* * * — Эд… Эддар! Ты не спишь? — я осторожно поскреблась в дверь капитанской каюты. — Тара?! — капитан выглядит удивленным, и даже взволнованным каким-то, что ли… — Можно войти? — Если ты проситься выйти на прогулку, то я… — Эддар… — Тара, что ты делаешь? — Снимаю платье. Ты против?.. Расширившиеся зрачки капитана однозначного ответа не дали. — Это не вежливо, Эддар. Твое молчание. В конце концов, разве не этого ты добивался с момента нашей встречи? — Что ты задумала, Тара? — А как ты думаешь? У тебя очень жесткая кровать. — Тара, если это шутка, то плохого тона. Покинь немедленно каюту. Я во все глаза уставилась на него. Он что, серьезно?! Как можно вообще подумать, что я шучу? Эддар возвышается надо мной в полумраке каюты. Белая рубашка расстегнута на груди. Волосы убраны в низкий хвост. На скулах играют желваки. Он скрестил на груди руки, и видно, как ежесекундно напрягаются его мускулы. Он действительно с трудом сдерживает себя. О прогресс, какая же я дура! Так все испортить! Все, не хочу больше ничего. Пускай Зиккурат катится к чертовой матери, и все остальное тоже. Единственное, что я чувствую сейчас, жуткий, жгучий, гребанный стыд. Вот кто тащил меня сюда?! Вообразила себя неизвестно кем, роковой соблазнительницей, компаньонкой-разведчицей… Думала, что смогу отвлечь внимание Эддара, а потом выкраду электронный ключ от Персефоны. Да мне оказывается до сопровождающей как до ближайшей луны пешком… Сейчас, когда увидела Эддара, поняла, что сама не выдержу, сломаюсь, останусь. Не захочу уходить с корабля. Гори оно все синим пламенем, не захочу! — Отвернись, — злобно бросила ему. Эддар недоуменно пожал плечами и отвернулся. На ходу запахивая платье-халат, я метнулась в сторону двери. Не тут-то было! Железные пальцы сомкнулись на моем предплечье, а потом меня рывком притянули к твердой широкой груди. Я что-то бормотала о приносимых извинениях, и что больше такого, конечно же, никогда не повторится, и что бес попутал, и много ещё подобной чуши. Двумя пальцами Эддар взял меня за подбородок и поднял лицо к себе. — Тара, — мягко, нежно позвал он. А я не могла оторваться от аметистовых глаз на меднокожем лице. И в тот же миг поняла, что все остальное — не более чем голограмма, иллюзия. Настоящее — это вот, сейчас, это теплые, глубокие аметистовые глаза. Не знаю, не помню, как оказалась в железном кольце его рук, только уже в горизонтальном положении. Помню волнами накатывающее желание, помню, как меня трясло, помню, как дрожали руки Эддара, когда прижимал к себе мое тело. Много, много поцелуев, долгих, беспощадных, нескончаемых. Когда я задыхалась — он переходил к другим частям тела, и множество огненных искр пробегало по коже. А я не понимаю, что происходит — то все вокруг несется в нескончаемой гонке — такой быстрой, что мир сливается в сплошные пульсирующие очертания, то меня выбрасывает в другое измерение, и тогда время останавливается, наполняется миллионами нежнейших ноток и прикосновений. — Истар, — Эддар поцеловал меня в уголок губ, в то время как рука его спустилась предательски низко… Но не настолько, как мне бы хотелось, и это заставляет приподниматься ему навстречу, что не так-то просто сделать, будучи полупридавленной этой горячей грудой мускулов. — Ты уверена? Я не смогу больше сдерживать себя. Я перехватила его губы, ответив поцелуем, а затем легонько прихватила зубами нижнюю губу. — Смелее, мистер Рьи, — выдохнула ему в рот, и в тот же момент мои губы накрыла горячая ладонь, впечатывая голову в подушку. И вовремя — из груди вырвался долгий, протяжный стон, который неминуемо стал бы криком, если бы не предусмотрительность Эддара. — Тише, — шепчет на ухо, полностью заполняя меня собой, замирает в этом положении, потом немного отстраняется, как будто прицеливаясь, и опять бьет бедрами. Тело мое изогнулось от сладкой судороги, чтобы в следующий момент задвигаться в такт с капитаном. Череда стремительных взлетов и падений на самое дно пропасти, от разбивания об острые камни которого меня каждый раз удерживают сильные, смуглые руки. Мои волосы разметались по подушке, смешиваясь с черными прямыми прядями Эддара. То жаркие и судорожные, то легкие и нежные переплетенья тел, и мои ногти с каждым толчком все сильнее впиваются в мускулистую спину. Стремительные, выверенные движения наполняют собой все пространство, сокращаясь, дрожат в воздухе. — Моя Тара, — шепчет он, и впивается поцелуем в губы. Отвечаю ему стоном, который он пьет, прижимая голову к себе за затылок, и толчки становятся резче и сильнее. Я не знаю, не помню, сколько это продолжается. Ясно одно — это просто невозможно, немыслимо. Я не знала, не могла себе представить, что мое собственное тело — оно настолько… живое. Очередь коротких ударов сменяется длинной цепочкой глубоких-глубоких касаний. Я не знаю, жива я ещё или умерла, потому что даже не подозревала, что такое бывает! Вдруг, откуда-то издалека, сквозь пелену струящегося по коже, телу, чувствам наслаждения доносится короткое: — Посмотри на меня, Тара. Я не в силах открыть глаза, я знаю, что это совершенно невозможно. Мое тело больше не принадлежит мне. Оно, как тонкий, чувствительный музыкальный инструмент поет в такт череде сменяющих друг друга горячих прикосновений, сжатий, поглаживаний и похлопываний. — Не-ет, — отвечаю, и сама не слышу собственного шепота. — Посмотри на меня, Тара. Опять этот хриплый, глубокий голос. И тон такой настойчивый, и при этом он ни на миг не останавливается. Всесильные боги, если он остановится, я просто умру! — Это приказ? Я буквально кожей чувствую, как он улыбается. — Это приказ, Истар Кроули, младший научный сотрудник экспедиции! Открой глаза, Тара. Если приказ, то как я могу ослушаться? Прилагаю все усилия, и что есть силы, распахиваю глаза, и вижу перед собой эту бесконечную аметистовую глубину… Лицо Эддара покрыто испариной настолько, что пот капает, стекает потоками вниз. В тот же миг его зрачки расширяются на всю потемневшую радужку, он с силой бьет бедрами, и меня подбрасывает к самым звездам. Откуда-то снизу доносятся крики — с трудом узнаю собственный голос, паря на этой восхитительной высоте. — Тара, — нежно и тихо позвал меня капитан, потеревшись носом о мой висок, — Ты как? Довольно потянулась и поудобнее устроилась в его объятиях. — Я, пожалуй, пойду. Не хочу, чтобы утром меня увидели выходящей из каюты капитана. — Ты шутишь? — Нет, а что такое? — О прогресс, Тар! Разве ты не знала! Я же зиккуратец! — И при чем здесь это? — я игриво провела кончиками пальцев по его щеке. — При том, что состав крови у нас разный. Не сильно, но отличается. А сегодня… То есть, я хочу сказать, то что сейчас было, — Эддар к моему удивлению, смутился, и начал путать слова. — Смелее, капитан, — подначила я его, — Мне теперь надлежит мутация, как в приключенческих боевиках? — Нет, конечно, — он рассмеялся, — То есть не до такой, конечно, степени… Хотя кое-какой процесс, конечно, придется перенести. Но если не вставать, то почти ничего не заметно. А вот это уже интересно! — Какой ещё процесс? — я сладко потянулась. Разве может быть так хорошо? Мне наверно, это снится. — Мы оба будем испытывать чувство, сходное опьянению сладкой пыльцой гивериуса. Если встанешь, может закружиться голова, ну и поведение… Не поручусь за адекватность. — То есть, чтобы не исполнить часом джигу голышом в рубке или машинном отделении — упаси меня прогресс, тьфу-тьфу-тьфу, лучше оставаться в лежачем положении. — Вот именно, тем более что это так приятно. Ну, иди сюда. К тому же мне не придется убивать ни Дема, ни Левочку за то, что пялятся на мою голую женщину. — На какую это еще вашу женщину? — я шутливо щелкнула его по носу, и в тот же миг оказалась прижата навалившейся сверху грудой мускулов. — Ты — моя, — проникновенно заглядывая в глаза, уверенно и непоколебимо заявил этот несносный тип. — Только моя. Моя богиня. Моя Истар. Я хмыкнула, но не очень-то протестующе, а так, чтобы его поддразнить. Эддар понял и не поддался на провокацию. Правда, откатился немного, что дало мне возможность дышать. — Спи, — он поцеловал меня в висок, и, улыбнувшись, смежил веки. И в самом деле, похоже, он прав. Легкая тягучая эйфория как будто подхватила ставшее необъяснимо легким тело и бережно закрутила его по сладким ленивым волнам. Я закрыла глаза и удивилась разнообразию красок огромным строем, навалившихся на меня. Каких цветов здесь только не было! Миллионы новых соцветий и сочетаний, перетекание одного в другой, купание в розовых, зеленых и оранжевых волнах — теплых, мягких, обволакивающих каждую клеточку тела. Вопреки ожиданию привычной темноты, я словно провалилась в бездонный цветной колодец, куда какой-то шутник предварительно вылил палитру красок, а потом развлекался тем, что тщательно их размешивал… * * * Не помню, что заставило меня открыть глаза. Где я? Ой, да, сладко занывшие мускулы во всем теле и дергающая саднящая боль внизу, напомнили, где. Осторожно, чтобы не будить Эддара, сопящего сбоку, я перегнулась через него к низкому столику. В горле пересохло, зверски, просто невыносимо хочется пить. Кажется, я видела на столике графин с водой. Вот же он. Отсюда мне не дотянуться. Придется встать. Вот так, осторожно, чтобы не задеть спящего капитана. Задержалась взглядом на его лице — какое оно у него искреннее, открытое, когда он спит. Не идет ни в какое сравнение с жестким, даже немного жестоким, уверенным в себе привычным выражением. Обычно лицо капитана практически не выражает эмоций, а приказы отдаются с таким видом, как будто он даже не принимает во внимание возможность того, что кто-то ослушается его. Он не разговорчив, как будто не любит тратить слова напрасно. Движения резкие, выверенные, голос низкий и грубый. Я усмехнулась своим мыслям. Он совершенно не похож на других мужчин, это правда. Но ведь и ты, Истар, мало похожа на остальных женщин? Неожиданно меня качнуло и повело вбок — оперевшись на стену, с трудом удержала равновесие. Вот и заветный кувшин с водой. С первого раза попасть в стакан почему-то не удалось, а вот вторая попытка увенчалась успехом. Хорошо, что Эддара не разбудила. Хотя у кого у кого, а у капитана, похоже, сон настолько глубокий, что его и из огнемета не разбудишь. Как раньше говорили — богатырский сон? Мое внимание привлек прямоугольный плоский предмет на низком черном столике. Что это? Электронный ключ от Персефоны? Зачем-то мне нужен был этот ключ… Да, я приходила сюда специально за ним даже…