Помнится, как моих, на тот момент, будущих родителей предупреждали на мой счет: «Он неадекватен и дерзок, никого не слушается, для него взрослый человек — не авторитет, он никого не уважает и не подпускает к себе. Не советую брать этого мальчика. Он — дикарь и хулиган. По нему тюрьма плачет! Лучше возьмите Витеньку. Он хороший и спокойный мальчик, послушный и воспитанный, он…» Честно говоря, ответ Бессонова меня потряс тогда: «Нет, мы возьмем Кирилла. Уверен, что он не такой, каким вы хотите нам его показать». Затем он подошел ко мне и, присев на корточки, заглянул в глаза, чтобы произнести: «Собирайся, сын, мы едем домой». От воспоминаний о родителях, защипало в глазах, а в носу защекотало. Еще слез мне не хватало! Тряхнул головой, скидывая с себя остатки воспоминаний — не до них сейчас, скоро прибудет Елена со своей дочерью, которую я должен буду приютить и защитить. А заодно и испортить жизнь Родионову. В дверь постучали и за ней послышался голос мой домработницы: — Кирилл Дмитриевич, вы просили доложить, когда ваши гости прибудут. Мне показалось, или у Марии Владимировны голос был немного удивленным и нерешительным? Решив, что мне почудилось, ответил: — Хорошо, сейчас иду. — Услышав удаляющиеся шаги, поднялся из-за стола и, выпрямившись, произнес: — Ну что, пора приютить дочурку Родионова. — А затем, словно оправдываясь перед самим собой: — Ох, Кирилл, какого же хрена ты творишь? Не нужно делать вид, что ты помогаешь Елене по доброте душевной. Нет, ты точно так же, как и Николай, хочешь использовать его маленькую дочь в своей игре. Недовольно фыркнув, тряхнул головой, прогоняя ненужные мысли, и только потом вышел из кабинета. На тот момент я еще не представлял, какой «сюрприз» меня поджидает в гостиной! Черт, лучше бы я вообще ничего не обещал Елене! Ну вот какого хрена, а? Глава 8 Лера Совершенно не понимала, что происходит. Мама говорит, что отец решил меня кому-то отдать в виде откупа или залога — не поняла точно. Но мне крайне не нравилось, в каком мама нервном состоянии, хоть она и пыталась всячески это скрыть. Интересно, что это за друг такой, который поможет ей скрыть меня от отца? И чего мне теперь ожидать? Всю дорогу до места назначения, находилась в крайне нервозном состоянии, но я должна держаться… ради мамы и ради себя самой. Время от времени поглядывала на самого близкого и дорогого мне человечка: красивая женщина, с легкой проседью в волосах, в уголках затесались морщинки, уголки губ опущены, а взгляд, некогда лучистых от счастья глаз, теперь потух — в них поселился страх и глубокая печаль — даже безысходность. Не лезу к ней с расспросами — видно, что ей и так нелегко. Минут через тридцать, точно не знаю, так как не засекала времени, мы подъехали к шикарному двухэтажному особняку. Первая мысль, которая пришла на ум: «Как красиво!», а вторая: «Такой дом не может быть у порядочного человека! Кто же он и чего теперь ждать?» И еще мысль: «Откуда у мамы такие связи?!» Но спрашивать ее об этом не стала, хочет — сама все расскажет. При въезде на территорию нас тщательно обыскали: машину, сумки, даже наши тела досмотрели. Нет, конечно, нам под юбки никто не лез, но было крайне неприятно оказаться в такой вот ситуации, — словно я под рентгеном нахожусь. После досмотра нам дали добро на въезд на территорию. Что уж говорить, дорого, богато. У хозяина этого невероятного особняка явно присутствует очень даже неплохой вкус. На пороге нас встречала пожилая женщина, от волнения переступая с ноги на ноги и что-то бормоча себе под нос. Стоило только машине остановиться, как мы с мамой ее тут же покинули. Мама вышла первой, а я — за ней. — Добро пожаловать, — начала приветствовать встречающая нас женщина, но стоило ей только взглянуть на меня, она почему-то замолчала и осеклась на полуслове. — Здравствуйте, Мария Владимировна, — улыбнулась мама. — А Кирилл Дмитриевич дома? — Дома, — кивнула домработница, слегка хмурясь. — Скажите, а… а вот эта очаровательная девушка она?.. — Моя дочь, — ответила мама, понимая, о чем хотят спросить. — Ой! — воскликнула женщина, прижимая руки к груди. — А… а разве она у вас еще не маленькая? — Ну, для матери ее ребенок всегда будет казаться