– Не знаю, бывает ли такое. – Может, я теперь тоже заразилась. – Кажется, Фридман говорит сама с собой. – То есть, я много с ним сижу… – Можно проверить, если хочешь. Фридман смотрит на нее. – Ты ведь была инфицирована? Раньше. – Только Бетагемотом, – подчеркивая разницу, поясняет Кларк. – Меня он не убил. Я даже не заболела. – А должна была бы, рано или поздно. Так? – Если бы не модификация. Но я модифицирована. Как и все мы. – Она натужно улыбается. – Мы же рифтеры, Джулия. Те еще поганцы, нас так просто не взять. Он выдюжит, я уверена. Этого мало, понимает Кларк. Все, что она может предложить Джулии, – вдохновляющий обман. От прикосновений благоразумно воздерживается: Фридман не выносит физического контакта. Может, она и стерпела бы дружескую руку на своем плече – однако допускает людей в личное пространство с большим разбором. В этом, хотя и мало в чем еще, Кларк чувствует с ней родство. Каждая из них замечает, как ежится другая, даже когда остальным не заметно. Фридман через плечо оглядывается в темноту. – Грейс говорила, ты помогла его оттуда вытащить. Кларк пожимает плечами, немного удивляясь, что Нолан приписала заслугу ей. – Я бы, знаешь, тоже не захотела там оставаться. Только… – Голос ее замирает. В тишине вздыхает вентиляция пузыря. – Только ты задумываешься, а не лучше ли было бы его не трогать? – угадывает Кларк. – Да нет. Ну, может быть, отчасти. Не думаю, что доктор Седжер так уж плоха, как говорят. – Говорят? Кто? – Джин и… Грейс. – А… – Просто… не знаю. Не знаю даже, хотел бы он, чтобы я была здесь? – Фридман горестно усмехается. – Я, в общем-то, не борец, Лени. Не то что ты и… когда меня пинают, я просто прогибаюсь. – Если бы он захотел, мог бы остаться у Грейс, Джулия. А он с тобой. Фридман с какой-то поспешностью смеется. – О, нет, я не о том. – Все же слова Кларк ее чуточку взбодрили. – В общем, – говорит Кларк, – я, пожалуй, оставлю вас вдвоем, ребята. Зашла просто узнать, как у него дела. – Я ему передам, – кивает Фридман. – Он будет рад. – Конечно. О чем речь. – Она нагибается за своими ластами. – И ты еще заходи, когда он придет в себя. Ему приятно будет. – Помолчав, Джулия отворачивается – лица не видно за каштановыми кудряшками. – Мало кто заходит, знаешь ли. Кроме Грейс. Салико еще недавно заходил. Кларк пожимает плечами. – Рифтеры – не мастера в общении. («Могла бы уже понять», – не добавляет она). Иногда до Джулии Фридман просто не доходит. Несмотря на свои шрамы и все пережитое, она рифтер только по названию, вроде как почетный член, принятый в закрытый круг ради мужа. «Кстати, вопрос, а что здесь делаю я сама?» – осеняет Кларк. – Мне кажется, они его иногда слишком серьезно воспринимают, – говорит Фридман. – Серьезно? – Кларк оглядывается на нее из шлюза. Пузырь почему-то вдруг стал теснее. – Ну, насчет… корпов. Я слышала, что Салико не совсем здоров, но ты же знаешь Салико. «Он думает, они с ним что-то сделали…» – Я бы на этот счет не волновалась, – говорит Кларк. – Правда. Она улыбается, вздыхая при мысли о своей дипломатичности. С практикой утешительная ложь дается слишком легко. С тех пор как она позволила Кевину себя иметь, прошло немало времени. Как ни печально, он никогда этого толком не умел. Ему все давалось трудней, чем большинству сверстников, а это в общем-то не редкость среди местных придонников. Тот факт, что он выбрал объектом для тренировки такую фригидную суку, как Лени Кларк, не упростил дела. Мужчина, боящийся прикосновений, и женщина с отвращением к любому контакту. Если у них двоих и есть что-то общее, так это терпение. Она считает, что в долгу перед ним. И кроме того, хотела бы задать ему несколько вопросов. Но сегодня он – гранитный член с маленьким мозговым придатком. На фиг предварительные ласки: он врывается в нее с разгона, даже языком не поработав, чтобы восполнить недостаток влаги. Фрикции болезненно натягивают губы – она незаметно опускает руку и расправляет их. Уолш работает как насос, дыхание со свистом прорывается сквозь звериный оскал, на глазах твердые непроницаемые линзы. Они всегда скрывают глаза во время секса – тут верх взяли вкусы Кларк, – но обычно у Уолша так все отражается на лице, что этого не скрыть парой пленчатых скорлупок. А в этот раз не так. В этот раз за его накладками скрывается нечто непонятное Кларк – нечто, сфокусированное на том месте, которое она занимает в пространстве, а не на ней самой. От его грубых толчков она сползает с матраса и стукается головой о голый металл палубы. Они молча трахаются в застойном воздухе, среди сваленной техники. Кларк не знает, что на него нашло. Впрочем, это приятная перемена, секса, настолько близкого к честному и откровенному насилию, у нее не бывало много лет. Закрыв глаза, она вспоминает Карла Актона. Впрочем, по окончании она видит синяк на плече не у себя, а у Кевина – венчик порванных капилляров окружает крошечный прокол на сгибе локтя. – Это что? – Она приникает к ранке губами и водит языком по припухлости. – А, это… Грейс у всех брала кровь на анализ. Она вскидывает голову. – Что? – Она в этом не специалист. Только со второй попытки нашла вену. Ты бы видела Лайджа. Рука – будто на морского ежа напоролся. – Зачем Грейс брала кровь? – Ты что, не слышала? Лайдж что-то подхватил. И Салико плохо себя чувствует, а он пару дней назад навещал Джина и Джулию. – И Грейс думает… – Чем бы ни наделили его корпы, оно заразно. Кларк садится. Она полчаса пролежала нагишом на палубе, но холод ощутила только сейчас. – Грейс думает, корпы ему что-то подсадили? – Это Джин так думает. Она проверит. – Как? У нее же нет медицинской подготовки. Уолш пожимает плечами: – Чтобы управляться с медбазой, подготовка не нужна. – Да она совсем тупая? – Кларк в недоумении мотает головой. – Даже если бы на «Атлантиде» хотели нас заразить, они не так глупы, чтобы использовать вирус из стандартного набора. – Наверно, она думает, что начать следует с простого. Что же такое у него в голосе? – Ты ей веришь, – говорит Кларк. – Ну, не сов… – Джулия заболела? – Пока нет. – «Пока нет», Кевин. Джулия не отходила от Джина с тех пор, как его вытащили. Будь у него зараза, наверняка бы подцепила. А Салико их сколько раз навещал? Один? – Может, два. – А Грейс? Я слышала, она постоянно там бывает. Она заболела? – Она говорит, что принимает меры предос… – Предосторожности! – фыркает Кларк. – Пощади мои уши! Что, на всем хребте у меня одной еще не отказали лобные доли? Не забыл, как в прошлом году Абра подцепил суперсиф? Чарли Гарсиа восемь месяцев не мог избавиться от аскариды в кишках, но я что-то не припомню, чтобы в этом обвиняли корпов. Кевин, люди болеют, даже здесь, внизу. Особенно здесь. Каждый второй из нас сгниет даже раньше, чем получит шанс отуземиться. И опять что-то проглядывает за непрозрачным блеском линз на глазах Уолша. Что-то не слишком дружелюбное. – Что еще? – вздыхает она. – Это просто меры предосторожности. Не вижу, какой от них вред. – Очень большой, если люди сделают выводы, не дожидаясь фактов.