тебе ужасно скучаем… Она не могла сдержать слез и разрыдалась, зажав рот рукой. Роберто забрал у нее трубку. – Ты слышишь? Мама плачет и даже не хочет узнать хорошие новости! Ничего, я сам расскажу ей. Мы обязательно приедем… Ты же знаешь, что я этого очень хотел. Я рад за тебя, она хорошая девочка и из приличной семьи. – Он повесил трубку и, склонив голову набок, лукаво улыбнулся жене. – Поняла? Она ему понравилась, он влюбился в Терезу, и ее семья его приняла. Так что… Грациелла растерялась. Не успел Альфредо уехать, а уже звонит им по поводу какой-то девушки, о существовании которой она даже не слышала. – Не пойму, что еще за девушка? Роберто заключил ее в объятия и стал целовать. – Альфредо познакомился с семьей Скорпио. Они приняли его, и он поживет у них, пока не найдет жилье. У них есть дочь, милая девочка. Дети понравились друг другу, так зачем же время терять? Я хочу внука. У Грациеллы закружилась голова, и она присела в кресло. События развивались слишком стремительно. – Если бы Альфредо не понравилась девушка, он сказал бы… – Роберто перехватил насмешливый взгляд жены и по-мальчишески вызывающе пожал плечами. – Ну хорошо, я признаюсь. Но Альфредо… ты же понимаешь, у него мало шансов иметь успех у женщин, а девочка действительно хорошая. Она, правда, немного старше его, но зато выучилась на адвоката. Разве я забыл тебе сказать? – На сколько старше? – Ну, я не знаю. Года на четыре, на пять. – Тогда с ней что-то не то. Если девушка в таком возрасте да еще и с образованием до сих пор не замужем, что-то не в порядке. Наверное, она не умеет готовить. Уж я-то знаю. Я сама работала в адвокатских конторах и повидала таких женщин. Роберто рассмеялся и протянул к ней руки, но тут снова зазвонил телефон, и он схватил трубку. Грациелла перехватила его взгляд и поняла, что он хочет, чтобы она оставила его одного. Она тяжело вздохнула, поднялась и направилась к двери, заметив, что, пока она не вышла, муж не сказал ни слова, только назвал звонившему свое имя. Роберто позвонил отец Терезы. Он торопился устроить этот брак и с удивлением узнал о том, что Лучано с женой собираются прибыть в Нью-Йорк к концу недели. Грациелла, которая не была в курсе планов мужа, неожиданно выяснила, что он нанял пожилую супружескую пару присматривать за виллой во время их отсутствия, – раньше он доверял дом охране. Она не обратила внимания на то, что супруги были внешне очень похожи на них с Роберто; слишком о многом и без того приходилось думать. * * * Все было продумано, приготовлено и устроено. Лучано в последний раз проинструктировал Робелло о том, что Жуана Борсалино следует схватить и отвезти в надежное место. Этот пленник принадлежит только ему. Борсалино должен быть захвачен живым и передан Лучано в целости и сохранности. Робелло пожал руку Лучано и обещал не искать с ним личных контактов в течение месяца: ни телефонных звонков, ни писем. Он согласился с тем, что таким образом ставится под угрозу выполнение плана, и признал, что нарушение этой договоренности равносильно разрыву деловых отношений между ними. Они поцеловались. Сделка вступила в силу. В тот же вечер Роберто и Грациелла вылетели в Нью-Йорк. В аэропорту их встретили родители Терезы. На обратном пути Роза Скорпио много говорила о том, какое платье будет у невесты и сколько приглашено гостей. Грациелла вежливо улыбалась в ответ, плохо понимая, о чем речь, поскольку владела английским не так свободно, как Роберто. За обедом к ним присоединились Альфредо, который изменился до неузнаваемости, и его невеста. Одного взгляда на сына было достаточно, чтобы Грациелла поняла: эта семейка вцепилась в него мертвой хваткой. Девушка оказалась, мягко говоря, невзрачной, да и серое платье старило ее. За все время она ни разу не подняла глаз, а Альфредо лишь беспомощно улыбался матери. Грациелла отчаялась улучить момент, чтобы поговорить с сыном наедине, поэтому предложила Альфредо проводить их с Роберто в отель. Альфредо с радостью согласился, но в последнюю минуту Тереза попросила его остаться, чтобы обсудить приготовления к свадьбе. Альфредо поцеловал мать, и она крепко сжала его руку, стараясь заглянуть ему в глаза. Она тихо спросила на сицилийском диалекте, действительно ли он хочет этого брака: ведь ее волнует только то, чтобы он был счастлив. – Скажи мне правду, – шепнула она ему на ухо, приподнимаясь на цыпочки. – Не женись, если не уверен в своих чувствах. Это ведь на всю жизнь, а ты так молод. Не позволяй отцу вынуждать тебя делать то, о чем ты потом горько пожалеешь. Альфредо так и не нашел в себе сил взглянуть в глаза матери и посмотрел на неуклюжую, смущенную девушку, которую опекали родители. Дон Лучано поцеловал руку Розе Скорпио и тепло попрощался с ее мужем, после чего проводил Грациеллу к машине. Он обернулся на мгновение и кивнул сыну, давая понять, что доволен его поведением. Тереза настояла на том, чтобы родители оставили их одних с Альфредо после отъезда Лучано. Она прекрасно говорила на сицилийском диалекте и поняла то, что Грациелла сказала сыну, от первого до последнего слова. Она виновато улыбнулась и пожала плечами: – Мне жаль, что мои родители так одержимы идеей выдать меня за тебя замуж… Полагаю, нам следует поговорить откровенно.