― Нет, имею в виду, что сожалею. За все. За вчерашний вечер. За сегодняшнее утро. Прости. Я вышла за рамки и не должна была срываться на тебя. ― Эви, нам нужно поговорить о случившемся. ― Хм, ― отозвалась я, отворачиваясь от него и пытаясь скрыть тот факт, что мне было неудобно. ― Я не хочу об этом говорить. Я в порядке. Я все понимаю. Поняла. Правда. Это нормально. Когда он начал говорить, то находился прямо за мной. ― Что, если я хочу поговорить об этом? Я сглотнула, стараясь не следовать своим природным инстинктам убежать. ― Что же ты хочешь сказать? ― Когда я подошел к тебе вчера вечером и обернул свои руки вокруг тебя, я подумал, что ты ― Лив. Не знаю, почему, раньше такого никогда не было, но какая-то часть моего мозга на мгновение забыла, что ее больше нет, и я не мог остановить себя. ― Это нормально, Дев. Она покинула нас не так давно, ты еще исцелишься. ― Да. Ты права. Но когда я понял, что это ты, что именно ты была в моих руках, и я поцеловал тебя… я не жалею, что это была ты. ― Девон… ― прошептала я, не в силах сказать ничего больше. ― Мне было грустно из-за того, что это не Лив, но я не расстроен тем, что это была ты. Имеет ли это смысл? Существовало так много вещей в мире, которые я хотела бы сделать сейчас вместо того, чтобы разговаривать. В его словах была такая власть: сила спасти меня, способность убить, возможность сделать меня совершенно разбитой и не в состоянии собрать себя назад. ― Потерять ее было худшим, что случалось со мной, самым худшим, что случалось с моими детьми. Но, если и ты уйдешь, я не знаю, что буду делать, Эви. Я не думал, что смогу жить без нее, но как-то живу. Жизнь движется дальше, идет вперед. Хреново без нее, но только в такие моменты как сейчас боль не такая острая. Но если мы потеряем и тебя из-за чего-то настолько глупого, мгновенного и необдуманного, не думаю, что я смогу справиться с этим. Часть меня была расстроена, он назвал то, что произошло ― «глупым». Что произошедшее было глупым. Но для меня это было намного больше. ― Я сегодня поссорилась с воспитательницей Джакса, ― внезапно произнесла я, отчаянно пытаясь помешать себе сказать то, о чем буду сожалеть, то, что может изменить наши отношения безвозвратно. ― Что? ― спросил он, его голос стал громче и обеспокоеннее. ― Не совсем поссорилась. Я просто зашла к ней в класс и начала вопить на нее. Она восприняла это достаточно хорошо. ― Что произошло? ― Джакс нарисовал картину своей семьи, которая включала и меня, и его воспитательница сказала ему, что я в действительности не являюсь частью его семьи. И это расстроило его. Я отошла подальше от Девона, делая вид, будто тарелки в раковине необходимо ополоснуть именно в данный момент. ― И ты наорала на нее? ― Это было неправильно с ее стороны. Представь, бедный Джакс после потери своей матери узнает от чужого человека, что неправильно любить кого-то другого, неправильно быть любимым кем-то еще. Последняя вещь, в которой он нуждается, ― это чтобы кто-то отнял у него еще больше любви, чем уже есть. Я расстроилась. Девон снова встал позади меня, но на этот раз ближе, чем был до этого, и его руки легли поверх моих плеч. Он нежно сжал мои плечи, и у меня ком встал в горле, а сердце остановилось. ― Ему повезло что у него есть ты, Эви. И ты всегда была частью этой семьи. Независимо от того, здесь Лив или нет, ты часть нас. Его слова должны были заставить меня почувствовать себя лучше, но все, что я услышала это то, что между нами ничего не изменилось. Я была все той же для него, была рядом его жена или нет. Все чувства относительно Девона и нашей ситуации, а также Джакса крутились в моей голове, затуманивая взор. Я не хотела больше смущаться. Не хотела чувствовать эту неуверенность. Но тогда его руки сжали мои плечи снова, и дыхание возобновилось с новой силой. ― Я просто хотел, чтобы ты знала, на случай, если он что-то сказал об этом. И еще хочу сказать, что я сожалел обо всем. Правда. ― Мы можем снова вернуться к нормальной жизни? Нормальной? Его «нормальное» может