Градов вошел в барак, включил фонарик. Внутри царил беспорядок. Делать уборку офицеры германской армии были не приучены. На полу валялись какие-то обертки, клочки бумаги, пустые бутылки из-под шнапса. Узники спали на приличных кроватях. Белье и покрывала были скомканы, валялись в беспорядке. Градов поднял пустую банку, изучил наклейку. Американские мясные консервы заполонили всю Европу. Тонны подобных изделий продавались через черные рынки. – Командир, что бы это значило? – поинтересовался Нагорный. – Пленные в этом лагере явно не бедствовали, жили в свое удовольствие. Особого контроля за ними не было. Шарлотта не соврала. Они ушли недавно, запах пота еще не выветрился. Есть соображения? Это совпадение или кому-то стало известно, что мы получили сведения по этому объекту? Черные мысли витали в голове майора. «Можно сделать запрос друзьям-союзникам, но ясно, что правдивого ответа не добьешься. Будут все отрицать, настаивать на том, что это было обычное место содержания военнопленных. Кормили до отвала, привозили проституток к господам офицерам. Англичане услышат это и от хохота упадут. Мол, вы, русские, совсем свихнулись на своей подозрительности. Что вы вообще делали в запретной зоне? Отчитываться по своей деятельности мы перед вами не обязаны». – Мне кажется, мы получили больше, чем хотели, товарищи офицеры, – мрачно изрек Градов. – Совпадения маловероятны. Пленные немцы в спешном порядке были вывезены отсюда. Но то, что мы видим сейчас, к делу не подошьешь. Нужно уходить. Какие-то злобные флюиды витали по этому злачному местечку. Словно эсэсовцы ушли, а их призраки остались, стерегли заброшенный концлагерь. Оперативники уходили в спешном порядке, озираясь по сторонам. Что-то подгоняло их в спины. Олежка Романовский держал Шарлотту за локоть, поторапливал. Офицеры вбежали в лес, сделали остановку. Загадочный объект лежал в низине, тишина не нарушалась. «Все в порядке, – подумал Градов. – Работа в данном направлении – уже не наша задача. Пускай подключаются шпионы в окружении бригадного генерала Томпсона. У них больше возможностей». Что-то в этой истории было не так. Майора томили дурные предчувствия. Группа в темпе двигалась через лес, пересекла пустырь с заброшенными могилами. Белесые кресты вырисовывались на мутном фоне. Часовенку они обогнули с двух сторон, воссоединились на заросшей чертополохом дорожке. Шарлотта яростно крестилась, устремив взор на скособоченный купол. Градов поймал себя на мысли о том, что сам не прочь это сделать. Однако нельзя, советским людям не положено, да и вера у русских вроде другая – православная. Шарлотта испугалась, что осталась одна, бросилась догонять офицеров. Она споткнулась, выронила сумочку, стала ползать на коленях, искать ее. Романовский чертыхнулся, бросился к женщине, отыскал потерянную вещь, снова схватил Шарлотту за руку. Эта спешка была необъяснимой, но что-то гнало людей отсюда. Мелькали угрюмые памятники, окруженные деревьями, пустые пьедесталы, какие-то бетонные фаллические символы, растущие из голой земли. На выходе из леса Градов сделал остановку, собрал людей. Грамарь отправился дальше, проверил обстановку в районе дороги, вернулся через несколько минут и взволнованно прошептал: – Товарищ майор, не хотелось бы о грустном, но на дороге кто-то есть. Эти люди предпочитают, чтобы их никто не видел. Кажется, дурные предчувствия сбывались. Группу кто-то ждал именно здесь, в данном квадрате. Машину оперативники припрятали рядом, но эти люди не могли ее не заметить, если осмотрели все вокруг. Влад уже был собран, готов к неприятностям. Шарлотта стала паниковать, сообразила, что дела неважны. Романовский заткнул ей рот, заставил сесть. Остальные двинулись к опушке, расположились за деревьями. Влад пристроился на корточки. Небо до горизонта затянули тучи, луна не показывалась. За открытым пространством смутно проступало продолговатое строение. Где-то под ним была припрятана машина. С обратной стороны постройки тянулась дорога. В этот час она была пуста. Ветер колыхал листву чахлых кустов на обочине. Грамарю не почудилось. Там кто-то был. За кустом обрисовался человек, поднял голову, несколько секунд пребывал в неподвижности, потом спустился в водоотводную канаву. Появились еще двое, перебежали. На этой стороне дороги, у заброшенной постройки, тоже кто-то был. По бурьяну прополз человек, замер. Именно там находилась машина. Значит, эти субъекты ее нашли. Градов усиленно размышлял. «Кто такие? Британские военные? Но стали бы они так себя вести?» – Нас ждут, командир, – тихо вымолвил Нагорный. – Знают, что мы рано или поздно выйдем сюда. Слушай, может, это тот английский патруль, что нас остановил? Нашли машину, теперь ждут. Разоружат, увезут в свою комендатуру за нарушение секретного режима. Начнутся неприятности. Наши не помогут. Ты сам сказал, что в случае провала они от всего открестятся. – Это был бы лучший для нас вариант, – отозвался Влад. – Но патруль не стал бы прятаться от своих союзников, просто ждал бы нас на дороге. Где их машина? Пикап не иголка, в водостоке не спрячешь. Эти люди оставили машину где-то в стороне, а сюда пришли пешком. – Плохо, товарищ майор, – проворчал Грамарь. – Без машины мы далеко не уедем. Рискнем, пойдем на дорогу и повернем обратно, посидим на кладбище? Там так хорошо ночью. Нагорный сдавленно засмеялся. Где-то сзади глухо ругался Олежка Романовский. Его подопечной снова не сиделось на месте. Варианты отхода действительно имелись, но при любом из них приходилось бросить машину. А если это просто недоразумение? – Соблюдайте осторожность, – прошептал Влад. – Укройтесь за деревьями, не высовывайтесь. Я попробую выяснить, что это такое. – Командир, давай без риска, – заявил Нагорный. – Мы парни, конечно, боевые, но бегать быстрее пули не обучены. Влад подавил нервный смех, на корточках выбрался из-за дерева, медленно приподнялся, разогнул спину. – Эй, вы кто? – прокричал он по-английски. – Почему здесь находитесь? Мы офицеры Красной армии. Все же случались ситуации, когда им приходилось бегать быстрее пули. Он почувствовал, что сейчас будет. Когда прогремела первая автоматная очередь, майор уже влетел за кочку, скорчился, закрыл голову руками. Град свинца обрушился на опушку. Летели ветки, ошметки коры. Эти ребята стреляли из немецких автоматов и недостатка в патронах не испытывали, не жалели их. Ураганный огонь продолжался секунд пятнадцать. Потом все разом стихло, посыпались щелчки, залязгал металл. Стрелки меняли магазины. – Вы в порядке, товарищ майор? – спросил из-за дерева Грамарь. – Не шевелитесь что-то. – А ты догадайся, почему я не шевелюсь, – процедил Влад сквозь зубы. – Остальные целы? Подчиненные вразнобой отзывались. Обстрел впечатлил их. Хорошо, что все находились в укрытиях. Скулила Шарлотта, Олежка зажимал ей рот ладонью. «Валандайся теперь с этой бабой», – раздраженно подумал Влад. – Мужики, давайте в лес. Не вставать, ползком. Закрепимся на кладбище. Пока не стрелять, – распорядился он. Противопоставить автоматчикам в этот час было нечего. «ППШ» оперативники с собой не брали, имели только штатные «ТТ» с тремя запасными обоймами. Больше ничего, ни одной гранаты. Люди отползали. Романовский, отдуваясь, тащил Шарлотту. У нее от страха отказали конечности. Стрелки перезарядили автоматы и снова открыли огонь. Опять летели ветки и щепки, земля стучала по ногам. Люди лежали не шевелясь, ждали, пока утихнет ненастье. Противник действовал бесхитростно, прямолинейно. Это следовало учесть. – Не стрелять! – донесся резкий крик на немецком. – Догнать, всех уничтожить! Спина майора похолодела. Откуда здесь вооруженные немцы? Война закончилась три недели назад. Что происходит?! Он приглушенно приказал своим людям бежать на кладбище, ждать его около часовни. Пистолет уже был в руке, затвор передернут, патрон в патроннике. Влад перекатился за ближайшее дерево, сел на колени. Оперативники уносились прочь, хрустели ветки. Ойкала Шарлотта. Похоже, Олежка подгонял ее хворостиной. Градов следил за опушкой. В сизой хмари поднимались фигуры. Несколько человек перебежали дорогу, переправились через канаву водостока. Двое нарисовались там, где находился «газик». «Колеса проткнули, двигатель сломали? С другой стороны, зачем? – подумал майор. – Ведь они не собирались отпускать нас. Могли подстеречь в лесу, на кладбище, в самом лагере, но делать этого не стали. В тех местах много укрытий. Проще дождаться, пока мы выйдем из леса, и перестрелять нас на открытом участке, без нервов и потерь». Враги спешили к лесу, вырастали из темноты, приближались. Вся компания была одета в штатское, что неудивительно. Щеголять немецкой формой после войны – явное сумасшествие. Эти люди были перед глазами, преодолели половину поляны. Градов насчитал девятерых. «Кажется, это все. Вряд ли кто-то остался у машины. Многовато, черт возьми». Влад пригнулся, пробился через кустарник. Жирный знак вопроса висел в голове. «Британцы окончательно выжили из ума? Переодели эсэсовцев в штатское, выдали оружие и отправили уничтожить группу советских контрразведчиков? Не боятся, что сбегут или обратят оружие против своих хозяев? Не стоит винить всех союзников скопом. Очевидно, тут действовали представители спецслужб. Какое же дерьмо они затеяли, что готовы убивать нас, русских?» Он бежал по дорожке, подбрасывая ноги. Приближалась часовня. Возле нее что-то происходило. Плакала Шарлотта, у нее отказали ноги. Глухо матерился лейтенант Романовский. Он уже готов был взвалить эту особу на себя. Откуда вдруг такое самопожертвование? – Командир, оборону занимаем? – бросился к нему Нагорный. – Отбиваться надо, всем вместе держаться. Иначе отловят нас в лесу по отдельности, всех перебьют. Держаться против девяти автоматчиков было нереально. Лягут все, даже ради смеха никого не останется! – Отступаем дальше, нечего тут геройствовать! – выкрикнул майор. Но люди с немецкими автоматами уже были здесь, строчили из кустов. Пули сыпались вдоль дорожки. – Да за что мне это?! – выкрикнул Романовский и поволок Шарлотту за угол часовни. Остальные разбежались в разные стороны, залегли вдоль аллеи. Влад прыжком добрался до мохнатой ели, укрылся за стволом. Попрятались оперативники вовремя. Противник открыл кинжальный огонь. В окнах часовни, оказывается, были стекла. Они посыпались на крыльцо. Под прикрытием автоматных очередей из кустов выбежали трое парней, одолели несколько метров и залегли на другом конце дорожки. Нагорный и Грамарь находились за часовней. Хлопали рваные выстрелы. Прицельная дальность у «ТТ» составляет пятьдесят метров, а в условиях реального боя еще меньше! Вернулся Романовский. Видимо, он пристроил где-то свою обузу, заметался, увертываясь от пуль, кинулся обратно за часовню.