Внедорожник плавно тронулся с места, и Дмитрий закрыл окно на всякий случай. – Дисциплина тут у них, конечно… не военная, – заключил он, – рано или поздно и тут полыхнёт, я так думаю. – Рожи бандитские. Из сидельцев явно. Такие же ублюдки на нас тогда напали, – со злостью процедил Андрей, – поубивал бы. Дальше улица раздваивалась. Малая Красносельская была перекрыта тентованной двадцатитонной фурой, стоявшей по диагонали, а направо уходила улица Лобачика, аккурат к серым воротам, ведущим на территорию. Ещё два КПП были по левую руку, но из-за развернутого на улице грузовика подъехать к ним было невозможно. В скверике перед развязкой стояло старое четырнадцатиэтажное здание, возле входа у которого была организована парковка вдоль проезжей части для легковых автомобилей. На входе у сквера в землю был вбит большой деревянный щит с надписью «Гостиница». По всей видимости, дом переоборудовали для постояльцев, желавших остаться на охраняемой территории на ночь. Там же рядом, за стеклянными окнами на первых этажах низкоэтажных зданий, раскинувшихся вдоль улицы, было заметно оживление: работали несколько баров, о чём проезжавших мимо москвичей и гостей города информировали соответствующие таблички и надписи. В бежево-жёлтом трёхэтажном здании бандиты организовали бордель – возле входа стоял импровизированный штендер с названием заведения и расценками. – Смотри как раскрутились. В чём уголовная тусовка преуспевает – это в делании гешефта в трудные времена и быстроте реакции, – сказал Вознесенский, – отрывают крупными кусками. – М-да… – протянул Орлов, – я бы спросил, куда власти смотрят, но вопрос будет риторическим. Здесь же беспредел начнётся очень быстро. – Беспредел? Да это всё то же самое, что было до катастрофы. Только теперь ментам отстёгивать не нужно. И работать можно в открытую. Ничего не поменялось, в сущности. – Как думаешь, прижмут их? – спросил Андрей. – Прижмут. Обязательно. Только платить они будут военным, а не полиции, только и всего. Кто откажется – того вычистят. Поэтому никто и не откажется. – Ну не знаю… если со всей Москвы бандиты сюда стекутся – сила получится будь здоров. И стволов наверняка достанут. – Сила и стволы – это хорошо. Но их задавят дисциплиной. Ну, и ещё большим количеством стволов. Потому как главным врагом всей этой братии станет именно армия. – Какой резон армии сюда впрягаться? – не понял Андрей. – Ну как какой… через места, подобные этому, пойдут все финансовые потоки города. Да и потом, уголовная мразь состоит из такого маргинального отребья, что в какой-то момент они начнут лютый беспредел и допекут окончательно всех в радиусе пары десятков километров. Вынесут их, вот увидишь. – Хорошо бы. Никогда не забуду, что они с нами сделали, – зло сказал Андрей. – Ну, тогда я могу надеяться, что ты меня прикроешь, если что, – кивнул Дмитрий. Перед воротами на территорию висел знак «Стоп» и стояли двое крепкого вида ребят с автоматами. Один, в спортивном костюме, облокотился на припаркованную возле улицы машину, и что-то писал в блокнот – скорее всего, списывал номер подъезжающего внедорожника. Второй – коротко стриженый, в джинсах и серой флисовой ветровке, подошёл к «Шевроле» и заглянул в окно со стороны водителя. – На рынок? – спросил он, оглядев обоих пассажиров. – Куда же ещё? – переспросил Вознесенский, – конечно, на рынок. А тут ещё что-то есть? – Есть. Дальше по улице заправка, если что. Расчёт за драгметаллы только. Выезд – через третье транспортное кольцо. У нас одностороннее. На территорию пешком пойдёте – у ангаров места нет, парковка забита. Тачку здесь паркуйте, – и указал на несколько свободных парковочных мест вдоль улицы, слева и справа. – Машину оставлять можно без проблем? Под присмотром будет? – спросил Дмитрий. Больше всего он не хотел выйти с территории и обнаружить, что у внедорожника спущены колёса. – Да без проблем. Нам тоже кипиш потом не нужен. И клиентов терять. Короче, ставишь тачку туда, у меня пропуск берёшь на вход, и через ворота. Вознесенский припарковал «Тахо» возле дороги, забрал из салона на всякий случай сумку с ноутбуком, затем убрал под сиденья всё оружие, чтобы лишний раз не провоцировать тех, кто захочет заглянуть в салон, проходя мимо. Единственное, что взял с собой сразу – это всю ювелирку из дома родителей и столовое серебро, поручив