маленьким, — снисходительно улыбнувшись, ответила Родионова Елена. — Но нет, ей уже двадцать три года исполнилось — большая девочка. — Ой, что будет! — схватилась за голову Мария Владимировна. — Он же думал, что еще совсем ребенок! Ой, что делать-то? А комната? А куклы и нянь… Охо-хо!.. Мама тут же нахмурилась, а я удивленно вскинула бровь. Я — ребенок? Ну-ну… — Какие-то проблемы? — Даже и не знаю, — пожала плечами домработница Бессонова. — Кирилл Дмитриевич говорил, что прибудет ребенок, вот я и… Ох… Он ведь не знает! — всплеснула женщина руками. — Вот ведь балда! Честно говоря, я сильно удивилась, как она назвала хозяина дома. Не каждый позволит прислуге такое обращение к себе. Что же Бессонов за человек-то такой? И вообще, сколько ему лет? Наверное, такого же возраста, как и мои родители. Точно, они одногодки. А домработница меж тем в ужасе спохватилась: — Да что же это, совсем я на старости умом повредилась. Проходите, не нужно стоять на пороге. А я как раз доложу о Вашем прибытии. Войдя в просторный и дорого обставленный дом, Мария Владимировна тут же проводила нас в уютную гостиную с большим камином, а сама удалилась — видимо, пошла сообщать хозяину о нашем появлении в его хоромах. Хмыкнула, присев на обитый темно-синим бархатом диван и огляделась: дорогие светло-серые обои с затейливым узором на стенах, картины в золоченых рамах, античные вазы, резные столы, на одном из которых разместились спиртные напитки, а на другом шахматная доска с ювелирным изыском вырезанными фигурками из какого-то камня, дорогая мебель, шикарная люстра из хрусталя, а на полу огромный, расшитый причудливыми узорами, ковер. — Да-а, — протянула я, слегка хмурясь, — я словно в музей попала. — Лера, — одернула меня мама, покачав головой. — Ты же в гостях, веди себя прилично. Вздохнула, но спорить с ней не стала — нервы нужно беречь… ее. Через некоторое время в гостиную пришла Мария Владимировна и виновато произнесла: — Приношу свои извинения, но у Кирилла Дмитриевича в последний момент появились безотлагательные дела, поэтому он распорядился мне разместить нашу гостью. Сам же он покинул особняк на неопределенное время. — А… он ничего больше не передал? — с надеждой в глазах поинтересовалась мама, явно занервничав. — Нет, — отрицательно покачала головой домработница. — Валерия, — теперь уже обратилась ко мне, — прошу вас следовать за мной в вашу новую комнату. — Мам? — обеспокоенно обратилась к самому дорогому и близкому мне человечку. — А ты? — За меня, доченька, не переживай, — попыталась она успокоить меня, но по ее взгляду я видела, что ей не по себе, может, даже страшно. — Я не останусь тут без тебя! — Лера! — чуть повысила голос Родионова-старшая. — Послушай меня внимательно, хорошо? — я кивнула, соглашаясь. — Девочка моя, ты должна остаться под защитой Кирилла Дмитриевича, понимаешь? — как маленькой разъясняла мне. — Он хороший человек и тебя не обидит, а я пока вернусь домой и улажу все с твоим отцом. Не переживай, я вернусь к тебе. И запомни, родная? Ты — самое ценное, что у меня есть, и я тебя безумно люблю! От ее слов чуть не разревелась, а мама, заметив это, просто крепко обняла. — А теперь ступай, — ободряюще улыбнулась мамочка, — и ни о чем не переживай. Все будет хорошо. Кивнула, поднимаясь с дивана и беря свою небольшую поклажу с вещами на первое время. — Идемте, Валерия, — тепло улыбнулась домработница Бессонова и я, в последний раз взглянув на грустно улыбающуюся маму, последовала за Марией Владимировной. Ощущение, что в моей жизни наступает новый, какой-то очень важный, даже судьбоносный поворот. Ну что ж, поживем — увидим, что злодейка-Судьба для меня приготовила. Глава 9 Бес Уже хотел отправиться к прибывшим гостям вслед за Марией Владимировной, как вдруг мой мобильник зазвонил. Глянул на экран и нахмурился — звонит Тень. — Какого хрена? — тут же напрягся — он никогда не звонит без веской причины, значит, что-то случилось. Нажал «принять»: — Слушаю, Тень. — Бес, у нас проблемы, — тут же ответил мужчина, — ребята Сухого провернули не очень хороший финт — продали туркам партию девочек, перевозящий с собой герыч. Молчу, но в душе такой шквал эмоций, что хочется убивать!