Она столько хотела сказать ему. Даже речь придумала и репетировала её время от времени, а теперь, встретив его наяву, растеряла все слова. Лишь молча затягивалась сигаретой в курительной комнате, смотря себе под ноги. Ей бы подумать, что сказать, но в голове было пусто. Будто кто-то отключил функцию мозга «способность мыслить». Дэвид стоял рядом, и она чувствовала на себе его взгляд. Он то и дело кашлял и отгонял рукой дым. Закончив курить первую сигарету, она тут же достала вторую. Плевать. Нельзя быть уверенной наверняка, что она умрет от рака легких, когда смерть может ждать её на каждом углу в лице невнимательного водителя. Волнение немного притупилось из-за никотина, но её руки все равно тряслись, и Кира мысленно обругала себя за свою реакцию. Она должна быть как скала рядом с ним. Выпустив очередную струю дыма, она решила нарушить это затянувшееся молчание: — Куда летишь? — В Нью-Йорк. — Все-таки переехал жить в город мечты? — Нет. Но почти. — Он помолчал, а затем добавил: — Официально я живу в Джерси. Кира ничего не ответила на это. — А ты? — спросил он. — В Аризону. — Учишься там? Из уст Киры вырвался нервный смешок, отчего она подавилась дымом и закашлялась так, что из глаз выступили слезы. — Хорошая шутка. — Почему? — Ну неужели ты думал, что после объявления нашей переписки, я хоть раз переступала порог школы? — Она вызывающе посмотрела на него, затягиваясь в последний раз. Настала очередь мужчины молчать. Они покинули зону курения. Дэвид не переставая глядел на Киру, чувствуя невыносимую горечь. Чувства и воспоминания кричали в нем, вспыхнув, как только он увидел её. Все эти три года он не переставал думать о ней, как ни старался, как не пытался искоренить. Она являлась ему во снах. Его самый страшный кошмар, напоминанием которого служил шрам на лице. Может, из-за него он не смог забыть её? И вот теперь он встречает её в аэропорту их города. «Она изменилась, — подумал он, разглядывая её лицо и фигуру. — Как внешне, так и внутренне». — Что дальше? — вдруг спросила она его. — Расстанемся здесь? — Может, выпьешь со мной кофе? — предложил он, подмечая как взлетели её брови. — Думаю, нам нужно много о чем поговорить. — О, так сейчас ты хочешь говорить? — съязвила она. Её взгляд излучал презрение. — Ты можешь отказаться, — он пожал плечами, еле сдерживая ухмылку. Нет, похоже, некоторые вещи остаются неизменными. Все та же прыгающая в глаза Кира Джонсон. — Ну, мой рейс задержали, как и твой, — произнесла она, театрально глядя на табло. — Отчего не побеседовать с бывшим учителем. Только ты платишь. — Конечно. Я же пригласил. Каким-то чудом в ближайшем к ним кафе оказался свободный столик. Дэвид не мог назвать это иначе как «знаком судьбы». На самом деле он плохо понимал, что делает сейчас и почему. Эта женщина разбила его сердце и уничтожила репутацию. Из-за неё он подвергся смертельному риску и был вынужден покинуть родной город, продав дом, в котором вырос, потому что знал, что не будет ему больше там спокойной жизни. А теперь он зовет её выпить с ним кофе, будто они старые приятели. Да. Теперь он на сто процентов уверен в своей неадекватности. Ну, это он и раньше подозревал, когда только демон страсти завладел им. Но теперь-то что не так? Они сделали заказ и продолжили молча сидеть, даже когда его принесли. — Если ты не учишься, чем ты тогда занимаешься? — начал Дэвид, отпивая глоток. — Работаю. Сейчас, правда, нет, но вот вернусь и начну искать новую работу. — Кем? — Кем придется. Моя последняя должность была продавец-консультант в магазине одежды. — Кира поджала губы. — А ты? Вернулся преподавать? — Нет. Пришлось кардинально менять специальность. Я снова пошел учиться, теперь работаю плотником, как и мой отец. — Да ну? — Удивлению девушки не было предела; она даже на секунду расслабилась, что было видно по её языку тела. На какой-то миг она перестала смотреть на него волком и с любопытством оглядела всего. — Представь себе. — Нравится? — Да. — Он должен был признаться, что работа ему действительно нравилась. Простая. Без каких-либо драм или нервов. Больше никаких проверок и составления тестов. Голова после не гудела как от преподавания, да и тело не так уставало, как после часов стояния возле доски, как бы это ни парадоксально звучало. Да и платили намного больше, чем когда он был учителем. — Я работаю в одной фирме, где изготавливают на заказ мебель для истеблишмента. — Круто. Наступила пауза. — Как мама? — спросила Кира. Дейв поджал губы и опустил взгляд. — Она умерла. — Прости, — поспешно произнесла девушка вцепившись в свою кружку. — Соболезную. — Она умерла год назад, — произнес он. — Инсульт. Я похоронил её здесь. Рядом с отцом. Ездил на годовщину посетить могилы. Кира кивнула сама себе. Теперь понятно, почему он весь в черном. Дэвид был одет в черные джинсы и свободный свитер. Она, признаться, ни разу не видела его в такой одежде. Он изменился. Стал другим. Отрастил волосы, снял очки. И на его лице красовался тонкий шрам. Ей против воли стало стыдно. Она ведь никого не посылала его бить. Да и отец не хотел, чтобы это кончилось так. Он до сих пор раскаивается о содеянном и даже хотел несколько лет назад заявить на себя, если бы Кира его не отговорила. Интересно, почему Дэвид не сдал его и его бывших дружков-алкоголиков? — А ты? Приезжала к родителям? — донеслось до неё свозь мысли. — Да. Отец женится во второй раз. Вот захотел познакомить меня со своей семьёй. — О, — вырвалось у Дэвида. — Да-да. Волнение так и не ушло, её руки все еще дрожали. Его присутствие, его голос и взгляд возвращали её туда, куда никак нельзя было вернуться, отчего её сердце болезненно сжималось, а глаза щипало от подступающих слез, которые она сдерживали из последних сил. Зачем она согласилась пойти выпить с ним кофе? Что собиралась сказать ему? Сколько они уже сидят тут и все ведут какую-то светскую беседу, будто не было этого дерьма, что произошло между ними! Будто не было всего этого унижения, боли и страдания, что она до сих пор испытывала. Он, можно сказать, не исчезал никуда. Первые полгода она постоянно думала о нём, плача в подушку и желая ему всяческого зла, затем она стала бороться со своими мыслями, и у неё получилось вроде как не думать о нем в часы бодрствования, но затем он стал являться во снах. И не важно, где проходили события сна, смысл был один и тот же: Дэвид приходил к ней и молил о прощении. От снов она до сих пор не смогла избавиться. Как и вновь заставить себя доверять. За эти три года у неё были лишь одни отношения, которые она предпочла разорвать. Лучше быть одной, чем испытывать страх вновь быть брошенной. Сдерживаться больше не было сил, и по щеке скатилась одинокая слеза. Кира быстро утерла её, молясь, чтобы он не увидел. Нет она не будет реветь при нем! — Ладно, мне, пожалуй, пора, — прошептала девушка, быстро поднимаясь. Ей срочно нужно было уйти отсюда и спрятаться где-то в туалете, чтобы вдоволь наплакаться. — Кира, стой. — Он положил ей на предплечье свою крепкую ладонь, жар которой она чувствовала даже сквозь одежду. — Нет. Отпусти, — пропищала она, уже не сдерживаясь. Предательские слезы полились как по команде, капая на стол. Ну за что ей это все? Почему она должна была встретить его именно сегодня? — Кира... — Почему ты не приехал тогда? — задушено произнесла она срывающимся голосом. — Почему бросил? Она так и стояла около стола, роняя слезы одну за другой, чувствуя, как напряглась его кисть. Он молчал. — Ты был нужен мне, — продолжала она, — но тебя не было. Тебя не было. И все стало, как стало. — Кира… Я… Она всхлипнула и опустилась обратно на место, так как ноги её перестали держать, и закрыла лицо руками. — Ничего бы этого не произошло, появись ты тогда. — Она повысила голос, привлекая всеобщее внимание. — А ты просто бросил меня. Бросил, будто я была тебе никем. Ты же говорил мне… — У вас все в порядке? — послышался чей обеспокоенный голос. Но Кира, поглощённая своей болью, не замечала ничего. — Да, да, — раздраженно ответил Дейв. — Принесите, пожалуйста, воды. — Ты сам говорил мне… — Она стала запинаться. — Я помню, — произнес он совсем рядом. — Кира… — Я нее…нннавижууу тебяяя… — наконец произнесла она и зашлась рыданиями. — Я знаю. — Он аккуратно обнял её за плечи. — Я знаю. *** Слушая её историю, он краснел, бледнел, а затем вновь краснел от горячего стыда и ненависти к самому себе. А все из-за его тупости и неадекватности. Хотелось провалиться сквозь землю, биться головой об стол или просто повесить себя в углу. Да его же развели как школьника, а он повёлся. Ох, чувствовал же он, что нужно вломиться к этому негодяю Вашингтону в дом. Нужно было это сделать. И ничего из того, что случилось после, не произошло бы. Трус он! Самый настоящий трус! Бедная Кира! Столько она выстрадала из-за его мудачества — другим словом он не мог охарактеризовать своё поведение. От того факта, что Вашингтон шантажировал её их перепиской взамен на секс, от его попытки принудить её у Дэвида застелило глаза красной пеленой гнева. В этот самый момент он мысленно, впервые в жизни, пожелал кому-то смерти. Какой же он был идиот, что повёлся на гнусную махинацию какого-то школьника! Кира сто раз права, что ненавидит его. Он сам теперь ненавидел себя и, если бы она принялась оскорблять его и бить, он бы с радостью принял это. Но Кира и не думала вымещать обиду таким способом, а продолжала своё повествование, запинаясь, глядя на свои руки, которыми от волнения крутила разные предметы и разрывала салфетки. — Я скопила деньги и решила переехать в Аризону, туда, где тепло. Вот уже почти два года живу в Финиксе, снимаю квартиру с еще двумя соседями, — закончила она. Он тяжело и протяжно выдохнул, чувствуя себя разбитым на куски и постаревшим лет на десять. Нужно было что-то сказать, но слов не находилось. «Прости, я был идиотом, что повёлся на уловку твоего бывшего?» «Я думал, ты сговорилась с ним, чтобы шантажировать перепиской?» Ничего не подходило. Да и как можно оправдать свою собственную никчемность. А его извинения не исцелят её раненую душу.