Томазо Бускетта был самым крупным главарем сицилийской мафии, когда-либо нарушавшим кодекс молчания. Он был арестован в Бразилии и в обстановке строжайшей секретности доставлен в Рим. О его аресте и тем более о том, что он согласился дать показания и выступить свидетелем на суде, никто не знал. Его первые свидетельства известному следователю Джованни Фальконе хранились в секретном месте под охраной. За несколько месяцев, прошедших с тех пор, как Бускетта начал говорить, его показания составили уже увесистый том в четыре сотни страниц. Откровения Бускетты спровоцировали такую мощную атаку на международную мафию, каких еще никогда не предпринималось. Бускетта под усиленной охраной был доставлен в США, где должен был продолжить свои показания. Там он был помещен на круглосуточно охраняемую конспиративную квартиру, и его признания стенографировали представители государственного Управления по соблюдению законов о наркотиках. Так уж совпало, что в тот же день, когда Бускетта прибыл в США, Роберто Лучано передал сицилийским карабинерам Ленни Каватайо и его показания. Спустя два дня написанные от руки показания были также переданы Полу Каролле и главному обвинителю в конторе министра юстиции в Нью-Йорке. Каролла сидел за столом и завтракал, когда один из его людей вручил ему доставленные с посыльным свидетельства Ленни Каватайо. Прочтя их от корки до корки, Каролла в первый миг не поверил, а потом пришел в страшную ярость и заорал, требуя к себе Луку. Однако оказалось, что Лука не вернулся домой ночевать и никто не знал, где его искать. Лучано не мог выбрать более подходящей минуты. К этому времени Бускетта уже успел назвать Кароллу как одного из самых крупных торговцев наркотиками. Окружной прокурор начал подготовку к аресту Кароллы и выдвижению против него обвинения. Каролла, как многие другие члены Организации, даже не догадывался, что Бускетта арестован и дает показания. Через два часа после того, как были доставлены показания Ленни Каватайо, Каролла получил предупреждение, что его собираются арестовать, и он автоматически связал эту информацию с Ленни. Луку все еще не нашли, а действовать надо было очень быстро. Каролле нужно было незаметно убраться из Нью-Йорка и переправиться в Палермо. С Каватайо следовало разобраться, причем незамедлительно. Каролла был совершенно не подготовлен к атаке, которая должна была последовать за откровениями Бускетты, все его мысли занимала необходимость срочно нейтрализовать Ленни Каватайо. Его свидетельства не только изобличали Кароллу в торговле наркотиками, Каватайо заявлял, что именно Каролла отдал приказ убить Майкла Лучано. Большую часть дня Каролла потратил на подготовку к отъезду, развив лихорадочную активность. Каролла знал, что доказательства его причастности к убийству чреваты для него поистине катастрофическими последствиями. Он может оказаться на линии огня, и на него набросятся со всех сторон. По возвращении из Канады Лука был осыпан дорогими подарками. Благодарный отец, полагая, что Ленни Каватайо мертв, купил ему новый «порше», выделил несколько тысяч долларов и гордо объявил всем, что отныне сын станет одним из его личных телохранителей. Лука отнесся к своей работе очень серьезно, записался в стрелковую школу и собрал у себя в спальне настоящий арсенал. Ему нравилось играть в убийцу, он чувствовал себя так, как будто стал героем одного из боевиков, которые он постоянно смотрел по видео. И он как раз смотрел очередной, когда в комнату влетел разъяренный отец и яростным пинком разбил экран телевизора. Каролла устроил Луке разнос впервые за все время, как усыновил его. Каролла кричал, что Лука опозорился, что по его вине они могут все потерять, что не видать ему больше никаких «порше» и денег. Для пущей убедительности Каролла схватил Луку за волосы, ткнул носом в заявление Ленни и заставил его прочесть. Лука, конечно, и понятия не имел, что читает об убийстве родного отца, Майкла Лучано. Стремясь загладить свою вину, он с готовностью предложил сию же минуту отправиться в Палермо и убить Каватайо. Каролла в ярости повернулся к приемному сыну и рявкнул: – Это тебе не в игрушки играть, убийство – это не игра, а работа! – Да, я знаю. – Знаешь? – взревел Каролла. – Твои ошибки обходятся мне очень дорого. Не будь ты моим сыном, я пристрелил бы тебя на месте и размазал твои мозги по этой самой стене. Слова Кароллы задели Луку за живое. Нет, его не волновали трудности отца, но ему не понравилось, что тот усомнился в его профессионализме. – Я настоящий профессионал! – закричал он и стал один за другим выдвигать ящики, демонстрируя старательно собранную коллекцию оружия. В выдвижных ящиках аккуратными рядами лежали пули, в которых были вручную просверлены канавки, зубоврачебные сверла, орудия восточных единоборств, ножи. Этого добра вполне хватило бы для оборудования небольшой камеры пыток. Каролла высунулся в коридор, рявкнул, подзывая своих людей, и приказал им от всего избавиться: все оружие было номерным и его легко можно было выследить. Лука наблюдал за отцом. Лицо Кароллы перекосилось от гнева на глупость сына, у него прямо-таки чесались руки задушить мальчишку. Тем временем информация, полученная от Бускетты, пошла в ход. Вот-вот должна была начаться облава по обе стороны Атлантики. Каролла, все еще пребывающий в неведении о предательстве Бускетты, покинул Соединенные Штаты за несколько дней до того, как был подписан ордер на его арест. Лука ходил за ним как хвостик, умоляя не оставлять его в Америке, и в конце концов Каролла смягчился и согласился взять его с собой. Вместе с сыном и двумя телохранителями он вылетел в Лондон. Остановившись там на одну ночь, чтобы сменить паспорта, все четверо вылетели в Париж, где снова поменяли паспорта. Агентура донесла Каролле, что в Штатах начались массовые аресты, но о том, что происходит на Сицилии, информации не поступало. Подготовив себе тайное убежище, Каролла с телохранителями и Лукой отправился на Сицилию и прибыл туда ровно через месяц после того, как ему доставили заявление Каватайо. Каролла все еще не проявлял особого беспокойства, он считал, что можно убрать Ленни без большого труда, а затем перевести свою штаб-квартиру в Бразилию и вести дела оттуда. В первую очередь, считал он, нужно выяснить, где прячут Ленни Каватайо. До сих пор все шло именно так, как предвидел Роберто Лучано, только Лучано, как и Каролла, не знал о предательстве Бускетты. Какая буря разразится после того, как станет известно, что один из боссов мафии находится в США в руках властей и дает информацию, не мог предвидеть никто, и уж конечно не Роберто Лучано. Опираясь на показания Бускетты, итальянские власти несколько месяцев тщательно готовились к большой облаве на членов мафии. Показания Каватайо сыграли в этом деле лишь незначительную роль. Горному убежищу Кароллы, напоминающему армейский блиндаж, где он был со всех сторон окружен своими людьми и откуда мог по-прежнему руководить делами, суждено было обернуться для него тюрьмой. Ничего не подозревая, Каролла шел прямо в силки, расставленные для него Лучано, и невольно действовал в соответствии с тщательно разработанными планами властей Сицилии и всей Италии, которые стремились раз и навсегда покончить со всесилием мафии. Едва Каролла успел прибыть на Сицилию, как был отдан приказ о начале облавы. Только когда он оказался загнанным в угол и запертым в своем укрытии, ставшем ловушкой, до него дошли сведения о предательстве Бускетты. Он предпринимал отчаянные попытки добиться помощи от семейств, которых сам когда-то втянул в торговлю наркотиками. В обстановке полной секретности представители приходили и уходили, оставляя обещания сделать все возможное, чтобы вывезти Кароллу с Сицилии, но в сложившейся ситуации каждый прежде всего пекся о собственной шкуре. Лука тоже ходил на встречи с членами видных семейств, хотя не представлял, что происходит на самом деле. Он был в восторге: как сына Пола Кароллы его везде охотно принимали, все заботились о его безопасности. Сам