нести сумку Андрею. На всякий случай, туда же положил по бутылке коньяка и водки, если вдруг с кем-то расплачиваться придётся по-быстрому. Оружие брать не стал, потому как при въезде на территорию на воротах аэрозольной краской была нанесена надпись: «Вход с оружием воспрещён», а рисковать не хотелось совершенно – неизвестно, к каким последствиям это потом могло привести. Андрей и Дмитрий подошли к охраннику на воротах – тому же быку, что давал им разъяснения по парковке. Он попросил документы, чтобы переписать данные. Вознесенский показал ему паспорт, и бандит быстро сфотографировал разворот на телефон. У Андрея документов не оказалось. Ему был выдан оранжевый жилет с номером – так на территории метили тех, по кому не было данных. Видимо, для того, чтобы к ним окружающие проявляли наиболее пристальное внимание. – Оружие есть? – спросил бандит, – сумки откройте. – Нет оружия, – ответил за двоих Дмитрий и показал содержимое сумок. Бандит кинул вожделенный взгляд на две бутылки спиртного, но ничего не сказал. – Хорошо. Территория разделена на блоки. Слева – бывший колледж. Там есть столовая, бар, общежитие. Если с комфортом – делаете круг, заезжаете на территорию – и на развилке гостиница. Должны были видеть… – Нам оружие нужно, – прервал собеседника Вознесенский, – причём неплохо было бы гранатомёты посмотреть и гранаты. А ещё нужна информация. Ищем нескольких людей. Родственников и друзей. За этим куда? – Оружие – до конца, затем налево. Там увидишь. По информации – спросишь на месте. И это… справка не бесплатная, понял? Андрей посмотрел на своего спутника. Бандит решил выклянчить у посетителей что-нибудь полезное для себя, решив, что потраченное на разъяснения время чего-то стоит. Однако для Дмитрия это было ожидаемо и прогнозируемо. Он достал из сумки бутылку водки и без разговоров отдал её бритому. Того, кажется, плата вполне удовлетворила. Он кивнул головой в сторону серых ворот и посетители вошли внутрь. – Ну и наглая сволочь, конечно, – констатировал Андрей, – но мне кажется, они и так должны пропускать. Мы же сюда не просто так приехали. – Никому они ничего не должны, – отрезал Вознесенский, – можно было его нахрен послать – но потом точно так же можно и колёс не досчитаться. Сейчас беспредел во весь рост, и у кого я потом буду правды искать? Лучше так. За тачкой присмотрят, по крайней мере. Территория бывшей фабрики и до событий представляла из себя практически крепость – сплошные стены по периметру, капитальные кирпичные строения, высокая ограда с пиками – не войти, не выйти. А сейчас, с наличием вооружённых людей на территории и перекрытых подъездов, такой объект просто так не возьмёшь с наскока. «Толково придумали те, кто среагировать успел вовремя. Хороший себе кусок отобрали», – подумал Дмитрий, глядя на возвышающиеся над узкими прогонами бетонные стены. Внутри периметра царило оживление. Людей было достаточно много, они хаотично передвигались между строениями, в каждом из которых кипела жизнь и проводились какие-то сделки, кто-то приехал просто отдохнуть и пообщаться. Словом, островок безопасности в гибнущем мегаполисе. Женщин почти не было, детей или пожилых людей – тем более. На территории в основном находились мужчины, причём в большинстве своём – либо околобандитского вида, либо шустрые дельцы, приехавшие специально, чтобы что-то на что-то поменять, прикупить, получить информацию. Рассеянной и лоховатой интеллигенции или простодушных жителей деревни – первых кандидатов на обман со стороны мошенников всех мастей – на первый взгляд, не наблюдалось. То, что называлось рынком, в сущности представляло из себя огромный бандитский притон со своими борделями, игорными домами, барами и тому подобным. Единственное, что порадовало и некоторым образом успокоило Андрея и Дмитрия – это развешанные по всей территории таблички, гласившие, что за воровство из магазинов или карманные кражи воры будут расстреляны на месте. Те, кто держал территорию, и правда смотрели не на сутки вперёд и старались как-то следить за репутацией места. Получить проблемы от посетителей и арендаторов, судя по всему, не желали совершенно. Что очень сильно беспокоило Андрея и Дмитрия – это наличие на территории приезжих с Кавказа и из Средней Азии абсолютно ваххабитского вида. Угрюмые и хмурые, они держались поодаль ото всех, своими небольшими кучками, и зло смотрели чёрными пустыми и маслянистыми глазами на проходящих мимо людей. Как догадался Вознесенский, они приехали сюда, чтобы разжиться оружием. «Скорее всего, притащили опиаты, а заберут автоматы. А потом будут беспределить в городе», – подумал Дмитрий, глядя на неприятные озлобленные лица. Чуть поодаль, возле очередного бетонного строения с высокими металлическими воротами для заезда внутрь грузовых машин, Орлов и Вознесенский обнаружили большую, видимо наспех сваренную из прутов арматуры, клетку с дверью на висячем замке. Внутри клетки сидели четверо мужчин в потрёпанной гражданской одежде и восемь женщин, в возрасте от шестнадцати и до тридцати-тридцати пяти лет. Вокруг клетки стояли несколько кавказцев и с пяток уголовников и о чём-то говорили. Подойдя чуть поближе, Андрей и Дмитрий услышали, что заезжие кавказцы торгуются с бандитами насчёт выкупа всех двенадцати граждан. – Дожили, твою мать… теперь в центре нашей Родины образовался открытый рынок работорговли, – тихо сказал Вознесенский, – интересно, скольких выживших горожан уже продали в рабство? И ведь баб молодых везут, суки! Андрей ничего не ответил. Он был поражён цинизмом и бесчеловечностью подонков, которые продавали и покупали живых людей. В гибнущем мире людям следовало держаться друг друга и помогать всеми силами, а вышло, что всё животное и мерзкое, что было внутри человеческой натуры – особенно у самых маргинальных слоёв населения – вылезло наружу, не сдерживаемое ничем извне. Андрей, как это часто бывает у либеральной сытой интеллигенции, всегда противопоставлял человека государственной машине, считая личность превыше предписаний и догм, но когда произошла катастрофа, вдруг выяснилось, что именно государственная власть, как инструмент контроля и наказания, была тем буфером между человеческим и животным, что сдерживала жестокость и хаос. – Они же так столько людей в рабство продадут! А у них же у всех наверняка родные есть… дети… – Андрей был в шоке от происходящего и не верил своим глазам, – как же так можно? – Надо с этим что-то делать, – согласился Вознесенский, – если мне удастся найти того, кого я ищу, я передам ему о происходящем. Это осиное гнездо нужно сжечь. Ничего хорошего иначе не будет. Сборище ублюдков. Ладно, пойдём отсюда. Пройдя по улице внутри территории и свернув налево, Дмитрий и Андрей увидели большой щит с надписью «Оружейный магазин» и стрелочкой, направленной вниз. Возле серого здания собралось несколько взрослых мужчин достаточно боевого вида. Они о чём-то оживлённо беседовали друг с другом, а напротив возле стены стояли два одинаковых «Гелендвагена». – О, ещё братва подтянулась, – сказал Дмитрий, усмехнувшись, – нам, похоже, туда! – И указал на распахнутые настежь ворота. Где-то рядом гудел генератор, дававший двести двадцать вольт на розетку. Внутри ангара было светло, под потолком висели светодиодные лампы. Возле входа слева и справа, за металлическими сетками, располагались огороженные территории магазинов-складов. Внутри импровизированных клеток-комнат стояли столы, и возле задней стены друг на друге располагались оружейные деревянные ящики, покрытые тёмно-зелёной краской. Также часть оружия была вывешена на стене позади самодельных прилавков. В магазине справа – по большей части стрелковое, и там царило оживление. Магазин слева был не так популярен. На прилавке и позади него за ремни были подвешены гранатомёты, на ящике рядом стоял ПКМ, а в открытых коробах кучкой лежали ручные гранаты и мины. Кажется, те, кто держал рынок, очень плотно сотрудничали с армейскими складами, иначе объяснить появление на продажу такого количества специального вооружения было невозможно. Тем не менее, вооружение было довольно специфическим и не на каждый день, поэтому ажиотажа не наблюдалось. Дождавшись, пока двое посетителей, мужиков в годах в камуфляже, уйдут с приобретёнными ручными гранатами, Вознесенский подошёл к дежурившему у прилавка торгашу, на вид – максимально скользкому проныре, типичному барыге с вокзала, и начал рассматривать ассортимент. Продавец приветливо улыбался во все тридцать два зуба, пытаясь таким образом войти в доверие, а глаза при этом очень внимательно осматривали посетителей. Проныра явно считывал, кто стоит перед ним, чтобы соответственно вести диалог. – Здорово, пацаны, что ищем? – Спросил он, продолжая улыбаться. – Пара гранатомётов одноразовых нужна. Гранаты. О, и вот ещё, – Вознесенский заметил стоявшие на ножках на деревянном ящике неподалёку мины МОН-50 направленного действия. То, что нужно – хоть против людей, хоть против заражённых. – А что у тебя есть на обмен? – спросил барыга. – За две РПГ-26… это двадцать шестые же, вроде? – Двадцать шестые. Они самые. С хранения, – подтвердил продавец. – Хорошо. Две РПГ-26 мне нужно. Две МОН-50. Ну и гранат штуки четыре, пара «эфок» пара РГД-5, – сказал Вознесенский, – какой курс, чем расплачиваться? – Расплачиваться ходовым и нужным. У нас пока единую валюту не придумали. Рубли не предлагать, сразу говорю. Бывают тут такие умники. Баксы тоже не нужны. Можешь патронами отдать или оружием, если много. – Не много. Водки есть четыре ящика полных. Коньяк коллекционный, не из самых плохих. – Не, братан, ну это несерьёзно. Водка хорошо, но четыре ящика за такое, – барыга отмахнулся, – моё барахло стоит намного дороже. Вознесенский прекрасно это понимал, но торговаться начал с малого. Андрей стоял рядом и молчал. Барыга на него даже не смотрел, прекрасно поняв, кто здесь управляет процессом в текущую минуту. – Ну кому сейчас гранаты нужны? Расходник, да и только. А мины? Гранатомёты? Чай не война. В городе-то поди и спроса нет на них, – сказал Дмитрий. – Ну ты-то пришёл. Значит нужно зачем-то, – резонно возразил торговец. – У нас детей много, нам территорию оборонять надо. Поэтому и пришёл. – Ну и у меня таких, кому детей оборонять… – заржал собеседник, – спрос найдётся, будь уверен. Иначе я бы тут не стоял. – А гранатомёты какого года? Может, нерабочие уже? – Восемьдесят девятый и девяносто первый. Но они с армейских складов. Не в луже валялись. Всё рабочее. – Ну а если нет? – донимал барыгу Вознесенский, пытаясь сбить цену. – А если нет – придёшь, и я тебе новый выдам, – отрезал торгаш, начиная злиться. – Сверху двадцать литров бензина дам. И канистру жестяную вдобавок. Да ладно, раскидаешь водку в розницу, ещё наваришь нормально. Ежу понятно, что сейчас в цене такое. – Сейчас все кому не лень начнут самогон гнать, да и магазины не пустые ещё. – До магазина добраться надо через город. А здесь у вас гостиница, бар, едальни вон стоят… что, не торганёшь с приварком? – Дмитрий кивнул на рабочего вида мужиков, ошивавшихся рядом с палаткой, возле которой стояла табличка с надписью «шашлык». – Братан, сверху накинь ещё. Водка и конина хорошо, бензин тоже, но пока не дефицит. Не, я за такое оружие отдавать точно не буду. – А, ладно, хрен с тобой. Серебро столовое возьми, поменяешь на что-нибудь. Вот, несколько ложек и цепочка, – Вознесенский выкинул на прилавок часть серебряных приборов из сумки. Торгаш схватил ложки, кинул их на весы. Двести восемьдесят граммов серебра в сумме. Плюс золотая цепь. Скривился картинно, рассмотрел их детальней, но судя по виду, в целом остался вполне доволен сделкой. – Ладно. Вот тебе пропуск на территорию на машине, покажешь на воротах. Заезжай сюда, разгружайся. Тачку ставь рядом с воротами. Вознесенский отдал пропуск и ключи от «Тахо» Андрею, сказав ему поторапливаться, а сам отошёл к прилавку напротив, где шла бойкая торговля стрелковым оружием и боеприпасами. Здесь клетка была больше, внутрь пускали по трое, затем дверь закрывалась, пока покупатели не выйдут. Внутри всем заведовал здоровый детина с грубо рубленым неприятным лицом. Он мрачно посматривал исподлобья на посетителей и своих помощников, суетившихся тут же. Дмитрий прошёл внутрь, обошёл двоих мужичков в камуфляже, больше напоминавших старых охотников или рыболовов – не хватало только резиновых сапог, и подошёл к столу, на котором стояли цинки автоматных патронов, раскрытые как банка со шпротами. Вознесенский кивнул здоровяку, затем указал на патроны 5,45х39 для АКС-74У, и спросил: – Сколько стоят? И чем расплачиваться? Детина молча указа на табличку позади себя, на которой было написано, что оплата принимается только в драгметаллах, сигаретах, спиртном, консервах, или идёт обмен на патроны иного калибра по установленному прейскуранту с понижением в количестве. Вознесенский вынул из сумки ещё несколько серебряных столовых приборов, а также золотое кольцо. Положил всё на весы. Детина молча посмотрел, что-то пересчитал на калькуляторе, и заявил: