Лайм стоял долго, словно вникая в смысл вопроса. И затем выдавил: – Нет. Не стоило. – Ну почему же? – Я взглядом поискал на столе что-нибудь острое. – Ты же не видел весь контент. Бегаешь вокруг своего дома и глушишь водку. – Это был вискарь, – возразил Лайм. – Пусть. Неважно. Знаешь, где ты накосячил? – Ну? – Когда вытаскивал костюм из квартиры. Не стоило переть его к себе домой в фабричной упаковке. Легко вычислить. Думаю, полиция просмотрит камеры наблюдения и поймет, чего в доме не хватает. А квитанция осталась. Ты не догадался ее поискать, потому что не знал, что она существует. На почте подтвердят – покойник получил дорогостоящую вещь. Дома ее нет. Зато есть запись, как ты ее тащишь по улице и заходишь с ящиком в свой подъезд. Ставлю бочку вискаря, что ты не выдержишь и минуты допроса. Даже самого вежливого. – Нет, – снова мотнул головой игрок. – Не выдержу. Конечно, он и не думал набрасываться на меня. Даже если бы он попытался – наша разница в уровнях не играла ему на пользу. Пусть я не качал силовые навыки, но в сугубо моральном плане я понимал особенности происходящего намного больше, чем Лайм. Ситуацию надо было решать другими методами. Не силовыми. Я вытащил сианофон, вдавил три цифры. – Добрый вечер, я хочу сообщить о преступлении, – сказал я. – Федеративный проспект, дом тридцать девять. Проверьте, тут с утра случилось убийство. Преступник вернулся на место преступления, и я его задержал. Буду ждать на месте. – Что ты делаешь? – спросил Лайм. Убрав гаджет, я ответил: – Помогаю нам обоим завершить квест. Не переживай. Ты получишь весь нужный тебе бесценный опыт. Глава 19. Признание Лайм сидел на стуле, как бедный родственник. Жестокое сравнение, но так уж он выглядел. Я ждал приезда полиции, ввалившись в кресло напротив, и глядел на потерянного парня, который настолько ушел в себя, что было невозможно понять, о чем он думает и думает ли вообще. Оказывается, Версиана – неплохая площадка для изучения внутренних аспектов человека, от психологии до банальной физики. Лайм сидел, нелепо скрючив ноги, сложив ладони между колен, прислонившись виском к углу шкафа. Ясно без слов, что он принял естественную для себя позу, привычную конкретно для него, в этом месте и на этом стуле, когда бывал в гостях у брата сотни раз. Возможно, на этом стуле он обувался. Или ждал, когда ему мать соберет завтрак в школу – если предположить, что это родительская квартира. В любом случае Лайм сейчас вел себя так, как ему было привычно, – с поправкой на то, что на деле он валялся внутри сиано-костюма где-то там, снаружи. Как и я. Ученые могут сколько угодно пилить гранты, доказывая, что за привычки тела отвечают мышечная память и строение костей, – но сейчас от настоящего Лайма в Версиану протянулась лишь река нейронов через разъем с тремя датчиками, прижатыми к шейному отделу позвоночника. И больше ничего. Физически Лайма здесь не было, проходил только его образ, такой, каким он сам себя видел, – тем не менее этого оказалось достаточно для воссоздания поз, привычек, системы ценностей и прочего. И я, сидя в комнате и глядя на Лайма, воспринимал его точно так же. – Какой у тебя уровень? – прервал я молчание. – Четвертый, – монотонно ответил Лайм, растягивая звуки. – Четвертый, – повторил я. – Ты издеваешься? Игрок неопределенно пожал плечами. Он не собирался расставаться со своей апатией, как будто мог закрыться ею от окружающего мира. – Чем ты занимался весь день? – спросил я. – Хотя нет, дай угадаю. Сначала ты залогинился, выбрал себе имя, чтобы посмотреть, что это за Версиана такая. Ведь своего костюма у тебя не было, а значит, в раннем доступе ты не играл. У брата тоже не было, раз ему прислали по почте новый. Зайдя в игру, ты прослушал приветствие Камиллы. Немного прифигел от увиденного. Начал игру в произвольной точке города, почувствовал растерянность и пошел домой. По дороге ты понял, что, сменив Москву на Версиану, не приобрел ничего стоящего. Фактически ты променял одну возможность смотреть на живой город на другую – тоже смотреть на тот же самый район, но уже изнутри программного кода. Затем до тебя дошло, что ты натворил в этом доме. Ты вернулся на место преступления, поглазеть на разбитое окошко. Долго бродил вокруг дома снаружи, боясь попасться на глаза свидетелям. А здесь тебе неожиданно выдали квест – разобраться со случившимся. И ты понял, что можешь, ничем особо не рискуя, понаблюдать за действиями полиции. Прикинуть, как