Демиз, тоже не самый эмоциональный член экипажа, приобнял за плечи и капитана, и Атланта, — наконец эта их эпопея с поиском Тары и сокровищ начинает приобретать какие-то более-менее явные очертания. То, что они, наконец, встретились, уже радует. — А что Левочка, капитан? Ему удалось подлечить Персефону? — Можешь спросить у него сам, — Эддар кивнул куда-то за плечо пилота, и обернувшиеся Ри с Демом увидели, как в чепок заходит рыжий бородатый здоровяк. После ещё одного бурного приветствия, оказалось, что Персефона в норме, и не только Персефона, но и посадочный шаттл, на котором механик сюда и прилетел. Таким образом, у них теперь есть и собственный транспорт на этой планете, и вполне себе исправный корабль, готовый увести их отсюда в любую минуту. — Что сказала Цалибу? — спросил Эддар у Риммы с Демом. — Сказала, что ничего не знает о Таре. Но разрешила поместить объявление в информаторий. — Скорее всего, Тара во Дворце, капитан, — задумчиво сказала Римма. — Почему ты так думаешь? — Смотри: Иннатха разрешила нам разместить объявление… А за Тару мы пообещали очень ценную награду. Для любого зиккуратца, включая Цали, целое сокровище. Во много раз больше, чем стоит любая, даже самая-пресамая драгоценная рабыня. Да что рабыня — целый гарем. — Многовато за нее, — заметил Левочка. — Добрый ты, — согласилась с ним Римма. — Поскольку Тара так похожа на одну из статуй их богини, Иннатха не откажется приобрести ее в свой дворец — ведь она самый настоящий коллекционер. Но зная, что за Тару предлагают такой огромный выкуп, она понимает, что ни один зиккуратец не устоит, чтобы вернуть Тару нам. Нам, а не ей, понимаете? Таким образом, чтобы позволить информации выйти наружу, нужно иметь стопроцентную гарантию того, что «ожившая статуя» находится в надежном месте. А какое самое надежное место? — Римма торжественно посмотрела на собравшихся. — Мне кроме Дворца ничто больше в голову не приходит. — А ведь ты права, — согласился Эддар, — Я тоже считаю, что Яклину удалось найти Тару раньше нас и отвезти Цалибу. — Что будем делать? Ведь она не согласится ее отдать. — Посмотрим. Но на этот раз навещу Цалибу я. Что-то задержались мы на этой планете. — Верно, Эд. Пора отчаливать, — согласился с ним рыжебородый Левочка. — Мне, наверно, это снится, — Деммиз уставился на двери чепка и протер глаза, — Не помогает, — сообщил он остальным. Через секунду все смогли разделить замешательство пилота. Ослепительно улыбаясь, к их столику приближалась Эстель. * * * — Ты и в самом деле похожа на бывшую Статую Бравиш. — Сомнительное это удовольствие, скажу я вам. Иннатха впилась острым ногтем, покрытым золотым лаком, мне в подбородок, приподнимая вверх лицо. Те ещё ощущения. Рефлекторно отбросила ее руку. — Мне нравится твоя красота. Только пользоваться ей ты совсем не умеешь. — Я надеюсь, вы не собираетесь преподать мне пару уроков? Боюсь, не хватит денег оплатить ваши услуги. Поиздержалась в пути, знаете ли. — Хорошо, что це-Цали не бил тебя. Я сама люблю воспитывать своих рабов. Даже если это мои родственники. Как ты, например. — Мы с вами родственники? Боюсь, это ваши больные фантазии. — В некоторой степени. И это очевидно. Я — потомок Богини, как и ты. — Вы скорее потомок Баторий, уважаемая. Хотя если обвинения против трансильванской графини были сфальсифицированы, то ваша слава вас не подвела, — я выразительно посмотрела на два лежащих на розовом мраморе тела — молодого мужчины и девушки. Буквально несколькими минутами ранее Цалибу Дева-Иннатха с удовольствием демонстрировала мне покорность своих рабов. Я пробовала отвернуться, но сильные руки меднокожих рабынь держали крепко. Девушка, похоже, еще дышит. Мужчине повезло больше — он мертв. — Я не знаю, кто такая Баторий, Статуя. Я — прямой потомок Исиды, эманации Богини, и подозреваю, что ты тоже. Но сейчас ты — моя собственность. Если я скажу тебе перестать дышать, ты перестанешь. И задохнешься с огромной благодарностью ко мне, твоей милостивой госпоже, даровавшей тебе столь легкую и не мучительную смерть. По сравнению с Иннатхой, бывший бравиум Ньол казался мне милым невинным шалуном. Я всего день провела во Дворце, но иногда мне казалось, что проще было бы тронуться рассудком. Как назло это не представлялось возможным, потому что меня не покидала мысль об Ишме — как она там, где она. С того момента, как мы оказались во Дворце, нас разлучили и не у кого было спросить о ней. У самой Цалибу я не спрашивала из вредности. Ну и еще, чтобы она не срывала злость на меня на девчонке. — Ты понравилась Яклину, но все же он подарил тебя мне, — продолжала Иннатха. — Ты должна понимать, что помочь тебе некому. Я решаю оставить тебя себе. Ты рада? А вот хрен тебе. Назло буду молчать. Цалибу хищно улыбнулась. — Глупая. Богиня наградила тебя драгоценностями, а ты и не поняла. Если бы можно было — я бы просто вырезала их из твоих рук, но с ними ты нужна мне живой, как это ни печально. Будешь одной из моих Статуй. Ты ведь захочешь угодить своей госпоже, правда, Статуя? — Послушайте, уважаемая, — я так устала, что даже бояться сил не осталось. Куда хуже? По сравнению с Иннатхой все мои предыдущие злоключения кажутся так, черновиком. — Если вы о пытках, — продолжила я. — То вытерпеть можно все. И привыкнуть можно ко всему. К чему угодно. Не хватало мне, культурному человеку двадцать второго века потакать больным фантазиям смутной маньячки на отсталой планете. Все. Теперь мне конец придет. Ну и слава прогрессу. — Ошибаешься, Статуя, — весело сказала Иннатха. — Привыкнуть можно не ко всему. Яклин рассказал о тебе больше, чем ты думаешь. Цалибу хлопнула в ладоши. Тотчас занавеска входа откинулась, и две высокие, сильные женщины с прямыми спинами и безразличным взглядом темных глаз, ввели Ишму. Этого я стерпеть не могла. — Не трогайте ее! Она итак натерпелась на вашей ненормальной планетке! — Отсталой, кажется, так ты сказала, — Цалибу улыбнулась. — Ну-ка, — она щелкнула пальцами, и в руках одной из вошедших взвился хлыст, который в следующий миг опустился на обнаженное плечо Ишмы, оставляя на нем тонкую полоску. Следующий удар заставил рабыню упасть на колени, пытаясь закрыть лицо и грудь. Я рванулась к ней на выручку, но меня держит сразу две пары рук! — Ты — Статуя, — мурлыкала Иннатха, с удовольствием наблюдая за поркой и моей реакцией, я не хочу, чтобы твоя кожа покрылась отвратительными шрамами — она должна услаждать мой взор и взор моих гостей, пока мне не надоест. А вот из этой презренной рабыни получится превосходная девочка для битья. Отныне она будет получать все твое наказание. Кажется, ты назвала меня маньячкой? Ишма плакала в голос, выла с искаженным от боли лицом, катаясь по полу — к первой женщине, ловко орудующей хлыстом, присоединилась и вторая. — Прошу вас! Пожалуйста! Прекратите это! Я сделаю все, что вы хотите! Все!! — Ну вот и чудесно, — Иннатха щелкнула пальцами, и женщины прекратили избивать маленькую рабыню. Ишма затихла, только тоненько и очень жалобно скулит. Видимо ей совсем плохо! — Прошу вас, ей нужна помощь, — я не могла сдержать слез, глядя, что ровная смуглая кожа девушки местами превратилась в обрывки лохмотьев. — Не хочешь, чтобы она мучилась, или не хочешь, чтобы у нее остались шрамы? — весело спросила меня Цалибу. — Не хочу ни того, ни другого! — Что ж. Может быть, я и отдам приказ помочь ей. Знаешь, у меня есть чудесная глина — несколько притираний, и на ней не останется и следа. Но ты пока не доказала мне свою преданность и готовность служить… В подвал и на цепь ее, — равнодушно кивнула она женщинам. Те подхватили Ишму под руки и поволокли прочь. — И смотрите, не подпускайте к ней голодных леопардов, — крикнула вслед им Иннатха, и, уже обращаясь ко мне, добавила. — Мы же не хотим, чтобы мои кошки обглодали личико твоей подружки, правда? От этого глина уже не поможет, — и она наигранно вздохнула. — Что вы хотите? Как мне заслужить помощь для Ишмы? — Ты в самом деле хочешь доставить мне удовольствие? — и Цалибу обошла вокруг меня, проводя нежной ладонью по коже на спине, бедрах, груди. Она наклонилась к моей шее и с силой втянула воздух. — И пойдешь на все, чтобы понравиться мне… Тщательно пытаясь преодолеть приступ тошноты, я кивнула. — Вот и славно. Цалибу наконец-то оставила меня в покое и улеглась на высокое ложе. Потянулась, как сытая кошка, и сказала: — Сегодня у меня гости. А тебе следует знать свое место, Статуя. Будешь услаждать наш взор. Дашь раскрасить свое тело, и встанешь, как тебе скажут на постаменте. Будешь стоять там, пока мне не надоест. Каждое твое движение — десять ударов плетьми твоей бывшей рабыне, поняла? — Поняла. — Обращаться ко мне следует «Госпожа» или «Цалибу». — Я… Поняла, Цалибу. — Увести ее. Подготовить для вечера, — Цалибу тут же потеряла ко мне интерес и поманила смуглой изящной рукой рабыню, — Иди сюда, Ферната, нам нужно придумать, как навсегда избавиться от внимания це-Цали Яклина. * * *