Бедняжка Мойра осталась стоять в холле. Она не знала, куда отнесли ее чемоданы, не имела понятия, какую комнату им предоставили и где она находится, и вдобавок все вокруг говорили так громко и быстро, что она не понимала ни слова. – Фредди, какую комнату нам отвели? – Мама, где мы будем спать? – крикнул Фредерико. Грациелла всплеснула руками. – Мойра, прости, совсем забыла. Пойдем, – сказала она по-английски. Сделав Мойре знак идти вперед, Грациелла вышла в коридор и окликнула Аниду. Дожидаясь, пока служанка придет, чтобы показать гостье ее комнату, Грациелла попросила: – Мойра, прошу тебя, ради меня, называй Фредерико его настоящим именем, а не Фредди. Это имя мне не нравится. Наконец Анида пришла, и они с Мойрой стали подниматься по лестнице. Грациелла проводила глазами невестку, с неодобрением рассматривая ее красные туфли на высоченных каблуках, слишком короткую и слишком узкую юбку, и подумала, что ей, видно, никогда не понять, почему сын взял в жены Мойру. Из всех девушек, на которых мог жениться, он почему-то предпочел выбрать именно эту и привел в дом такое странное эксцентричное создание. Когда Грациелла осталась одна, из нее как будто выпустили воздух, ее плечи поникли. Женщина глубоко вздохнула: невероятное напряжение, ценой которого ей удавалось скрывать свои истинные чувства, совершенно обессилило ее. Роберто полагалось бы уже быть дома, он обещал вернуться не позже пяти, а часы показывают уже начало шестого. Семья собралась, флористы, декораторы и строители разошлись, а Роберто все нет и нет. Обычно он всегда звонил, если задерживался даже на пятнадцать минут, так почему же именно сегодня он не позвонил? Никому из членов семьи, собравшихся в уютной гостиной, даже в голову не приходило, будто что-то может быть не так. Грациелла, не выдавая своих чувств, присоединилась к остальным и с улыбкой стала угощать всех печеньем и пирожными. – Сегодня у нас большой семейный праздник: впервые вся семья собралась дома. Как только она закончила говорить, в комнату вошла Мойра. Она переоделась. Свободных мест не было, и она присела на подлокотник кресла Фредерико. София щелкнула пальцами, без слов давая понять старшему сыну, что тому пора продемонстрировать хорошие манеры и уступить место тете Мойре. – Нет, спасибо… grazie, – слегка заикаясь, пролепетала Мойра. Однако ее робкую попытку говорить по-итальянски поощрил один Фредерико. Он похлопал жену по коленке, оставив на юбке след от липкого пальца. Константино первый заметил, что мать слишком часто поглядывает на большие золотые часы на каминной полке. С ее лица не сходила улыбка, но глаза выдавали тревогу. – Тебя что-то беспокоит? – шепотом спросил он, целуя матери руку. – Пора обедать, а твой папа запаздывает. Фредерико, проглотив очередной кусок кекса, громко спросил: – Мама, а по какому случаю вокруг дома болтается целая армия охранников? Грациелла сделала вид, будто не слышала вопроса. – Если кому-нибудь из вас нужно помыться и переодеться, тогда нам придется как-то договориться насчет горячей воды. София, может, ты сначала помоешь мальчиков? Сыновья дона Лучано переглянулись. Теперь уже все чувствовали: что-то неладно. Константино кивнул жене, чтобы она увела мальчиков. Поставив на стол чашку с недопитым чаем, София окликнула сыновей и вместе с ними немедленно вышла из комнаты. Альфредо выразительно посмотрел на Терезу. Та нахмурилась, ничего не понимая. – Может, поможешь Розе распаковать оставшиеся чемоданы? Тереза поставила чашку и сделала дочери знак идти за ней. Фредерико ткнул жену в бок. Мойра чуть не упала с подлокотника стула. – Пойди переоденься. – Но я только что переоделась! И потом, я еще не успела выпить чаю. Фредерико метнул на нее такой взгляд, что она пулей вылетела из комнаты. Альфредо закрыл за ней дверь. Все это время Грациелла продолжала возиться с подносом, словно ничего не замечая. – Скажи, мама, п-папа беспокоится из-за этого судебного процесса? – спросил Константино. Грациелла молча кивнула и, извинившись, вышла из гостиной, оставив мужчин одних. Константино медленно подошел к огромному камину и остановился, прислонившись к каминной полке. Альфредо недоуменно пожал плечами: – Не пойму, в чем дело. Судя по тому, как мама себя вела, я решил, что она хочет с нами поговорить… Фредерико бросил настороженный взгляд на Константино. – Послушай, Эмилио, будь другом, окажи мне услугу. Я оставил свои сигары в спальне, может, принесешь? Молодой человек подчинился, не задавая лишних вопросов. Он понимал, что братья просят его оставить их одних. Фредерико встал и раздвинул занавески на окне. Он посмотрел на подъездную аллею: в конце ее, у ворот, несли дежурство два охранника. – Что происходит? Думаете, нашего старика так беспокоит этот процесс? Вокруг виллы больше охранников, чем около Национального банка. – Кого-нибудь из наших ребят взяли? – спросил Альфредо. Фредерико фыркнул: – Они посадили только шантрапу, шестерок. Тюремные камеры под завязку забиты всякими бродягами. Хороший способ очистить Сицилию от мусора. – Но Пол Каролла – не мелкая р-рыбешка, – заикаясь, возразил Константино. Фредерико как-то странно посмотрел на него и отбросил показную беспечность: – Думаешь, я сам не знаю? Говорят, этот ублюдок нанял кого-то, чтобы убить девятилетнего мальчишку, сына тюремного уборщика. Каролла приставал к парню, чтобы тот согласился служить ему почтальоном, а получив от ворот поворот, расправился с его мальчишкой. Эх, подвесить бы этого пидора за яйца! По сравнению с Константино Фредерико казался неотесанным мужланом. Из-за своей полноты, рано появившейся лысины и грязной речи он выглядел старше братьев. – Подходящее выбрали время для этой долбаной свадьбы, ничего не скажешь. Готов поспорить, добрая половина гостей не придет. По-вашему, кому-нибудь охота появляться здесь именно сейчас? Невеста, часом, не беременна, нет? – Альфредо вскочил с перекошенным от ярости лицом, но Фредерико, не дав ему и рта раскрыть, продолжил: – Расслабься, не бери в голову. Но ты и сам должен признать, что, если нет особой срочности, момент для свадьбы чертовски неподходящий. Мы собрались все вместе, под одной крышей, и, сдается мне, он нанял целую армию нас охранять. Видать, он волнуется. Я слышал, отец просто взбесился, когда пришили Ленни Каватайо, – ведь это значит, что обвинение в убийстве отпадает… Альфредо, немного успокоившись, зажег сигарету. – Кого собирались обвинить в убийстве? – спросил он. Альфредо подождал, но братья молчали, тогда он задал другой вопрос: – И кто такой этот Ленни… как бишь его? – В его голосе послышались нотки нетерпения. Фредерико громко рыгнул и ответил: – Ленни Каватайо работал на Кароллу, продавал наркотики. Альфредо пожал плечами. Имя Кароллы ни о чем ему не говорило, он слышал его впервые. Только сейчас Фредерико понял, что, возможно, слухи о том, что отец фактически отстранил Альфредо от дел, были правдивыми. Он задался вопросом: не для того ли их отец затеял этот брак, чтобы передать контроль над нью-йоркскими делами молодому Эмилио? Фредерико так глубоко задумался, что не расслышал слов Константино. Он встрепенулся: – Что? Что ты сказал? Константино пнул ногой каминную решетку и засунул руки в карманы. – Я спросил, кто-нибудь из вас в последнее время разговаривал с отцом? Я пытался с ним связаться – нужно было кое в чем разобраться. Он продал две компании, даже не обсудив этот вопрос со мной. Должно быть, это тоже как-то связано с делом Каватайо. Альфредо не понимал, о чем идет речь, и это его раздражало. В конце концов он не выдержал и взорвался: – Мать твою, кто такой этот Ленни? Объясните же наконец толком! Фредерико не спеша достал из стоящей на столе коробки сигару и стал рыться в карманах, ища зажигалку. – Что у тебя в голове вместо мозгов? Мраморные шарики? Ленни Каватайо – это тот подонок, что пичкал Майкла зельем, от которого он и умер. Я подобрал Ленни в Атлантик-Сити и привез на Сицилию. Альфредо не верил своим ушам. Пока Фредерико раскуривал сигару, он с нетерпением ждал продолжения. – Ленни десять лет скрывался в Канаде, но потом выполз наружу и попробовал шантажировать Кароллу. Каролла на это дерьмо не купился и попытался убрать Ленни. Меньше всего на свете ему нужно было, чтобы та история с убийством Майкла выплыла на свет божий, особенно сейчас. Ленни хотел заключить с нами сделку. Когда он оказался у нас, то старое дело могло обернуться против Кароллы, понимаешь? Каватайо пришел к тем самым людям, от которых Каролла изо всех сил пытался держать его подальше. Альфредо все еще выглядел растерянным. Фредерико помолчал, давая брату время осмыслить информацию. Глупость брата уже начинала действовать ему на нервы. – Ну что, уловил? Каролле должны были предъявить обвинение в убийстве Майкла. Ленни разговорился, он рассказал не только об убийстве, но и обо всем, что знал о темных делишках Кароллы. В Штатах федералы из управления по борьбе с наркотиками наступали Каролле на пятки, поэтому этот засранец сбежал на Сицилию и спрятался в горах. – Фредерико расхохотался, качая головой. – Да уж, неудачное он выбрал место! – И почему же с него снимут обвинение в убийстве? За давностью лет или как? Фредерико вздохнул, покачал головой и посмотрел на Альфредо как на безнадежно тупого. – У вас что, там, в Нью-Йорке, газет совсем не читают? Ходят слухи, что ты проводишь слишком много времени на гоночном треке. Взялся бы ты за ум, что ли. Ленни Каватайо убрали четыре месяца назад, его труп с отрезанными яйцами нашли в номере паршивого отеля здесь, в Палермо. Считалось, что копы будут охранять его до суда, но они облажались, поэтому обвинение рассыпается, к чертям собачьим. Можно не сомневаться, адвокаты Кароллы поднимут крик, что все улики против него – косвенные. Альфредо уставился на толстый ковер на полу. – Братья называется, надо было и мне рассказать. – А может, это тебе не мешает оторвать свою задницу от стула и заняться делом?! – рявкнул Фредерико. Константино поднял руку: – Эй, ребята, перестаньте! Не хватало нам еще переругаться между собой. Альфредо, ты же знаешь, как папа действует, ему нравится х-хранить секреты. В отличие от Константино, Фредерико не стал смягчать острые углы и сказал напрямик: