Эстель принялась послушно моргать, а затем, оступившись, качнулась прямо на Демиза. Она упала бы прямо ему на грудь, не подхвати он ее за плечи и не придав ей снова вертикальное положение. — У тебя такие сильные руки, — она решила, что пора добавить чуточку хрипотцы в свой голос, но и это не возымело должного действия. Прошлым — и до Демиза — единственным мужчиной, который смог устоять против ее чар, был Леднев, гад, даже вспоминать противно! И теперь вот этот проклятый пилот! Так и до комплекса неполноценности недалеко. Впрочем, с этим пока не все ясно. — И сам ты необыкновенно сильный. И великодушный… Великолепное сочетание для мужчины, — она произнесла конец фразы почти шепотом, отвернувшись, словно смущаясь, и добавила уже совсем тихо. — Для мужчины, который всегда нравился мне. — Польщен, — хмыкнул Демиз. — У тебя ещё что-нибудь? А то у меня дела. Эстель чуть не заскрипела зубами от злости. Но она была не из тех, кто легко сдается. — У меня не было случая, как следует отблагодарить тебя, за то, что спас меня тогда… Из того ужасного места, — она плавно повела плечом и медленно повернулась, давая возможность вдосталь насладиться видом точеных покатых плеч и открытой шеи, длину которой она подчеркнула высокой прической. Почему-то именно этот ракурс считается одним из самых привлекательных для мужчин — так ей сказала бывшая Сопровождающая. И это всегда безотказно работало — стоило ей встать вот так, и чуть наклонить голову набок, как объект тут же приникал губами к шее, или хотя бы пытался приобнять за талию и привлечь к себе. — Так ты и Римму тогда благодари, — раздался невозмутимый голос Дема. Эстель решила, что самое время пожаловаться. — Ах, она же терпеть меня не может… — Ну, что сказать, — Демиз сделал сочувствующий тон. — Наверно, для этого у нее есть все основания. И вообще, Эстель, шла бы ты по своим делам, пока Ри не вернулась. Вряд ли ей понравится встретить тебя в нашей комнате. Эстель готова сквозь землю провалиться от стыда! Что этот пилотишка о себе возомнил?! Она томно прикусила пухлую губку, и опустила взгляд. — Ты не представляешь, как мне стыдно Деммиз, самой, вот так, практически напрямую говорить мужчине о своих чувствах… — Мне кажется, ты, признаваясь в чувствах, бросаешь слишком пылкие взгляды на мою рацию, Эстель. — А мне кажется, что мы могли бы воспользоваться моментом, пока Риммы с этой гадкой птицей нет. Ты не представляешь, как тяжело видеть вас вместе. — Да ладно? И давно тебе тяжело? — Она совершенно не уважает и не ценит тебя, я же женщина, я вижу, — Эстель сочувственно вздохнула и робко положила руку на плечо Дему. К ее негодованию, он ловко повел плечом и отошел в сторону. Что ж. Он сам решил. Не оставил ей выбора. Придется переходить к плану В. — Ты женщина, Эстель? Ты биомасса, настроенная на удовлетворение своих капризов. Я сроду не встречал таких эгоисток, как ты! Демиз сам не рад, что сорвался. Но с другой стороны, Эстель на этот раз зашла слишком далеко. Ей удалось его разозлить. Что-что, а лезть в их отношения с Ри явно не стоило. — Ты несправедлив ко мне, Дем, — сказала Эстель дрогнувшим голосом, и сглотнула. Демиз враз почувствовал себя виноватым, и одновременно его не покидало ощущение чего-то неправильного. Что-то идет не так. Он всего лишь высказал Эстель то, что думает о ней, кстати, давно пора было. А чувство вины испытывает, как будто он по меньшей мере отвесил ей оплеуху. Кажется, он начинает понимать Эддара. Раньше Демиз только недоумевал, глядя, как умело Эстель получала от капа то, что хотела. Эстель тяжело вздохнула, и спросила отстраненно. — Ты помнишь тот сиреневый закат на Арттдоумие, когда мы встретились впервые, Демиз? — Как же, отлично помню, — стараясь попасть ей в тон, ответил пилот. — Набережная, небольшой паб на берегу, люминесцирующая кромка морского берега… И ты, такая воздушная, такая трепетная… Так и вьешься вокруг капитана. Он же капитан. Дем усмехнулся, а Эстель уже не могла сдерживать своего негодования. — Чертов… Но Дем перебил ее. — Давай напрямую, Эстель. Что тебе нужно от меня? Голубые глаза актрисы, вместо плескавшегося в них минуту назад океана нежности, выражали откровенную ненависть. Деммиз не понял, почему внезапно перед глазами потемнело, а пол качнулся навстречу. В следующую секунду он уже лежал на покрытых лаком досках пола гостиничного номера. Эстель, моментально успокоившись, изящно присела рядом на корточки и