— Я… — Я не разрешал тебе отвечать. Стой смирно. Не происходило ничего страшного, но Ишму начала почему-то бить крупная дрожь. — Теперь подними юбку. Еще выше. Еще. Выше. Теперь наклонись. Распустив шнурки своих шальвар, Ньол подошел к девушке вплотную. Мягкая и горячая на ощупь, не то, что Статуя. И почему эти девки всегда плачут. — Если будешь выть, как волчица, я изобью тебя, — хрипло пообещал Ньол, не прерывая движений. И вместо сдавленных криков из груди Ишмы стали раздаваться лишь тихие стоны. Она пытается замолчать совсем, но совсем не получается. Как бы ни было больно и тяжело, это лучше. Это лучше, чем если бы это был отец. Ей нужно любой ценой остаться в Замке. Любой ценой. Но почему никто не сказал ей, что будет так больно! Судорога пронзила тело Ньола, еще какое-то время он хрипло дышал, а потом привел в порядок свою одежду. Ишма продолжала стоять, уперевшись в стол руками. Бравиум не говорил ей шевелиться. — Можешь одеться, Ишма. Он опять назвал по имени. Значит, бить, за то, что она плакала, точно не будет. — Ты не должна делать этого ни с кем другим, поняла? Девушка кивнула, не осмеливаясь поднять на бравиума влажные, заплаканные глаза. — Кроме тех, с кем я сам скажу. А теперь поспеши. Тебе нужно успеть закончить стирку сегодня. Когда все закончишь — вечером, — Ньол особенно выделил это «вечером». — Уберешь мою комнату. Едва дождавшись, пока дверь за бравиумом закроется, Ишма схватилась руками за низ живота и заплакала в голос. * * * Семь драгоценностей оставила я детям Зиккурата, чтобы посмотреть, достойны ли они возвращения величия своего мира и обладания Радостным Знанием… — Да выключите, наконец, этот сигнал тревоги! Ей-прогрессу, действует на нервы! — Есть, сэр. Капитан быстро изучил показатели приборов. — Попробуем оторваться, кап? — Вряд ли это возможно. Если я прав… Атлант, как мы умудрились подпустить их так близко? — В этом секторе повышенная плотность магнитных колебаний, кап. Они воспользовались тем, что корабли здесь не обращают внимания на показатели магнитного поля. — Но как им удалось подобраться незамеченными? — механик Леонид — вся команда почему-то зовет этого монстра «Левочкой» озабочено моргает в экран, на котором мигают две точки — желтая, Персефона, и красная, изображающая чужой корабль. Красная больше. Намного больше, и это никого не радует! — Если я не ошибаюсь, у них хмарь. — Кто? — не поняла я. — Живая хмарь, существо такое. — Существо ли? — Римма скептически скривилась на Левочку. — Не сейчас, Ри! — В вакууме живет, причем почему-то только в системе Тоа. Пигмеи навострились ловить его сетями, как облако газа выглядит, сквозь эту штуку магнитные колебания не слышны. Так и пробираются к кораблям, мерзавцы! — Корабль окружен сетью, и если бы не пробоина в ней, и не почти убежавшая хмарь, мы бы их и не заметили, пока не стало бы слишком поздно, — заметил капитан. — Вот видите! — непонятно чему обрадовался Атлант, — А ты еще не верил в мою интуицию, кап. Всего лишь пара выстрелов — и сеть-то у них… Прохудилась! — Атлант, — не понял мистер Эддар, — Ты что, стрелял просто так? В открытое пространство? У остального экипажа вид тоже откровенно опешивший. — Не просто так, — не согласился робот, — Я же говорю, интуиция! — Глупости. У роботов не может быть интуиции, — не согласилась с Атлантом старший научный сотрудник, на что робот только развел руками, мол, победителей не судят, и то, что мои необоснованные на первый взгляд действия помогли нам обнаружить преступников, — лучшее тому доказательство! — Ты сбрендил! — не выдержал, наконец, Демиз, — Ты хоть представляешь, что произойдет с этими зарядами в космосе! Столкнувшись с мирным кораблем, они причинят кому-то вред! И, скорее всего, людям! — Ну, во-первых, они могут и не столкнуться с мирным кораблем, — не согласился Атлант, — По теории вероятности в этом секторе у них больше шанс столкнуться с почтовой ракетой, которой управляет удаленная автоматика… — Ты с ума сошел… — не поверила своим ушам Римма. — Но и этого не случится, потому что я стрелял самоликвидирующимися зарядами, — с видом победителя закончил Атлант. — Атлант, я всегда говорил, что у тебя нездоровое чувство юмора, — хмуро сообщил капитан, на лице которого, вместе с испариной, проступило облегчение. — Но все-таки оно у меня есть, кап, — и робот подмигнул мне красным глазом. Вся команда почему-то обернулась на меня, а я попыталась платьице подлиннее натянуть. И чулочки. Не получилось. — Остается решить, что делать с нападающими, — кисло заявила Римма, — Эд, мы точно не уйдем? — Не думаю. Их магнитное поле в пять раз превышает мощность наших двигателей. — Ну вот! Значит меня, наконец, освободят, — гордо подала голос я. Опять сразу семь пар глаз уставились на меня. Нравятся людям гляделки! Одни, темные, глубоко посаженные, задумчиво прищурились. Другие, раскосые, принадлежащие моей лучшей подруге — непомерно расширились. Удивление? Надменные и недоумевающие, голубые — мол, а она вообще кто? И что она здесь делает? — кажется, помощник капитана и первый пилот по совместительству каждый раз с трудом меня вспоминает. Откровенно злобные, полные презрения, желтовато-ореховые, принадлежащие рыжебородому механику… Нет, лучше не анализировать этот взгляд. И три пары глаз, принадлежащие роботам, — двое пластиковых хозяйственных роботов тоже здесь, и даже в их глазах-кнопках отчетливо читается осуждение. А Атлант и вовсе укоризненно покачал железной головой. — В ваших же интересах, мисс Кроули, чтобы вас не освободили, — усмехнувшись, сообщил мне блондин и вернулся к панели управления. Рыжебородый механик уже знакомо сплюнул и сжал жестяную банку пива в руке так, что светлая пенящаяся жидкость брызнула во все стороны, так что у пластиковых роботов сразу появилась работа. — Это корабль тоа-цев, из системы Рыси, — лаконично сообщил Атлант и, словно этим было все сказано, присоединился к Демизу. Я перевела взгляд на подругу, но та лишь нервно передернула плечами. Заглядывая через голову к Левочке, она хмурилась все больше и больше. — Лучше вам никогда не узнать, как тоа-цы обращаются с пленными невольниками, — ответил мне за всех капитан, и, подумав, добавил, — И с невольницами. В лучшем случае — Дем, подбавь давления в левом шлюзе и блокируй правый — в лучшем случае после сексуального рабства на корабле вас ожидает место в гареме на одной из отсталых планет. Да, в лучшем случае, Тара. — А в худшем? — я не хотела, но мой голос предательски дрогнул. — В худшем… — мистер Эддар задумался и окинул меня быстрым взглядом. На выручку ему пришел первый пилот. — В худшем — не все выживают после полета на корабле тоа-цев, мисс. А если выживают, вид у них настолько… Как бы вам объяснить… — Нетоварный, — зло бросил через плечо Левочка. — Да, Левочка, спасибо. Атлант, проверь показатели датчика давления… М-да, потрепанный. Потрепанный настолько, что место несчастным с трудом находится в каком-нибудь захудалом борделе для добытчиков на прииске-астероиде или колонизированной луне. Добытчики и колонисты — они, знаете ли, народ неприхотливый, непритязательный. — Мистер Эддар, — мой голос сорвался, — У нас есть шансы уйти? — Римма, уведи свою подругу, приготовьтесь. Запритесь за двойными дверями товарного отсека, и упаси вас прогресс выйти оттуда. Приготовиться к стыковке.