– Потому что она моя крестная! Его. Крестная. Его крестная? Какого. Мать. Его. Хрена. – И да, раньше она была в совете директоров крупной компании, но продала свою долю давным-давно. Она уже на пенсии, Мэдди. – Но. Но что? – Я не могу придумать, как закончить это предложение, потому что ЧТО??? Не понимаю, что происходит. – Но получается, что она не… подожди. – Я пытаюсь сложить у себя в голове пазл. – Получается, не она их цель? Она не королева? – Я вообще не понимаю, с чего ты это взяла. Ну, может, если только она тайно торгует оружием на стороне или что-то типа того, но это вряд ли. Она моя крестная. Думаю, я бы знал, если бы она занималась чем-то таким, за что ее захотели бы убить. – Но что это значит? Получается, целью является кто-то другой? И мы все это время защищали не того человека? У меня подкашиваются ноги. Когда мы в последний раз видели Стафани и аму? Они были на банкете. А потом ушли до того, как началась вся эта суматоха, и я думала, что мы победили, что успешно защитили Лилиан, но теперь… – Кто, черт возьми, может быть «королевой»? – Мой разум вопит «О БОЖЕ, О БОЖЕ». – Кто, Нейтан? – Я не знаю, я не… не знаю, кто в моем окружении мог бы так разозлить мафию. – Нейтан качает головой, выглядя потерянным. Тут внезапно мне дико захотелось найти маму и тетушек, увидеть их собственными глазами и убедиться, что с ними все в порядке. Меня душит страх. – Мне нужно найти свою семью. – Я беру за руку Нейтана и поворачиваюсь в направлении общежития. – Ты пойдешь со мной? – Конечно. Затем я останавливаюсь. Твою ж. Лучше расскажу ему сразу все. – Эм. – Что такое? – спрашивает Нейтан. – Прежде чем мы пойдем в номер, мне нужно рассказать тебе еще кое-что… Мы стучим в дверь спальни. Из-за нее доносится голос ма. – Кто там? Я вздыхаю с облегчением. С ней все в порядке. – Это я, Мэдди. – О Мэдди! – Из комнаты слышится шквал оживленной болтовни, а затем дверь распахивается, выходит ма и крепко меня обнимает. – Адух, я так рада, что с тобой все в порядке, вай, почему тебя так долго не было… о, Нейтан! Ма смотрит на меня глазами, полными паники, вероятно, удивляясь, зачем я привела Нейтана сюда, ведь чертовски хорошо знаю, что в комнате сидят трое похищенных связанных мужчин. – Он все знает. – Я все знаю, – говорит Нейтан. Он засовывает голову внутрь, видит открывшуюся перед ним сцену, высовывается обратно и закрывает за собой дверь. Наступает полная тишина. Мы с мамой смотрим на него, слишком боясь вымолвить хоть слово. Наконец, он начинает говорить: – Когда вы сказали «Мы, возможно, похитили трех человек», я не думал, что в буквальном смысле. Прекрасно. – Ну а как я тебе это должна была сказать? – Не знаю, Мэдди, мне никогда не приходилось думать о том, как правильно сказать кому-то, что я похитил трех человек! – вскрикивает он. Я бледнею от его слов, и он смягчается. – Прости. Я немного распсиховался, потому что, похоже, у вас здесь реально трое мужчин, связанных, как индюки. – О да, – с гордостью говорит ма. – Очень прочные узлы, видел? Мы сами их связывали. Я качаю головой, глядя на нее. Нейтан слабо улыбается ей. – Наверное, нам лучше поговорить об этом внутри, – говорю я. Нейтан делает глубокий вдох, прежде чем кивнуть, мы открываем дверь и вместе входим. И сразу же видим следующую шокирующую картину. Моя семья выстроила троих мужчин в ряд. Старший дядя все еще в отключке. Второй дядя уже пришел в себя и дрыгается, пытаясь освободиться от своих оков, а третий дядя, все еще в остатках свадебного торта, просто озирается на всех в недоумении. – Нейтан! – восклицает старшая тетя. – Как хорошо, что ты пришел! – Она, конечно же, пьет чай с другими тетушками. – Садись, выпьешь с нами чаю. Си мэй, налей ему чаю. – Все в порядке, я на самом деле не… – Уже несу, – перебивает его четвертая тетя, вставая и наливая ему чашку чая. Нейтан берет чашку с ошеломленным выражением лица. Он благодарит тетю и делает глоток, прежде чем поставить чашку. – Мы должны отпустить этих мужчин. И тут комната разражается потоком споров. Старшая тетя: – Невозможно. Вторая тетя: – Если мы их отпустим, они нас всех убьют! Ма: – Адух, как можно отпускать их? Они очень непослушные мальчики, очень плохие! Четвертая тетя: – Отпустим, но после того, как убьем, да? Второй дядя: – М-м-мф, м-м, м-м-мф! Я больше не могу это слушать. – Замолчите! – кричу я. – ЗАМОЛЧИТЕ! Чудесным образом все они действительно замолкают и смотрят на меня. Так, а что теперь? – Нам нужно… ну, нам действительно нужно решить, что с ними делать, – говорю я, наконец. – Да все же очевидно, – говорит четвертая тетя. – Будем держать их в заложниках до тех пор, пока их психованная мафиозная семейка не пообещает не убивать нас. – О, так легко, да? – фыркает ма. – Ты думаешь, все будет так легко? Мы просто скажем им: «Эй, пообещайте нас не убивать». Они просто ответят: «Хорошо, обещаем». Ага. А потом, когда мы отпустим дядей, мафия скажет: «О-хо-хо, отлично, вы их отпустили, теперь мы вас убьем!» Все снова начинают кричать и спорить, но я хлопаю в ладоши и выкрикиваю: – Не все сразу! Вторая тетя поднимает руку и машет ею: – Я, у меня есть идея! Я киваю ей. – Ладно, все просто, мы убьем одного из них, чтобы послать сообщение «Если вы посмеете преследовать нас, мы убьем вас всех», – говорит она, кивая и радостно улыбаясь. Мы все смотрим на нее, на женщину, которая думает, что тай-чи – это решение всех жизненных проблем, которая год назад не могла вынести даже мысли о том, чтобы прикоснуться к телу А Гуана. – Эм, – начинаю я наконец. – Мы, э-э, мы будем эту идею иметь в виду. У кого-нибудь есть еще предложения? – Может, мы будем убивать его медленно? Чтобы передать очень четкое сообщение, максимально ясное, – говорит вторая тетя. – Чтобы это была не просто смерть, а смерть в страшных муках, – бормочет Нейтан. Он выпучивает на меня глаза, и мне интересно, думает ли он о том, чтобы убежать, скрыться в темноте ночи и никогда больше не возвращаться. Даже если он так и думает, я не стану его винить. – Прекрати, – рявкает старшая тетя второй тете. – Почему все твои идеи так или иначе связаны с убийством? Это же очень плохая примета.