мило прощебетала: — Всего лишь, чтобы ты немного поспал и дал мне, наконец, чертову возможность узнать координаты Персефоны, милый Демиз. Быстрым движением она отстегнула рацию с пояса пилота, и начала набирать задачу — отобразить координаты прошлых позывных. — Да что ты говоришь, а зачем тебе координаты корабля? Или кроме Леднева, у тебя есть и другие хозяева? Эстель резко обернулась, но отклониться, к несчастью, не успела. В следующий миг Римма мастерским ударом — жестким рифленым носком прямо в висок отправила блондинку в глубокий нокаут. — Один-ноль в пользу Ри, за явным преимуществом, — сообщил, взмывший над плечом космоорнитолога Юдвиг. Потом подумал и добавил: — Однако, учитывая проигрыш Дема, в финал никто не выходит. Ничья. Римма упала на колени рядом с Демом, силясь понять, что происходит с другом. — Дем! Дем, дорогой, очнись! Так… Пульс в норме, дыхание тоже. Он просто спит. Да что же это с тобой? Тем временем Юдвиг сделал круг по комнате и внезапно раздраженно забил крыльями: — Какая вонь, Римма! Немедленно открой окно! — Юдвиг, нашел время, — Римма старательно приводила Дема в чувство. — Потерпи, не видишь, Дему плохо… Как будто со стороны, услышала, что голос звучит неуверенно, растягивающе, как будто она перебрала алкоголя. — Сейчас и тебе плохо станет, дуреха!! Открой немедленно окно!! Римма поняла, что что-то происходит, но что именно, от нее ускользает. Почему-то мыслительный процесс дается все медленнее. Взгляд упал на лицо Эстель, которая лежит, запрокинув голову. Что-то в общей картине не так. Что же именно? Римма пригляделась — точно, у Эстель в носу стоят фильтры. — Чертова кукла!! На плохо слушающихся ногах она подошла к окну и, распахнув его, перевесилась наружу. Через минуту мысли начали набирать скорость, но, похоже, отрава выходит медленно. Чем же это она их, а? — Вот, — Юдвиг выкатил из-под пальцев Эстель маленький розовый баллончик. — «Средство для моментального укрощения пациентов с явно-выраженным состоянием аффекта»… Дальше не разберу. Не сильна я в арттдоумийском… Однако умудрилась протащить, дрянь… Римма закатала рукав Деммиза, приложила прозрачную капсулу-шарик к изгибу, надавила, лекарство попало в вену. Потом ту же манипуляцию проделала с собой. Юдвиг отказался, заявив, что препараты их измерения на него не действуют, и Римме показалось, что голос птицы опасливо дрогнул. Дем открыл глаза. — Дем, милый, как ты? Можешь идти? Нам лучше выйти на свежий воздух, кажется, мы оба получили звонкую дозу нейролептиков, особенно ты. Вместе они спустились по лестнице и вышли во внутренний гостиничный двор. Хоть на Зиккурат и не ходят рейсовые корабли, гостиница в городе-крепости Цала Исиды есть. На улице Дем начал понемногу приходить в себя. И, конечно, антидот помог. — Что ей было нужно? Что-то сомневаюсь, что она жаждала меня соблазнить… — Я знаю, милый. Ты никогда не повелся бы на такую. Эстель зачем-то хотела получить координаты Персефоны. Тебе лучше? — Вполне. Ты как? Тоже попала под раздачу? — Я за тебя отомстила, не сомневайся. — Не сомневаюсь, — Демиз привлек Ри к себе. — Но не стоит терять время. Сейчас эта паршивка нам все расскажет, даже если придется ее пытать! — Ты хотел сказать, к о г д а мы будем ее пытать, — ласково улыбнулась Римма. — Но все-таки задержись, Дем, вот, — она достала из аптечки фильтры для носа. — Мало ли. Не будем рисковать. Но когда они, полные решимости разобраться, наконец, с Эстель, вошли в свой номер, он оказался пуст. В комнате Эстель актрисы тоже не нашлось. Как и нескольких, самых легких ее вещей. — Надо же быть такими болванами, — Римма с досады пнула ни в чем не повинный диван. Обернулась к Дему: — Хотя, знаешь… С одной стороны — и слава прогрессу! — А с другой — теперь следует быть вдвойне осторожными, — закончил за нее пилот, прекрасно понимавший подругу с полуслова. — Зная Эстель, в десять раз осторожнее, — меланхолично добавил Юдвиг, покачиваясь на люстре. — Кстати, вы так и не успели рассказать, как сходили. Римма ответила за них с Юдвигом. — Все в порядке. Удалось договориться с Фернатой. Хорошо, что ты все-таки остался здесь. Она отказалась бы разговаривать. Дем потер макушку, ощутимо пострадавшую при падении, то есть, теперь уже шишку на ней. — Моя голова говорит, что все-таки не очень это хорошо. Римма потянулась было к аптечке, но Дем остановил ее. Какой мужчина любит лечиться, тем более, если гарантировано само пройдет?