– Да, пожалуй, – скупо роняет она. «Надеюсь, она ее получит». На станции «Биб» рубка связи представляла собой забитый проводами шкаф, куда с трудом могли втиснуться двое. Нервный центр «Атлантиды» – просторный сумрачный грот, расцвеченный индикаторами и светящимися картами рельефа. В воздухе чудесным образом парят тактические схемы, они же мерцают на вычерченных прямо на переборках экранах. Чудо не столько в вытворяющих подобные штучки технологиях, сколько в том, что на «Атлантиде» сохранился излишек свободного пространства, не занятый ничем, кроме света. Каюта подошла бы не хуже. Несколько коек с рабочими панелями и тактическими датчиками уместили бы бесконечный объем информации в ореховую скорлупку. Но нет! Им на головы давит целый океан, а эти корпы разбрасываются пространством так, словно уровень моря двумя ступеньками ниже крыльца. Уже изгнанники, а всё не понимают. Сейчас пещера почти пуста. Лабин с техниками собрались перед ближайшим пультом и разбирают последние загрузки. К тому времени, как они закончат, зал наполнится. Корпы слетаются на новости, как мухи к навозу. Но пока что тут лишь команда Лабина и, на другом конце помещения, – Патриция Роуэн. По ее линзам текут шифрованные данные, превращая глаза в блестящие капельки ртути. Свет от голографического экрана подчеркивает серебряные нити в волосах, и вся она напоминает полупрозрачную голограмму. Кларк подходит. – Четвертый шлюз заблокирован. – Там проводят очистку. И дальше, от него до лазарета. Джерри приказала. – Зачем? – Сама знаешь, ты же видела Эриксона. – Да брось. Паршивый укус какой-то рыбешки, и Джерри вообразила… – Она пока ни в чем не уверена. Обычные меры предосторожности. – И, после паузы: – Ты должна была нас предупредить, Лени. – Предупредить? – Что Эрик мог стать переносчиком Бетагемота. Ты всех подвергла опасности. Если была малейшая вероятность… «Да ведь не было! – хочется заорать Кларк. – Нет никакой угрозы. Вы потому и выбрали это место, что Бетагемот сюда и за тысячу лет не доберется. Я сама видела карты. Собственными пальцами проследила за каждым течением. Это не Бетагемот. Никак не он. Это не может быть он». Но вслух она произносит только: – Океан велик, Пат. В нем много злых хищников с острыми зубами. И не все стали такими из-за Бетагемота. – На этой глубине – все. Ты не хуже меня разбираешься в их энергетике. Ты была на Чэннере, Лени. И знаешь, как это выглядит. Кларк тычет большим пальцем в сторону Лабина: – Кен там тоже был. Ты и на него так же набросилась? – Не Кен сознательно распространил заразу по всему континенту, чтобы отомстить миру за несчастное детство. – Серебряные глаза пригвождают Кларк взглядом. – Кен был на нашей стороне. Кларк отвечает не сразу – после паузы, очень медленно: – Не хочешь ли ты сказать, что я нарочно… – Я ни в чем тебя не обвиняю. Но выглядит это нехорошо. Джерри вне себя, а скоро подтянутся и другие. Ради бога, ты ведь Мадонна Разрушения! Ты готова была списать со счетов целый мир, чтобы отомстить нам. – Если б я желала вам смерти… – ровным голосом проговаривает Кларк. – Если бы я все еще желала вам смерти, – поправляет какой-то внутренний редактор, – вы бы умерли. Много лет назад. Мне достаточно было просто не вмешиваться. – Конечно, это… – Я вас защищала! – обрывает ее Кларк. – Когда все спорили, наделать ли дыр в корпусе или просто отрубить вам ток и оставить задыхаться – это я их удержала. Вы живы только благодаря мне. Корп качает головой. – Лени, не в том дело. – А должно быть в том. – Почему? Вспомни, мы всего лишь пытались спасти мир. И не мы виноваты, что не удалось – виновата ты! А когда не удалось, мы решили спасать семьи, и даже в этом ты нам отказала. Ты выследила нас даже на океанском дне. Кто знает, что удержало тебя в последний момент? – Ты знаешь, – тихо говорит Кларк. Роуэн кивает: – Я-то знаю. Но мало кто здесь, внизу, ждет от тебя разумных поступков. Может, ты просто играла с нами все эти годы. Никто не знает, когда ты спустишь курок. Кларк с презрением качает головой. – Это что же – Писание от Корпорации? – Можешь назвать и так. Но тебе придется иметь с этим дело. И мне тоже. – Нам, рыбоголовым, знаешь ли, тоже есть что рассказать, – говорит Кларк. – Как вы, корпы, программировали людей, словно они машины какие-то, чтобы загнать на самое дно. Чтобы мы делали за вас грязную работу, а когда наткнулись на Бетагемот, вы первым делом попытались нас убить, лишь бы спасти свою шкуру. Шум вентиляторов вдруг становится неестественно громким. Кларк оборачивается: Лабин с техниками пялятся на нее с другого конца пещеры. Она смущенно отводит взгляд. Роуэн мрачно усмехается: – Видишь, как легко все возвращается? Глаза у нее блестят, ни на миг не выпуская цели. Кларк молча встречает ее взгляд. Чуть погодя Роуэн немного расслабляется: – Мы – соперничающие племена, Лени. Мы чужаки друг для друга… но знаешь, что удивительно? За последние пару лет мы каким-то образом начали об этом забывать. Мы большей частью живем и даем жить другим. Мы сотрудничаем, и никто даже не считает нужным это объяснять. – Она кидает многозначительный взгляд в сторону Лабина с техниками. – Мне кажется, это хорошо – а тебе? – И с чего бы теперь все должно меняться? – спрашивает Кларк. – С того, что Бетагемот, возможно, наконец добрался и до нас, и люди скажут: это ты его впустила. – Чушь собачья. – Согласна, и что с того? – А даже будь это правдой, какая разница? Здесь все отчасти – русалки, даже корпы. Всем встроены модифицированные гены глубоководной фауны, в каждом закодированы те мелкие белки, которые Бетагемоту не по зубам. – Есть подозрение, что эта модификация окажется не слишком эффективной, – тихо признается Роуэн. – Почему? Это же ваше собственное изобретение, черт бы вас побрал! Роуэн поднимает брови. – Изобретение тех самых специалистов, что заверяли нас, будто в глубины Атлантики Бетагемоту ни за что не добраться. – Но я была вся напичкана Бетагемотом. Если бы модификации не работали… – Лени, наши люди не были заражены. Эксперты просто объявили, что они иммунны, а если ты еще не заметила, то последние события доказывают отчаянную некомпетентность этих экспертов. Будь мы в самом деле так уверены в своей неуязвимости, стали бы здесь прятаться? Почему мы сейчас не на берегу, рядом с нашими акционерами, с нашим народом, и не пытаемся сдержать напор? Кларк наконец понимает. – Потому что они вас порвут, – шепчет она. Роуэн качает головой. – Потому что ученые уже ошибались прежде, и мы не рискуем положиться на их заверения. Потому что мы не смеем рисковать здоровьем родных. Потому что, возможно, мы все еще уязвимы для Бетагемота, и, оставшись наверху, погибли бы вместе со всеми ни за грош. А не потому, что наши люди обратились бы против нас. В такое мы никогда не верили. – Ее взгляд не колеблется. – Мы такие же, как все, понимаешь? Мы делали все, что могли, а ситуация просто… вышла из-под контроля. В это нужно верить. И мы все верим. – Не все, – тихо признается Кларк. – И все-таки… – Пропади они пропадом. С какой стати мне поддерживать их самообман? – Потому что, даже забив правду им в глотки, ты не помешаешь людям кусаться. На губах у Кларк мелькает улыбка: – Пусть попробуют. Кажется, ты забываешь, кто здесь главный, Пат. – Я не за тебя беспокоюсь – за нас. Твои люди слишком резко реагируют. – Не услышав возражений, Роуэн продолжает: – На то, чтобы установить какое-никакое перемирие, ушло пять лет. Бетагемот разнесет его на тысячу осколков за одну ночь. – И что ты предлагаешь? – Думаю, рифтерам стоит некоторое время пожить вне «Атлантиды». Можно преподнести это как карантин. Неизвестно, есть за стенами Бетагемот или нет, но, по крайней мере, мы не позволим ему проникнуть внутрь. Кларк мотает головой: