Металлические ворота распахнулись и внедорожник выехал на улицу, по которой ранее заезжали Андрей и Дмитрий. Боец с автоматом, стоявший на выезде с территории, подошёл к машине, заглянул в салон, молча забрал у водителя протянутый пропуск и махнул рукой, разрешая проезд. Автомобиль мягко тронулся и набрал скорость, оставляя позади территорию бывшего кондитерского комбината. Затем свернул по плавно уходящей вправо дороге, миновал импровизированную автозаправку, на которой в баки и канистры спортивного вида ребята отпускали бензин из двух стоявших рядом наливников, и выехал на третье транспортное кольцо. – Тут недалеко, на самом деле. Дороги сейчас свободны, скоро будем на месте, – сказал Орлов, – и хорошо, раньше найдём их – раньше придумаем что делать. И тебя заодно больше дёргать не буду. Надеюсь, они в порядке, и их эти уроды не сильно… – Помолчи, – прервал собеседника Дмитрий, – у нас на хвосте тёмный внедорожник. Следует за нами от заправки. Тронулся когда мы проехали. Если что – будь готов. «Тахо» ускорился, внедорожник позади тоже начал набирать скорость. Тёмно-синий «Паджеро» держался чуть поодаль, но висел крепко, скорость не сбрасывая. Дмитрий допускал, что это паранойя говорит, и так совпало, что обычные граждане решили ехать рядом на всякий случай, пока дорожки не разойдутся. Поэтому Вознесенский, чтобы скинуть хвост и перепроверить свою теорию, съехал с эстакады и свернул в спальный район. «Паджеро» всё так же держался на хвосте. Дмитрий выехал в узкий переулок и у него родился план. Внедорожник попетлял немного по району, затем вновь вернулся в переулок, проходивший между домами, выстроившимися стеной слева и справа. Отличное место, лучше не придумаешь. «Паджеро» всё то время, что Вознесенский петлял по району, висел на хвосте. Но когда водитель преследовавшей машины понял, что его просто водят кругами и «хвост» обнаружился, начал ускоряться, чтобы нагнать «Шевроле» и двух его пассажиров. Вознесенский тоже ускорился, отрываясь от преследователей, затем сделал ещё круг, но уже немного другим маршрутом. – Так, Андрей, сейчас мы вернёмся в тот переулок, я остановлюсь возле серого дома с широким крыльцом на входе, и выйду из машины. А ты с пассажирского кресла прыгаешь на водительское и даёшь газу, понял? – Понял. Что ты будешь делать? – Задержу их. Разбираться с нашими друзьями будем именно в том переулке. Твоя задача – сделать ещё один круг по району и забрать меня с этого места. Но прежде чем будешь заново сворачивать сюда, убедишься, что дорога не перекрыта и тебе ничего не угрожает. Ты у них в тылу окажешься фактически. Постарайся всё успеть за пару минут. – Хорошо. Сделаю. Если всё будет плохо – я тогда проеду по большому кругу по району, а там как выйдет, так выйдет. – Идёт. Но учти: попробуешь меня бросить – я тебя найду и спущу с тебя шкуру, обещаю. – Да ты что, Дима! Нет, конечно. Ты же мне помогаешь. – Да я на всякий случай, вдруг жим-жим начнётся. Просто чтобы ты лишний раз панике не поддавался, знаешь ли. Через пару минут внедорожник опять свернул в переулок, оторвавшись от «Паджеро» на пару сотен метров. Похоже, что такие петли и катания по району начали заметно нервировать преследователей, судя по их поведению. Дмитрию это и было нужно. В какой-то момент он резко остановился, схватил АКС-74У и один дополнительный магазин к нему и выскочил из машины. Андрей перелез на водительское кресло и рванул вперёд, согласно намеченному плану. Вознесенский занял позицию справа по ходу движения машины, за бетонным серым крыльцом на входе в офисное здание. На противоположной стороне дороги место для засады было намного удобнее, но пришлось бы стрелять с левого плеча. Он был правшой, и никогда особо не тренировался упирать приклад слева. Уложил автомат стволом в выщербленный стык между бетонными блоками, опёрся на левую ногу, находившуюся за укрытием, и изготовился к стрельбе. Ждать пришлось недолго. Спустя десять секунд из-за поворота показался «Паджеро», всё это время висевший на хвосте, и быстро помчался вдоль улицы, пытаясь не упустить пассажиров серого внедорожника. Дмитрий прицелился, и когда до него оставалось не более тридцати метров, дал длинную очередь по автомобилю преследователей. Оглушительный грохот выстрелов будто оживил замершую улицу, звук метнулся вдоль бетонных стен, в ушах зазвенело. Укороченный автомат начал плясать в руках, уводя вверх и вправо, и строчка пуль, прошив моторный отсек, разбив фару и прочертив по диагонали металл крышки капота, устремилась к лобовому стеклу. Вознесенский скорректировал огонь, сосредоточившись на водителе. Ещё одной короткой очередью в пять патронов он поразил движущийся автомобиль со стороны водителя, и внедорожник, резко сменив курс, врезался в стоявший на тротуаре столб. Из-под капота повалил пар от разбитого радиатора, от удара о бордюр лопнуло переднее левое колесо, двигатель моментально заглох. Дмитрий не стал испытывать судьбу и короткими очередями сначала обстрелял переднее пассажирское кресло, а затем заднюю дверь и боковые стёкла, надеясь уложить всех, кто мог находиться в салоне в этот момент. Медлить было нельзя. Быстро скинув магазин, Вознесенский зарядил второй, полный, и побежал к «Паджеро», стараясь передвигаться максимально низко пригнувшись. Он был готов в любую секунду рухнуть на асфальт в случае атаки. Внезапно задняя дверь открылась, и из машины буквально вывалился человек. Он был ранен в ногу. Оказавшись на асфальте, он начал стрелять из пистолета в сторону Вознесенского, при этом неуклюже пытаясь убежать. Однако стрелок был явно неопытный, скорее всего паниковал, и рана мешала нормально двигаться. Несколько пуль пролетели мимо Дмитрия, который в этот момент уже падал на асфальт проезжей части, прикрываясь бордюром и поднимая автомат для стрельбы. Ударился, ободрался, испачкался пылью, но зато сумел сконцентрироваться на цели и среагировал очень быстро. Вознесенский дал очередь в несколько патронов в сторону стрелка, и два из них попали ему в бедро и левый бок. Тело упало на асфальт, человек закричал от боли. На одежде начали расплываться кровавые пятна. Дмитрий подбежал к раненому, ударом ноги отбросил старый ПМ в сторону, затем открыл переднюю дверь «Паджеро», сразу уходя в сторону от возможного выстрела. Однако в салоне выживших не было. На месте водителя сидел труп, уткнувшийся головой в руль. Дмитрий приподнял голову за волосы, проверяя, жив ли человек, но обнаружил два пулевых ранения в шею и нижнюю челюсть. Вся одежда была залита кровью, вымывшей из ран мелкие осколки костей. Передний пассажир также был мёртв – одна из пуль попала ему чуть выше сердца, вторая пробила руку. Сзади никого не было. Пустой диван был засыпан осколками стекла и залит кровью того раненого, который сейчас лежал и мучился на асфальте. Вознесенский рассмотрел убитых. Один кавказец, совершенно бандитского вида. Ещё один – бывший урка, на кистях рук синие татуировки, тело сухое, мышечная масса стремится к нулю – типично для зоновского сидельца. В начале переулка раздался рокот мотора. Дмитрий поднял автомат, но увидев, что это серый «Тахо», за рулём которого сидел Андрей, перевёл дух. Руки начали дрожать – сказывался выплеск адреналина. Вознесенский подошёл к раненому. Так и есть – тот самый зэк со шрамом и татуировкой со штыком на кисти руки. Дмитрий наступил ему ногой на рану в бедре и зэк взвыл от боли, мигом покрывшись испариной. – Вы зачем ехали за нами? Говори! – потребовал он и упёр срез автоматного ствола в плохо выбритое щербатое лицо бывалого уголовника. Тот ничего не ответил, продолжая стонать и корчиться, хватаясь руками за раны. Андрей остановил машину рядом, заглушил мотор и подошёл к Дмитрию. – Это он! – Воскликнул Орлов, указывая на раненого, – эта сука, точно! Какое везение! – Андрей со всей силы ударил лежавшего ногой по лицу. – Ну что, паскуда, теперь не весело тебе? – Андрей схватил бандита двумя пальцами за челюсть, – думал, просто так всё обойдётся? –Ну что, Андрей, ты хотел расквитаться с теми, кто напал на твою семью? На вот, заканчивай дело, – сообщил Вознесенский. – Там в салоне ещё двое, но они мертвы. Посмотри. – Да тех двоих в аптеке я вообще считай не видел. Только эту падлу. Говори, паскуда, где моя семья! – Андрей сжимал пальцы на челюсти уголовника. – Не знаю где твоя семья. Мы ушли оттуда быстро. Бросили они тебя, – ответил уголовник. – Забери его ствол, вон лежит, – Вознесенский указал на пистолет, валявшийся неподалёку. Орлов подобрал лежавший на асфальте ПМ, осмотрел его и подошёл к раненому. – Ну а теперь давай. Ты же грозился его завалить, – сказал Дмитрий и отошёл на полшага. Андрей навёл ствол на раненого, и зэк умоляюще посмотрел на Орлова. Тот колебался. С одной стороны, он был очень зол. Но с другой – абсолютно не готовым убить человека. Рука предательски задрожала. – Пристрели его! – рявкнул Вознесенский. Андрей смотрел на лежащего человека, а тот смотрел на него. Во взгляде – страх и просьба пощадить, дать шанс. – Мне не нужен балласт в команде! Пристрели эту суку или дальше идёшь сам! Я не хочу чтобы ты меня потом подставил, когда нужно будет прикрыть спину, – приказал Дмитрий, начиная выходить из себя. Андрей его откровенно раздражал своей нерешительностью. – Я не могу, – сказал Орлов и опустил пистолет. Вознесенский подошёл к нему, схватил за руку, сжимавшую оружие, поднял ПМ и приставил к голове зэка. – Если ты этого не сделаешь, я тебя сам тут грохну, понял? Ещё раз: мне мягкотелый соплежуй балластом не нужен. Давай! – и дал Андрею подзатыльник. Тот зажмурился и спустил курок. Грохнул выстрел, потянуло жжёным порохом. Когда Орлов открыл глаза, уголовник был уже мёртв. Он лежал на асфальте и смотрел мутным взглядом в весеннее московское небо. В голове зияло аккуратное отверстие от пули, а из раздробленного затылка большим тёмно-красным пятном по асфальту растекалась кровь. Андрея начало мутить, и через пару секунд его шумно вырвало. Затем он сел на бордюр, отвернувшись от места бойни, и обхватил колени руками. Андрей был очень подавлен произошедшим и выглядел не лучшим образом. Дмитрий принёс из машины бутылку воды и молча протянул бледному спутнику. Тот так же молча взял её в руки, открутил крышку дрожащими от волнения пальцами и начал жадно пить. Вознесенский в это время осмотрел карманы убитого и обнаружил снаряженный магазин для ПМ. Затем осмотрел «Паджеро». В багажнике не нашлось ничего ценного. В салоне обнаружилось двуствольное ружьё ИЖ-27 и к нему шесть патронов, и ещё ПММ с двумя полными магазинами на 12 патронов каждый. «Не Бог весть что, но на обмен сгодится», – констатировал Дмитрий, разглядывая пистолет и двустволку. Помимо оружия, в автомобиле нашлись несколько банок различных консервов, бутылка водки, пачка крекеров и пятилитровая бутыль питьевой воды. – Это моё ружьё… или такое же, как было у меня, – сказал Андрей, подойдя к автомобилю, – от покойного тестя осталось. – На, держи, – Дмитрий отдал бледному Андрею двустволку, – лучше бы нам ему ствол обрезать. Ну и приклад заодно, если будет возможность и время. А то с такой длинной палкой не набегаешься. Просто неудобно. – Поменяем на что-нибудь, – согласился Андрей, – только не знаю где. Нам теперь на рынок дорога заказана. Боюсь, что нам там быстро голову открутят. В «Тахо» ожила рация, поймав сигнал. Кто-то был явно неподалёку. – Андрей, быстро в машину. Надо валить отсюда! – сообщил Дмитрий, и оба запрыгнули в салон. Внедорожник резко сорвался с места, набирая скорость на узкой улице, и вскоре переговоры стали идти с помехами, а после и вовсе исчезли. – Кто это был? – спросил Андрей после того, как Дмитрий перестал напряжённо вслушиваться, стараясь отделить нужную информацию от радиопомех. – Это были те, кто сейчас преследует меня. И они недалеко. Чёрт, как они меня вычисляют так ловко? Хотя, признаться, всё утро молчали. – Кто это? Они опасны? – Кто это – могу лишь строить догадки. Но да, они очень опасны. Будь готов. 30 апреля. Московская область, Наро-Фоминский район. Валерий Николаев. – Вы здесь неплохо обосновались, товарищ генерал, – констатировал подполковник Николаев, осматривая окрестности. Он вместе с генерал-майором Зиновьевым прогуливался по территории части Второй Гвардейской Таманской мотострелковой дивизии, ныне – одном из крупнейших центров содержания беженцев. Таманцы, получив приказ защитить население Москвы и области и обеспечить безопасный исход людей из города, бросили все свои силы на обустройство территории и прилегающих площадей под приём переселенцев. Взяли под полный контроль посёлки поблизости, также разбили дополнительно палаточный лагерь. Учитывая большое количество различного вооружения на складах, удалось своими силами организовать не только круговую оборону территории, но и привлечь часть мужского населения к несению временной службы на близлежащих территориях в составе полка народного ополчения. Территория части и окружающая поселковая инфраструктура превратились в практически неприступную крепость, защищённую со всех сторон. Территории вокруг в течение суток были полностью зачищены от заражённых до самого Краснознаменска. Мотострелки отработали как надо, выставив везде кордоны, раздав часть стрелкового оружия со складов на руки местному населению и организовав круглосуточное наблюдение, патрули и досмотровые пункты. Помимо этих мероприятий также особое внимание было уделено проверкам по санитарно-эпидемиологической части. Прошла массовая травля грызунов, вокруг пришлось отстрелять всех собак и кошек, как потенциальных разносчиков заразы. В буферной зоне проводился тщательный осмотр приезжего населения. А когда утром с частью связались коллеги-смежники, сообщив, что в Жуковском произошла массовая бойня с огромным количеством погибших, таманцы начали повторную проверку ранее прибывших с выдачей оружия всем совершеннолетним гражданам внутри территории. Николаев и Зиновьев шли не торопясь, разговаривая о насущном и проводя инспекцию территории. Валерий приехал с сообщением, что сегодня в течение дня на большей части Москвы и Подмосковья должна быть восстановлена связь для государственных структур, с целью объединить ведомства в единую сеть. Для этого была вся необходимая инфраструктура, оставалось лишь запустить работу оборудования заново. Все телекоммуникационные узлы московской агломерации были взяты под контроль военными, также удалось разыскать небольшую часть спецов по гражданской связи и привлечь их к восстановлению. В том числе, планировалось расширить сетку радиовещания и запустить гражданское информирование по резервным каналам. По всему выходило, что вся власть в центральном регионе перешла в руки военных. Самой главной проблемой теперь было не допустить вооружённой борьбы между армейскими частями за сферы влияния в городе и его окрестностях. А пока в столице собирался военный совет по типу временного правительства, которое должно было возглавить обломки государства до тех пор, пока не придут распоряжения от правительства из эвакуации. Поговаривали, что президент и его приближённые лица вышли на связь из закрытого города в Самарской области, куда их спешно эвакуировали, чтобы спасти от эпидемии, и вроде как даже первое лицо планировало выступить по радио на всю страну с новыми директивами. Возможно, это и было правдой, но если даже до Николаева, подполковника СВР, это дошло исключительно в виде слухов… в общем, оставалось только гадать и ждать. – Вот, Валерий Павлович, – Зиновьев указал на выстроенные в стройные ряды четырёхэтажные здания военных общежитий квартирно-эксплуатационной части посёлка, – там у нас личный состав с семьями располагается… у кого они по-прежнему остались, и кого удалось вывезти из города. Свои комнаты, пусть и небольшие, зато не общий барак. Вот в том направлении – жилой посёлок для беженцев. За ним дачи, ещё старые советские СНТ. Беженцы заняли дома, в которые не вернулись владельцы. В той стороне у нас медбат располагается, вон за теми зданиями – учебно-тренировочный комплекс. Есть свои лектории, тренажёрные залы. Столовая – по графику и по талонам, людей прибыло изрядно. Артиллерия, подразделения РХБЗ, связисты – вот тут, тут, и там, – Зиновьев махнул рукой в сторону стоявших вдалеке построек. – А много у вас людей разбежалось, когда всё началось и стало понятно, что всерьёз и надолго? Здесь же куча неместных была, очевидно, плюс не все же с семьями… – Много, – чуть понизив голос, сообщил Зиновьев, – у нас почти три четверти личного состава сбежали. Причём дезертиров было мало. В основном просто пришли, попросили по-человечески отпустить к семьям, ну мы и отпустили. Выдали каждому оружие с БК, собрали в группы по территориальности, отдали кое-какой колёсный транспорт. Что-то с улиц разобрали ещё в Москве. Уехали почти все, кто жил в радиусе пятисот километров. Остались либо местные, либо семейные, либо те, у кого уехать не было возможности в силу удалённости от регионов проживания. – А сейчас много гражданского населения, на сегодняшний день? – Ну, вот считай численность дивизии и возместили, и плюс ещё несколько тысяч за территорией. И прибывают постоянно. Не знаю только, что с этой оравой народу теперь делать. – Вопрос в том, что непонятно что будет ближе к зиме. По сути, готовиться надо уже сейчас, причём усиленно. И подсобное хозяйство развивать с запасом, и из города вывозить нужное. – Это точно, – согласился Зиновьев, – если даже случится чудо и удастся как-то восстановить централизованную власть, в чём лично я сильно сомневаюсь, то потеряны спецы, оборудование, людей вроде мало, но при этом жутко скучены. Производства стоят – обслуживать некому. Конечно, можно из опустевшего города понавезти всякого, чем мои гаврики сейчас и занимаются, но это не панацея. Нужно что-то придумывать в более глобальном смысле. – Ну, в первую очередь жизнеобеспечение в холода, плюс пристроить людей к работам. Нет ничего хуже безделья. Столько народу, и если будут ничем не заняты, начнётся полнейшая деградация. Хоть канаву пусть копают, а затем закапывают… – Это-то понятно, – кивнул Зиновьев, – мы с молодыми балбесами тут годами эту идею практикуем. Самое хреновое в этой ситуации другое. – И что же? – Поинтересовался Николаев. – А то, что в силу совершенно очевидных причин, женщин выжило намного меньше чем мужчин. Плюс территория воинской части. Перекос ужасный. Боюсь, как бы чего не вышло в долгосрочной перспективе. – Я тут кое-что слышал, – Валерий повернулся к Зиновьеву, – что в городе очень много осталось квартир заблокированных, в которых по-прежнему сидят люди и ждут нашей помощи. Ребята говорят, на окнах плакаты развешаны с просьбами о помощи. Потихоньку смежники вывозят беженцев, зачистки в городе проводят, что довольно тяжело и рискованно, но всё же. И как выясняется, большинство этих застрявших в домах – это женщины с детьми, чаще одинокие. Мужики как-то больше успели выбраться. А баба – она что сделает, да если мужа убили или просто не было? Да с ребёнком на руках, тем более. Надо бы послать пехоту на броне на зачистку, в первую очередь в спальники на окраинах. И дело хорошее сделаете, и детей с бабами пристроите в хорошие руки. Вы же, надо думать, всё больше по магазинам да гипермаркетам шаритесь, ценное вывозите? – Ну да, не без этого. На столько тысяч народу одних только прокладок, батареек, да зубной пасты с туалетной бумагой не напасёшься. Поэтому считай самая приоритетная цель. Но я тебя понял, Валерий Павлович, будем экспедиционные группы готовить с бронёй и грузовиками. К двум бредущим к штабу офицерам подъехал тентованный УАЗ и, привычно скрипнув колодками, остановился. Из УАЗа вылез лейтенант, оставив в кабине ушастого молодого водителя с абсолютно простецкой деревенской физиономией, и подошёл к Зиновьеву и Николаеву. – Товарищ генерал-майор, товарищ подполковник, – обратился лейтенант. – Что у тебя, лейтенант? – Устало спросил Зиновьев. – Связисты развернули станции по периметру города, в центре и по области. Началась передача списочных данных по гражданским лицам во временных лагерях. Готовимся открыть учёт погибших и пострадавших, а также находящихся на амбулаторном лечении в военных госпиталях. И ещё – оперативный штаб управления Росгвардии ждёт сеанса связи сегодня в семнадцать часов ноль ноль минут. – В штабе все собрались? – В процессе. Ждём. – Ясно. Передай, что мы скоро будем. Лейтенант прыгнул в УАЗ и машина лихо укатила, а Николаев и Зиновьев направились к штабу, где собиралось очередное совещание офицерского состава. – Виктор Васильевич, мне ещё от вас кое-что нужно. Я тут одного человека ищу. Считайте, что дело государственной важности. По линии разведки. Мне нужно, чтобы ваши ребята связались со всеми воинскими частями, с «Росгвардией» и лагерями размещения беженцев по всей Москве и Подмосковью. Нужно найти некоего Вознесенского Дмитрия Владимировича. Паспортные данные у меня есть. – Натворил что? Задержать или сразу к стенке? – Нет, наоборот. Беречь как хрустальный член. Он мне нужен в целости и сохранности. Нужно передать, чтобы все, кто его видит, попросили его остаться в расположении, а затем в срочном порядке связались со мной по спутнику. Повторюсь, это очень важно. – Сделаем, – согласился Зиновьев, – если твой Вознесенский ещё жив – думаю, это вопрос самого ближайшего времени. Сейчас все дороги ведут либо к военным, либо в центры содержания гражданских переселенцев. Деться ему некуда.