Вместо ответа Родион опускает огромную и горячую ладонь на моё бедро. Обжигает одним касанием и ведёт выше, под майку. Вздрагиваю от мысли, что там ничего нет. Ни трусов, ни лифчика. Только обнажённое тело. – Конечно, помогу, – усмехается. – Зачем ты мне? Даже найду документы, которые те дебилы выкинули. О, боже… Что они с ними сделали? Там и телефон был! – Но плату за твоё спасение я должен взять. Ничего не делается просто так. Согласна? Я киваю, хоть и сильно боюсь своего первого раза. – Тебя вообще никто не касался? – пальцы кружат где-то рядом. Забираются выше, минуя гладковыбритый лобок. Я готовилась для Лёши, а оказалась в руках абсолютно другого мужчины. Его ладонь скользит выше. Накрывает маленькую грудь рукой. И сжимает. Губы сами приоткрываются от того действия. Лёша так делал. Но это не было так волнительно и остро, как сейчас. Мужчина надавливает пальцем на чувствительный сосок, а меня словно током бьёт. Вздрагиваю, слышу тихий смешок. – Не верю, что ты девственница, – подаётся вперёд. Носом касается моего лица и вдыхает запах волос. – Красивая. Этот комплимент заставляет сердце забиться быстрее. Как и его действия. Он снова сжимает грудь ладонью, заставляя облизнуть губы. Незамеченным это не остаётся. Родион неожиданно впивается в них, оставляя короткий поцелуй. – Целоваться ты тоже не умеешь, – издевается надо мной. – Я выросла в детском доме, – вспоминаю тот ужас, не желая в него больше погружаться. – Меня часто лапали и пытались залезть в трусы, поэтому до момента знакомства с парнем я всех избегала. Только с бывшим что-то было, но… Обрываюсь. – И всё равно осталась девственницей? – усмехается. Выпрямляется, смотрит на меня сверху вниз. Освобождает мои ноги и разводит их в стороны. Я быстро хватаюсь за ткань. Судорожно бегаю взгляд по телу мужчины, оттягиваю майку вниз. Я ж голая там! А ему всё равно. Расставил мои колени, а теперь сжимает мою ладонь, заставляя выпустить ткань из пальцев. Тянет футболку вверх, одним движением убирая с его тела. Боже, мамочка, помоги… Наверняка у него было много женщин, но… Он-то у меня первый. Никто ещё не видел меня… Такой. – Так вышло… – выдыхаю, чувствуя на себе горящий взгляд. Каждый сантиметр тела, который он осматривает жжётся так, словно его ударили крапивой. И это такие необычные ощущения… Соски твердеют, призывно торчат вверх. Блин!.. Всё нормально, Полин! Он это уже видел! Понимаю, что передо мной опытный мужчина, спаситель, которому я должна быть благодарна. Это – всего лишь плата. Плата за моё спасение… И маленькая месть. Лёша хотел быть у меня первым. Но теперь не будет. Никогда. – Расслабься и раздвинь ноги, – звучит грозный приказ. Не замечаю, как пытаюсь их сомкнуть. – Или я перестану церемониться и войду в тебя, порвав. Хочешь? Я отрицательно мотаю головой. Слушаюсь его, и в следующее мгновение впиваюсь пальцами в простынь. – Не соврала. Шумно выдыхаю. – Что не соврала? – Татухи нет. Значит, не шлюха. – А я тебе о чём гово… Пугаюсь. Родион подаётся вперёд. Касается меня, проникая пальцами между нежных и чувствительных складок. Так резко, неожиданно. Втягиваю воздух, стараясь начать дышать. – Шире. Я слушаюсь, прикрываю глаза и уже начинаю кусать губы. Как же стыдно! – Здесь касались? Отвечай честно. Втягиваю носом воздух и киваю. – Один раз. Но недолго. Это быстро увидели воспитатели и… Не договариваю. Страшно становится. Я не вижу выражения его лица. Он сейчас побрезгует? А дальше что? Выкинет? Это хороший расклад, но... Я не хочу. Куда я пойду без денег, документов, телефона? Только в полицию. Но и этот вариант меня не устраивает. Мне даже идти теперь не в чем – платье порвано. – А так? Я сглатываю, когда большой палец накрывает что-то такое… Что проносит ток по всему телу. Родион делает одно круговое движение, а я хочу стиснуть ноги, только потому что внизу живота начинает необычно тянуть. Тепло разливается. И тут же становится жарко. – Нет… Он не останавливается, ускоряется, и я не знаю, куда деть себя. Хочется отпрянуть, сказать перестать ему делать со мной такое… Что тело не слушаются. Руки дрожат. А внизу… Магма растекается. По каждому уголку. Соски ноют. Так плохо становится, как будто лихорадит в температуру сорок. Только сейчас понимаю, что Родион видит моё возбуждение. Прикрываю инстинктивно рукой грудь. Соски затвердели от странной ласки. Это же ненормально, что я так реагирую, да? Горячие пальцы обхватывают запястье и убирают мою руку. Вот так резко. И в следующую секунду мужчина наклоняется вперёд. Жарко целует в грудь, захватывая в горячий рот бусинку. От одного только языка я покрываюсь испариной и ощущаю это посасывание, вгоняющее в краску. Дурно становится. От всего. И от искусно напористых и порхающих там, внизу, пальцев, и от покусываний, которые только… Мысли мигом вылетают из головы. Родион останавливается, проводит одним пальцем вдоль складок. И дотрагивается до изнывающего входа. Он горит. А ещё там… Постыдно мокро. Я чувствую, как влага скользит по коже, как и его конечность. – Течёшь, – шепчет мне в грудь и усмехается. – Быстро. Чувствительная.