Воображение охватывает целый мир, стимулируя прогресс, порождая ЭВОЛЮЦИЮ. – Альберт Эйнштейн, – заявила Шанталь. – Чего? – зазвучал в темноте голос Меркуцио. – Ты цитату знаешь? – Ага. Мне ее предлагали для рекламы Версианы. Среди всех этих «вероломство вероятно» и другого, что начинается на «вер». Но не зашло, хотя там с переводами игрались. Цитата, кстати, неполная. Там в начале было «знания ограничены». – Это точно, – пробормотал я, глядя, как комнату постепенно заливает свет. Из темноты показался пол с непонятными вставками из деревянных прогнивших плит. Дальше выступили очертания торговых павильонов, перемежаемые неуместными строительными лесами. Наконец зона осветилась целиком, и мы все неловко замолчали. Наш новоиспеченный статик оказался в странном сочетании торгового центра и строительной площадки, вползающих друг в друга без намека на общую эстетику. Повсюду валялись мешки с сыпучими материалами, испачканные краской ведра, бухты кабеля, мотки проволоки и еще много чего. И здесь же – сверкающие ослепительной белизной стены, вычищенные стекла павильонов, витрины магазинов с оргтехникой, одеждой и парфюмерией. От обилия запахов кружилась голова. – Что это за бредятина? – спросил Бурелом. Джек неуверенно мотнул головой. – Эволюция, – пробормотал я, глядя на лестничный проем, под потолком которого застыл ковш экскаватора, пробивший перекрытие сверху. Что находилось по ту сторону – думать не хотелось. Ответ лежал в той же области, в которой скрывалась начальница Бурелома по кулинарке. – Ты о чем? – спросила Шанталь. – «Эволюция» – это не просто название башни, – ответил я. – Похоже, что это концепт всего подземелья. Мы сейчас наблюдаем стык двух эпох. Первая – сам «Афимолл». Вторая – то, что было здесь до него. Шелепихинская промзона. – Ты историю изучал, что ли? – покосился Бурелом. – Да, изучал. Это мой город, и мне здесь жить. Москва-Сити стоит на месте скопления всяких строительных контор. Огромная территория со своими законами. Сюда лучше было не соваться без оружия. Да и с ним тоже бы не советовал. – С оружием негусто, но лучше, чем ничего. – Меркуцио вытащил магазин «беретты», осмотрел, вставил обратно. – Однако, соглашусь. – Бурелом оттянул лапой один из перетягивающих его ремней, и шерсть затрепетала. Казалось, лоб стал более покатым, когти чуть удлинились, медведь превратился из добродушной панды в сконцентрированную убивающую фурию. Пока что спокойную. Джек нацепил перчатку. Шанталь повертела пальчиками ножницы. Я же не сделал ничего, потому что не имел понятия, какую пользу могу принести. Размахивать сианофоном, что ли? На валяющийся на полу лом я уже не рассчитывал. – Я что-то слышу, – сказала девушка. Через мгновение увидели и мы. По коридору в нашу сторону бежал напуганный рабочий. Строительная роба, грязная кепка, изношенная кофта. – Помогите! – крикнул он, завидев нас. – Они нас всех… Он не договорил. Издали прозвучал выстрел, и работник упал, пораженный в спину. Шанталь вскрикнула, мы все отступили и рассредоточились, глядя на неподвижное тело и быстро растущую лужицу крови под ним. По коридору в нашу сторону шел невозмутимый мужик в сером костюме – не в пример более дешевом, чем наряд Меркуцио, но и более практичном. Выглядел незнакомец точно как современный охранник «Афимолла». И еще он держал дымящийся пистолет. – Добро пожаловать, – обратился он к Бурелому. – На мелкий инцидент не обращайте внимания. Производственные неприятности. Медведь повернул морду к нам с Джеком, словно безмолвно спрашивая, чем конкретно он заслужил повышенное внимание, помимо внешнего вида. Странно, что он сам еще не догадался. Конечно, боту было плевать на внешность игрока. А вот что Бурелом танк – автоматически делало его приоритетной мишенью, что для разговоров, что для атаки. – Ребят, вы немного не вовремя, – продолжал человек. – Мы тут работничков приструняем. В стране кризис, а они бастовать принялись. Я, если что, Егор. – Бурелом, – ответил медведь, явно не собираясь подавать лапу для пожатия. – Зачем чувака замочил? – Сбежать хотел, – ответил Егор спокойно. – Хотя куда он денется, без паспорта-то… А вы нам не поможете? Вижу, вы ребята серьезные. Нам лишняя помощь не помешает. А мы вам взамен оружия подгоним хорошего. Ну так как? Получен квест в подземелье «Эволюция»: Присоединиться к службе безопасности павильона в битве с рабочими. Я едва не прогнал экран, поначалу не сообразив, что надпись имеет прямое отношение к происходящему. Кнопки «принять», впрочем, нигде не обнаружил. Пока я бегал глазами по экрану в ее поисках, на заднем плане заметил, как вся моя команда пытается сделать то же самое. – Стойте! – прокричал подбегающий к нам новый незнакомец. Он был одет похожим образом, что и убитый работник, только при нем имелся потрепанный пистолет, местами проржавевший. Егор смерил работника презрительным взглядом. – Стойте, – повторил тот. – Не слушайте его. Они нас тут за рабов держат. Помогите нам вернуть паспорта, и мы покажем, как пробраться к уродам, что тут заправляют. Меня зовут Трофим, я вам все объясню! – Я бы не советовал, – произнес Егор. – Иначе наше с вами соглашение не состоится. Получен квест в подземелье «Эволюция»: Присоединиться к профсоюзу промышленной зоны в битве с охранниками. – Ребят, тут развилка! – прокричал Джек. – Выберем один квест – пропустим другой. Что лучше? – Ты рейд-лидер, тебе и выбирать, – торопливо напомнил я, наскоро оценивая альтернативные варианты. Получить оружие для дальнейшего прохождения – или узнать координаты места, куда, собственно, и предстоит идти? Хочется всего и сразу, но нельзя же… Егор и Трофим молча ждали нашего выбора. Шанталь взволнованно смотрела на меня, будто я здесь решал за всех. Подозреваю, что она, как и я, сопереживала рабочим. Хотя вряд ли тут все так просто. Как же тяжело без подробного гайда! – Эй, народ, – обеспокоенно напомнил о себе медведь. – Нам надо знать координаты прохода дальше, – решил Джек. – Поговори с рабочим! – Ага… – Медведь чуть повернулся. Раздался новый выстрел. Трофим упал, пораженный в самое сердце. Я испуганно обернулся и увидел Меркуцио с «береттой» в руке. – Ты что?! – заорал Джек. – Я принимаю решение, – ответил стример. – Нам нужны стволы. А дырку в новую локацию мы и так отыщем. – Я рейд-лидер, и я тут решаю! Ты же сам так хотел! – А я танк, – напомнил Бурелом. – Больше так не делай, Мерк. Ладно? Присоединиться к службе безопасности павильона в битве с рабочими. Квест выбран. Присоединиться к профсоюзу промышленной зоны в битве с охранниками. Квест отменен. – Во, другое дело, – довольно заметил Егор, вытаскивая рацию. Вдавив кнопку, он сказал: – Тесните их к восточному крылу, мы разберемся. – С чем разберемся?! – выпалил я. Ответом мне послужили вопли с конца коридора. К нам неслось человек пятьдесят – все разновозрастные мужики в рабочей форме разного качества и расцветки, от лиловых лохмотьев до стильных оранжевых комбинезонов. Им стреляли в спины, но пули летели в основном над головами. – Танкуй, мишка! – крикнул Меркуцио, подбегая к противоположной стене. Он укрылся за грязной вертикальной трубой. Бурелом в последний раз повернул ко мне озадаченную морду. Мне было его жаль. Не так он представлял себе начало рейдовой карьеры. Но делать было нечего – медведь не спеша побрел вперед, прямо на толпу рабочих, и рассек воздух перед собой, сбивая с ног трех человек. На него сразу накинулись остальные. Джек вытянул руку в перчатке, чуть разжал пальцы. Стеклянная витрина взорвалась, засыпая людей осколками. Егор с довольной ухмылкой открыл огонь по открытым спинам. Шанталь уткнулась лицом мне в плечо, сжимая воротник моей куртки, мешая мне дышать. – Все, все, – высвободился я, поворачиваясь к девушке. – Это боты. Всё ненастоящее, пошли! Поздно было проникаться атмосферой. В столичном лазертаге и то больше реальных травм, чем в этом нарисованном месте. Но эти мантры по самоуспокоению не помогали. Прав был старик Эйнштейн. За отсутствием знаний воображение работало на ура, растаптывая психику в крошево. Оставалось спасать остатки. Трое работников прорвались через Бурелома, пробегая мимо нас к выходу. Я догадывался, что их нельзя выпускать: прошляпим оставшийся квест. Одного из беглецов скосила пуля Егора, второго – выстрел Меркуцио, после чего оба принялись спешно перезаряжаться. Последнего бегуна поймал уже я сам, оттесняя к стене. Он посмотрел на меня взглядом затравленного пленника. Парень не старше меня, физически крепче, но изнуренный. Это отражение теоретического взаправдашнего боя или же Версиана подбивает возможности соперников под наши силы?