проходит расследование, посмотреть, как они собирают отпечатки пальцев, о чем беседуют, кого опрашивают. Ты же мог буквально стоять с ними в общей комнате и постараться не привлекать внимания. Наверняка видел, как обводили мелом тело, как его увозили. Если тебя и замечали, то ты убегал и возвращался. Если тебе и было стыдно, то попасться в реале ты бы все равно не хотел. Никто же не мечтает сесть за решетку. Собрав инфу по уликам, ты понял, что и как надо изменить за пределами игры, чтобы не попасться. Но вот незадача – ты вызвал меню, жмякнул на выход и попал в страшную черную комнату, откуда тебя выбросило обратно в Версиану, попутно шандарахнув током. И так несколько раз. То есть ты тут застрял без шанса на спасение, и тебе оставалось снова и снова наворачивать круги вокруг дома, глядя, как полиция к тебе подбирается по ту сторону от нейроразъема. Даже если это не так – ты все равно чувствовал, что тебе припали на хвост. Понимал, что тебе суждено дожить в Версиане последние часы – если не жизни, то свободы уж точно. А теперь скажи, где я ошибся. – Нигде, – глухо ответил Лайм. Мне тоже захотелось напиться. – Вот видишь, – вымолвил я. – На тебя свалилась куча дерьма, Лайм. Совершить убийство родного брата из-за игрушки, застрять внутри нее же, попасть под отсроченную смерть и в короткие часы жизни снова и снова наблюдать за тем, что ты натворил, и сознавать, что даже снаружи тебя ждет не лучшая участь. А хороший получился ад, скажи ведь? Персональный, сочный, выверенный. Так зачем это все было? Тяжело проведя рукой по лбу, Лайм оттолкнулся от шкафа и принял относительно ровную позу. – Ты все равно нас не знал, – вяло произнес он. – Мы особо не ладили. Может, он меня бил. Ты же не видел. – Зато сейчас легко говорить о покойнике, правда ведь? – Я невесело усмехнулся. – Зачем надо было идти на такие крайние меры, чтобы получить костюм? Можно было попросить. – Я просил. Он не дал. – Железная логика, – кивнул я. – Есть еще что сказать по этому вопросу? – Тебе надо? – Надо. Мы же квест проходим. Кстати, у него есть куча способов разрешения. Ты можешь убить меня внутри игры и сбежать. Можешь написать записку с раскаянием и прибить ее к столу. А можем вместе с тобой подставить бабушку из соседнего подъезда – черт возьми, чувак, Версиана все стерпит! Одним очком опыта больше, одним меньше – какая разница?! – Нет, – прошептал Лайм. – Замолчи. Это какой-то бред. – Ты сам создал ситуацию. – Хватит! – крикнул Лайм и посмотрел на меня с болью. – Я тупанул, понятно?! Мы со Славиком оба в игрушки рубились, только я в ММО-эрпэгэшки, а он в старье. Собирал вечно барахло какое-то, по «хамаче» устанавливал, чтобы сетку нам между домами сделать. Все в классику хотел, в «сват» и «кваку», меня зазывал, только на фиг мне оно надо было? Он тогда сам гамал, во что хотел. Славка в мистоидах мог неделями зависать – работал на удаленке, бабы нет, никуда ходить не надо. Максимум мог в шутан засесть ненадолго. Это я за новьем следил, как баран, все искал пожирнее да посовременнее. А тут – Версиана. – И Слава выигрывает место в конкурсе, – понял я. Лайм кивнул. – Я пришел к нему, сначала вежливо, – тяжело проговорил он. – Рассказал, что это вообще не его тема, что пусть лучше мне отдаст поиграть. Там же код доступа на одного, да и костюм, опять же, один… Умолял его как мог. Говорил, что это мой шанс – хрен знает на что, сам пока не раздуплился. Очень хотел увидеть будущую топовую игрушку планеты еще до запуска – с беткой у меня не сложилось. Костюм этот денег стоил. И тут брательнику присылают за так. А оно даже не по его интересам. Вот чего он мне не дал поиграть? – Думаю, что Слава тебе ничем не был обязан, – хмыкнул я. – Но ты этого не понял. – Да, не понял! Растолкуй мне! – Твой брат решил посмотреть Версиану, потому что ему пришло приглашение. Вот и все, Лайм. Никаких «заслужил – не заслужил». Обычный случайный отбор. Ему пришло приглашение поиграть. Тебе – нет. Никто не виноват. Славику стало любопытно, и он решил воспользоваться своим законным правом. Возможно, он бы побродил в игре с нами, поучаствовал в обсуждении, как нам выбраться. Говоришь, любил мистоиды? Значит, у Славы неплохо соображала голова. Собирал старые игры – так они объективно были лучше, Лайм. Поверь игровому журналисту. То онлайновое дерьмо, в которое ты играешь, себя изжило. Знаешь, что служит тому доказательством? Сама Версиана. Сам факт, что она появилась. Новые технологии прорываются лишь тогда, когда старые заходят в тупик. А ты мог подождать завтрашнего дня, оставшись дома и качая пандаренов на пиратке. Я уверен, что мы все – Джек, Бурелом, Шанталь, Меркуцио, Славик и я – успешно бы поиграли в команде и выбрались наружу, а после этого Слава отдал бы тебе сиано-костюм и больше не подходил к нему на пушечный выстрел. И ты мог бы бесплатно отхватить ту самую новую технологию, по которой так фанатеешь. И брат был бы жив. И ты не стал бы убийцей. Но случилось все иначе, и мне очень жаль. – Мне тоже, – произнес Лайм. – Я сейчас много чего чувствую, просто… Не знаю, как сказать… Эта игра не стоит того, чтобы я в ней свои чувства показывал. Понимаешь? – Надеюсь, что понимаю. – Я психанул, толкнул его в окно, – продолжал Лайм. – Мне очень хочется сказать, что это была случайность. Или что я хотел успеть его поймать. Но ты мне не нравишься, и потому я не хочу тебе врать. Мне вообще по жизни нужна причина, чтобы я врал кому-то. – Так ты у нас честный гражданин? – скептически сказал я. – Может, и налоги платишь? Чем ты на жизнь зарабатываешь? – Скажу, – вымолвил Лайм почти с вызовом. – Я двенадцать лет голду в «вовке» фармил и продавал за реал. Пока трафик игроков не упал и «близы» не свалили из России. А дальше сдавал хату и жил в гараже. Теперь что скажешь? Что я дерьмо? – Скажу, что не удивлен, – признался я, все больше теряя к Лайму интерес. И какого черта я взялся играть в психолога? Ничтожество передо мной сидит обычное, а никакой не заплутавший страдалец. Он еще не отрефлексировал то, что натворил, и, как ни мерзко мне это признавать, но я не могу винить его за это. Сам я всего-навсего пытаюсь докачаться поскорее, чтобы не мешать другим игрокам вытащить меня, когда они разберутся окончательно, как это сделать. Но и одного Батискафа оказалось достаточно, чтобы занервировать меня до чертиков. Неизвестно еще, как аукнется моей психике сегодняшний день, даже если я завтра буду глушить пиво, глядя, как догорают посреди моей ванной остатки сиано-костюма. Но в любом случае – для меня это приключение скоро кончится, так или иначе. А сидящий передо мной придурок натворил делов себе до гробовой доски. И это без вариантов. В сущности, ему некуда возвращаться, да и незачем. – Ты решил ждать в Версиане обнуления? – задал я новый вопрос. – Потому и не качался? – Смысл? – Лайм неопределенно пожал плечами. – Смысл в том, что ты, дятел, не хочешь отвечать за свои действия. Думаешь, ты типа так вину искупишь? Тем, что отстрадаешь сутки до обнуления, сидя на цифровом алкоголе? Лайм посмотрел на меня в замешательстве. На фоне образовавшейся тишины я услышал, как под окном снаружи останавливается машина и тихо хлопают двери. – Это мой день в игре, – с жаром сказал Лайм. – Я многое за него отдал. Что я думаю о своем поведении – тебя парить не должно. Я имею право проторчать тут, сколько пожелаю, или пока из игры не выкинет, а ты мне не можешь мешать. Вали отсюда, сдавай свой квест как хочешь, мне плевать. – Ну как знаешь. – Я поднялся с кресла. – Раз ты низкоуровневый, я все равно не вижу способа тебя вытащить. Мне умные люди сказали, что эту игру покинут только тридцатые. А ты четвертый. Либо ты берешь себя в руки и экстренно качаешься прямо сейчас, чтобы к утру стать тридцатым – проверено, времени хватит, – либо ты не выходишь из Версианы. Выбирай. Раздался звонок в дверь. Лайм испуганно обернулся. – Что это? – спросил он. – А это нас арестовывать идут, – ответил я. – Открой дверь служащим и подписывай признание. Заодно потренируешься, чтобы в реале повторить. Экспы поднимешь. И тогда я научу тебя, как качаться дальше. – Нет! – Лайм вскочил, опрокинув стул. – Я не могу… Звонок сменился громкими стуками. – Пусти меня, – сказал испуганный игрок. – Здесь только один выход, Лайм. Он посмотрел мне за спину. Конечно, выходов из комнаты было два. Я до последнего старался отвратить Лайма от мысли воспользоваться вторым. Наверное, мне следовало хотя бы перенести разговор на кухню, но там было слишком мало личного пространства. Лайм метнулся мимо меня к разбитому окну. Похоже, он все еще не осознавал, что выход через этот маршрут здесь и сейчас мог кончится тем же, что настигло Славу. Мне было некогда считать проценты вероятности на возвращение из Батискафа. Я лишь схватил Лайма поперек пояса, удивившись, до чего он казался легким и слабым. Но мне не удалось полностью затормозить движение.