оказаться моей гибелью. ― Конечно. ― Отлично. ― Отлично. Затем между нами повисла неловкая тишина. К счастью, Джакс и Руби решили появиться, и комната наполнилась звуками детей, приветствующих своего отца дома. Через несколько минут Девон устроился на диване в гостиной, Руби с правой стороны от него, а Джакс на его коленях, слушая истории об изуродованной мумии и супер-секретном мороженом. Я схватила свою сумочку и медленно выбралась из дома, радуясь, что эти трое счастливы, и что у меня появилось свободное время зализать свои раны. Глава 7 Лето перед вторым курсом колледжа Я пыталась игнорировать бабочек, порхающих в моем животе. Хотела выглядеть невозмутимой, спокойной и собранной. Именно таким человеком мне хотелось быть. Но я скорее была похожа на неуклюжую дурочку. Я собиралась уехать из дома с парнем, чтобы провести выходные в загородном коттедже. Целые выходные. С парнем. Точнее, с мужчиной. Эллиот как-то сказал мне, что у его родителей есть домик недалеко от гор, и было бы неплохо нам с ним вместе когда-нибудь провести там уикенд. Я ответила: «звучит здорово». И следующее, что я услышала, это как он строит планы, касающиеся нас обоих. Нас. Я все еще была удивлена по поводу «нас». Учеба закончилась месяц назад, но Эллиот сдержал свое слово и дважды приезжал в мой город, чтобы повидаться со мной. И оба раза вел себя так, словно почти четырехчасовое путешествие не такое уж и большое дело. Хотя я знала, что это не было пустяком. Чувствовала это. И пусть я высоко ценила его желание увидеться и ради этого проехать весь этот долгий путь, чувствовалось какое-то давление. Давление, которое мне никогда не приходилось испытывать прежде. Я заметила его красный грузовик, поворачивающий из-за угла на мою улицу, и бабочки не только приумножились, но и стали еще больше. Я пыталась убедить себя в том, что не собиралась идти на попятную. Он два раза приезжал ко мне в гости, и был замечательным джентльменом. Появился на пороге, пригласил на свидание и все сделал по правилам: настоял на оплате счета, отодвинул для меня стул, убедился, что у нас есть моя любимая закуска на время сеанса в кинотеатре. Идеально. Эллиот держал меня за руку, от чего по моему телу побежали мурашки. Я ощущала трепет, который появлялся, только когда особенный для тебя человек проявлял свою привязанность. Мне хотелось держать его за руку, и когда он привез меня домой, я намеренно проинструктировала его припарковаться в соседнем квартале, чтобы мои родители не могли за нами подсматривать. Его поцелуи были фантастическими и на вкус ощущались, как лето, солнечный свет и мята. В кабине своего грузовика он притянул меня к себе и целовал, пока я не начала задыхаться. Целовал мои губы, шею, плечо, но никогда не вынуждал к чему-то большему. Я знала, что он хотел пойти дальше, но позволял мне вести, и ценила это сильнее, чем могла выразить словами. И вот теперь я собиралась провести с ним все выходные. Конечно, между нами кое-что произошло бы, но я не была уверена, что готова. Обычно я не кусала ногти, но сейчас сгрызала их под самый корень, стоило мне подумать о том, как скажу Эллиоту, что не готова переспать с ним. Из окна своей спальни, расположенной на втором этаже, я наблюдала, как он припарковался, а затем направился к входной двери. Он был одет в шорты цвета хаки и хлопковую голубую футболку, которая еще сильней подчеркивала выгоревшие на солнце светлые волосы. Эллиот протянул руку, и до меня донесся дверной звонок. Момент настал. Я спустилась по лестнице как можно спокойнее, не желая оказаться у двери слишком быстро и выглядеть нетерпеливой. Не хотелось, чтобы он посчитал, будто я сидела в своей комнате и ждала его. Я открыла дверь, и его улыбка поразила меня, заставляя чувствовать себя, словно желе. — Привет, малышка, — заходя в дом, произнес он и оставил целомудренный поцелуй на моих губах. Очевидно, я заслужила ласковое обращение. — Твои родители дома? Я не против поздороваться с ними. — Ох, нет. Они на ужине, который проводят раз в неделю со своими друзьями. Что-то вроде: «хотим отдохнуть от детей и притвориться, что мы снова подростки». Это несколько глупо. Они напиваются, а затем мама падает, поднимаясь по лестнице, громко хихикает, шикая на папу. А я должна притвориться, что не слышу их. Он рассмеялся над моим повествованием. — Ясно. Может, получится, когда я тебя привезу обратно. Меня слегка насторожило, что он так заинтересован увидеться с моими родителями, но я списала это на его репутацию быть безупречным. У идеального бойфренда хорошие отношения с родителями его девушки. Но был ли он моим парнем? — Ты мой парень? — выпалила я прежде, чем подумала о своих словах. Он снова засмеялся, на этот раз громче, обняв меня за талию и притягивая ближе к себе. — Мы это еще не обсуждали, — произнес он, наклонившись так, чтобы наши глаза были на одном уровне. — А ты хочешь, чтобы я был твоим парнем? Я задумалась над его вопросом. Хочу ли я этого? Не была уверена. В прошлом у меня были парни, но отношения с ними закончились катастрофой. Ревностные и властные. Но ничего в Эллиоте не говорило о том, что он может оказаться ревнивым или властным. Я чувствовала, что если Эллиот станет моим парнем, то будет милым и внимательным, благородным, веселым. Я также считала, что он часто будет целовать меня, и не возражала, потому что он превосходно целовался. — Я не против, чтобы ты стал моим парнем. — Что ж, это не самый убедительный ответ. Его слова давали понять, что, может быть, я ранила его чувства, но, тем не менее, на его лице по-прежнему красовалась улыбка, а дьявольские голубые глаза сверкали. Он снова наклонился и прижался своими губами к моим. На этот раз его поцелуй не был целомудренным. Он был горячим. И влажным. Его нетерпеливый язык ворвался в мой рот, взял контроль, пробовал меня на вкус и оставил задыхаться, когда Эллиот отстранился. — Вот что я скажу. Пока что повременим с ответом, а когда в воскресенье я привезу тебя обратно, то спрошу снова и, возможно, твой ответ будет более убедительным. — Хорошо, — прошептала я единственное слово, которое была в состоянии сформулировать. Эллиот взял с пола мой рюкзак, а затем жестом предложил выйти из дома, пропустив меня вперед. Такой джентльмен, как и всегда. Он помог забраться в грузовик, придерживая меня за талию, к чему я уже постепенно привыкала и даже начинала ждать с нетерпением. Когда он разместился на водительском сиденье, то повернул ко мне голову и поманил пальцем поближе к себе. Я улыбнулась и сдвинулась на середину так, что наши плечи соприкасались друг с другом. — Я не буду ехать целых два часа, не имея возможности прикасаться к тебе. — Сегодня ты уже и так прилично проехал. Я могла бы встретиться с тобой в коттедже. — Но тогда у меня не было бы повода подвезти тебя до дома. И поверь мне, Эви, привезти, попрощаться и все остальное — это один из самых приятных моментов рядом с тобой. Я покраснела, потому что знала, что он думал о том, как мы обжимались и целовались в его фургоне, припарковавшись вниз по улице от моего дома. Не могла не согласиться с ним, потому что для меня это тоже были одни из самых приятных моментов. В течение двухчасовой поездки мы слушали радио, говорили о песнях, на которых выросли, еще чуть больше узнавали друг друга. Он то касался рукой моего бедра, колена, то держал мою руку, переплетая наши пальцы. Я потеряла из виду, где мы находились, когда направились в ту часть штата, которая была мне незнакома. Когда мы свернули с автострады на гравийную дорогу, моя нервозность подскочила. Мне было комфортно находиться в грузовике с Эллиотом наедине, но теперь мы ступали на новую территорию. Предполагал ли он, что мы поселимся в одной комнате? Хотела ли я остаться в его спальне? Если бы я осталась, ожидал ли он, что мы займемся сексом? Я выбросила эти мысли из головы, стоило мне об этом подумать. Конечно же, он не ждал, что у нас будет секс. Эллиот, как и всегда, относился ко мне исключительно с уважением. Возможно, я нервничала просто потому, что хотела переспать с ним.