Каролла, запертый в своем убежище, впал в манию преследования. Когда из полиции просочились сведения, что затевается нечто грандиозное, собственная безопасность стала обходиться ему уже в миллионы. Ходили слухи, что карабинеры должны получить подкрепление в несколько сот человек, в газетах стали появляться сообщения о чуть ли не ежечасных арестах именитых граждан, а также самых разных лиц, подозреваемых в связях с мафией, начиная от высокопоставленных чиновников и кончая мелкими уличными торговцами наркотиками. Едва массированная чистка набрала силу, Каролла стал терять людей: некоторых арестовали, другие пустились в бега. Теперь он лишился возможности поддерживать контакты с людьми, которые предположительно могли организовать его отправку в Бразилию. По милости Бускетты воцарился полный хаос, в довершение всего люди Кароллы до сих пор так и не выяснили, где прячут Каватайо. Роберто Лучано следил за нарастающей волной арестов с искренним восхищением. Происходило то, о чем он мог только мечтать. Лучано втайне злорадствовал, когда всех тех, кто во время оно не послушался его советов не связываться с Кароллой, теперь сгоняли в тюрьму, как скот в загон. Сам дон Роберто мог считать себя неприкосновенным, потому что к этому времени Лучано занимались вполне легальным бизнесом, а к торговле наркотиками они и раньше не имели никакого касательства. Роберто Лучано жаждал справедливого отмщения за убийство сына, и дело шло к тому, что он получит больше, чем рассчитывал. Поимка Кароллы была лишь вопросом времени. Лучано знал: его враг прячется в какой-то норе в горах, как зверь. Оставалось набраться терпения и ждать, когда человек, отдавший приказ убить Майкла, наконец предстанет перед судом. Лучано надеялся увидеть, как империя Кароллы будет разрушена, а сам он раздавлен вместе с теми, чья жадность заставила их присоединиться к нему. Только на Сицилии было арестовано уже более четырехсот человек, а общее количество арестованных в Штатах никто еще не подсчитывал. Лучано не волновался из-за показаний Бускетты. Он продолжал заниматься своим делом, как будто жил в другом мире. Давно не поддерживая отношений с родителями, Роберто Лучано не испытал особой горечи, когда услышал, что умер его двоюродный брат. Эту новость ему принес Эмилио Лучано – молодой человек, о существовании которого он до сих пор даже не подозревал. Юноша оказался очень стеснительным, смущаясь, он сказал, что его дед был братом отца дона Роберто. – Родители запрещали упоминать ваше имя, дон Роберто, но сейчас их обоих нет на свете. Я всю жизнь прожил в Неаполе, у меня есть ученая степень по электронике. Я приехал затем, чтобы выразить вам почтение. Если вы решите, что я могу быть вам полезным, дон Роберто, я был бы счастлив работать в одной из ваших компаний. Дон Роберто улыбнулся: – Спасибо, Эмилио. Если хочешь стать членом моей семьи – добро пожаловать. Юноша наклонился, чтобы поцеловать руку дону Роберто, но вместо этого дон тепло обнял его. Бедняга был так тронут, что не мог сдержать слез. В этот вечер Эмилио ужинал за одним столом со знаменитым Роберто Лучано. Розу Лучано также пригласили погостить на вилле «Ривера» в семье деда и бабки. Предложение оказалось неожиданным, но было с радостью принято. В аэропорту Розу встречал Эмилио Лучано, ставший уже членом семьи. И ему предстояло стать еще более близким родственником – с одобрения дона Роберто Эмилио начал ухаживать за Розой Лучано. Через две недели после приезда Розы на Сицилию он сделал ей предложение, и она ответила согласием. Казалось, бури, бушевавшие за стенами виллы «Ривера», не задевали ее обитателей и были бесконечно далеки от них. Тем временем жизнь Пола Кароллы все больше выходила из-под контроля, превращаясь в кошмар. Казалось, что выхода нет. Каватайо все еще не обнаружили, у Кароллы не было никакого реального плана побега. Во всем этом кошмаре было только одно утешение – Лука показал себя исключительно полезным помощником. Живя по паспорту Джонни Морено – шофера Кароллы, убитого в Канаде, – он мог свободно перемещаться по острову и передавать сообщения. Благодаря светлым волосам и голубым глазам все принимали его за молодого американского туриста. Одновременно он завязал немало связей с семействами на Сицилии. Выполняя приказ Кароллы, Лука установил контакт с Энрико Данте – огромным, похожим на медведя мужчиной, который ведал финансовыми вопросами Кароллы в Палермо. Данте был инициатором покупки многих зданий внутри и на границах владений Лучано. Он действовал под вывеской клуба «Армадилло» – захудалого ночного заведения с лабиринтом комнат, баром и площадкой для танцев размером с почтовую марку. Кроме того, он присматривал за девицами по вызову и отмывал деньги, полученные от торговли наркотиками. В его сейфе хранились огромные суммы наличности в любой валюте, происхождение которых невозможно было выяснить. Данте, конечно, не мог не заметить хорошо одетого молодого американца, усевшегося перед стойкой бара со стаканом апельсинового сока. Бармен уже передал хозяину, что парень про него спрашивал, но Данте решил подождать и понаблюдать за ним, не делая попыток заговорить. Лука приходил в клуб три раза, прежде чем Данте согласился с ним встретиться и был ошарашен известием, что этот «американец» – сын Пола Кароллы. Лука осведомился, удалось ли проследить путь груза, который их интересовал. Следуя окольными путями, всячески петляя, возвращаясь назад и три раза сменив машины, Лука вернулся в тайное убежище отца. Ему страшно нравилось играть роль этакого рыцаря плаща и кинжала. На сей раз Лука дрожал от радостного возбуждения: он привез отцу информацию, которой тот давно жаждал. Лука выяснил, где находится Ленни Каватайо. От возбуждения Каролла обливался потом, поминутно вытирая лоб тыльной стороной руки. Каватайо держали в частном отеле под круглосуточной охраной четырех человек. Добраться до него, имея в распоряжении всего лишь горстку людей, будет непросто. Двое, которым Каролла предложил эту работу, не выразили энтузиазма. Попытаться взять штурмом номер в людном отеле, да еще когда весь город кишмя кишит полицейскими, было бы чистым безумием, сказали они, им и в отель-то войти не удастся. Каролла закричал, что ему плевать, пусть они хоть влетят в окно, но Каватайо нужно убрать. В глубине души Каролла уже начал сомневаться, что ему удастся убраться с Сицилии, а пока жив Каватайо, его положение и вовсе паршивое. Люди Кароллы отправились пешком по грунтовой дороге мили в три длиной, отходившей от фермерского дома, в котором Каролла устроил себе убежище. Они прошли еще примерно милю, когда услышали позади чьи-то тихие шаги. – Я могу проводить вас до отеля, я даже забронировал там номер. Кто-нибудь возражает? Лука улыбнулся. В темноте казалось, что его светлые волосы освещают лицо. Мужчины равнодушно отвернулись и пошли дальше. – Вы берете меня с собой, это приказ. Луке никто не ответил, но и не велел возвращаться. Лука последовал за ними как тень. * * * Жуткое убийство Ленни Каватайо было обставлено таким образом, что не оставалось сомнений: это дело рук мафии. В газетах писали, что подозреваемый уже арестован и допрашивается полицией. В одной статье рассказывалось, что Каватайо был главным свидетелем обвинения против разыскиваемого главаря мафии Пола Кароллы, который, по имеющимся сведениям, все еще скрывается в горах. Говорилось также, что поиски этого «босса боссов» активизируются. Роберто Лучано прочел статью до конца и перечитал снова, потом выбросил газету в корзину для бумаг. Весь его облик выражал страшную ярость. Надо было лично позаботиться о безопасности Каватайо, если нужно, продублировать охрану собственными людьми. Он обязан был не допустить, чтобы это случилось! Перед Роберто возникло лицо его убитого сына. Большие светлые глаза Майкла смотрели на него, словно упрекая. Роберто взял со стола фотографию в серебряной рамке и через холодное стекло поцеловал изображение сына, мысленно поклявшись, что Каролла не уйдет от возмездия, даже если ради этого ему придется самому отправиться в горы. Гул вертолетов над самой крышей дома заставил его вскочить на ноги. Лучано выглянул в окно, но звук стал стихать – вертолеты уже пролетели над виллой и удалялись. Вертолеты направлялись в сторону гор, к убежищу Кароллы. По дороге, ведущей в горы, проехало четыре армейских грузовика. Фермерский дом окружили двадцать пять хорошо вооруженных офицеров. Значит, один из людей Кароллы, арестованных после убийства Каватайо, заговорил. Возвращаясь к отцу, Лука Каролла был остановлен на дороге вооруженными карабинерами. Они проверили у него документы, обыскали машину и приказали возвращаться на главную дорогу. За пределы полицейского кордона проезд был запрещен. Лука вернулся в Палермо. Пока он ехал по дороге обратно, над его головой пролетели вертолеты по направлению к горам. Лука решил, что у его отца нет ни единого шанса спастись, и стал думать, к кому обратиться за помощью. Перво-наперво он отправился в клуб «Армадилло». В то же самое время, когда он входил в клуб, полиция открыла огонь по окруженному фермерскому дому. Каролла почти не оказал сопротивления. Вскоре он вышел из ветхого домишки с поднятыми руками. Обыскав прилегающую к дому территорию, полиция установила, что даже здесь, в потайном убежище, Каролла не прекратил заниматься своим преступным бизнесом. Были обнаружены явные свидетельства того, что в одном из сараев еще совсем недавно работала лаборатория по производству героина, хотя при Каролле не было найдено ни единого грамма наркотика. Каролла рассчитывал, что со смертью Каватайо половина обвинений против него отпадет сама собой. Однако очень скоро ему пришлось узнать о предательстве Бускетты и о том, как сильно тот навредил своими признаниями, и уверенности у него значительно поубавилось: список обвинений все рос и рос. По сравнению с тем, что накопилось против него у полиции после признаний Бускетты, соучастие в убийстве Майкла Лучано казалось чуть ли не мелочью. Обвинение, выдвинутое против Кароллы, включало более пятидесяти пунктов, среди которых упоминались торговля наркотиками, убийства, многочисленные случаи шантажа и вымогательства. Когда новость о его аресте попала на первые полосы газет, в полицию начали обращаться новые свидетели и пострадавшие, и список его преступлений стал расти дальше. Никогда еще за решеткой не находилось так много обвиняемых одновременно, их число достигло четырехсот пятидесяти трех и неуклонно росло день ото дня. Газеты, выходившие с аршинными заголовками, уже предсказывали, что предстоящий судебный процесс будет означать конец сицилийской твердыни мафии. По мере того как продолжались массовые аресты, власти стягивали в Палермо все более крупные силы. Для обеспечения самой надежной охраны подсудимых, а также защиты судей, свидетелей, адвокатов и всех участников процесса здание суда предполагалось специально укрепить. Пол Каролла слишком поздно осознал, какой громадной ошибкой с его стороны было возвращение на Сицилию. Марио Домино вошел в кабинет дона Роберто. Было почти десять вечера, но, как только дон позвонил, Марио сразу же приехал, не задавая лишних вопросов. Он понимал, что если потребовалось его присутствие, значит возник вопрос, который нельзя обсудить по телефону. Когда Домино вошел, Лучано стоял спиной к двери, глядя в пустой камин. Домино молча снял пальто, повесил его на спинку стула и стал ждать, когда дон заговорит. – Каковы его шансы выйти сухим из воды? Домино мог не спрашивать, о ком идет речь, он знал, что Лучано говорит о Каролле. – Он нанял лучших адвокатов, каких только можно купить за деньги. И мне кажется, что им удастся отвести обвинение в убийстве. Теперь, когда нет Каватайо, его показания невозможно подтвердить, обвинение потеряло единственного свидетеля. Однако от всех остальных обвинений ему не уйти, а это больше пятидесяти пунктов. По моим прогнозам, Каролле грозит пожизненное заключение. Лучано повернулся к адвокату. Его лицо приняло сероватый оттенок, морщины обозначились глубже, чем обычно.