Алька оглянулась на Камалова, вытирающего кровь, села на заднее сиденье. Дверь закрылась. Руслан обогнул машину, сел рядом. Водитель кивнул на его приказ, что можно ехать. Поднял межсалонную перегородку. Машина тронулась. — Зря ты, — опустила Алька глаза. — Он же просто дурак. Они все — дураки. — Нет, они не просто дураки, — покачал головой Руслан. И наверное, мог ещё что-нибудь добавить, но вместо этого отвернулся к окну. Она исподтишка за ним подглядывала: стиснутые зубы, играющие желваки. Наверное, в этом было что-то личное: сейчас он казался ей старше на целую жизнь, а ведь был всего на шесть лет взрослее. Но как же хотелось, чтобы это личное было про неё. Первый раз за неё заступился парень. И этот немногословный парень Альке так нравился, что она думала не о том, что чёртова школа, наконец, закончилась и можно её забыть, как страшный сон, а о том есть ли у Руслана девушка и какой у него… Додумать она не успела. — Восемнадцать сантиметров, — прозвучал ответ. — Что? — У меня восемнадцать сантиметров, — невозмутимо ответил он. — С чего ты?.. — задохнулась она. Но он словно не слышал. — Он тебя трахнул? Этот Камалов? — Что?.. Нет. Господи, нет, — Алька сползла вниз по сиденью, словно Руслан застал её за чем-то постыдным. Впрочем, думать о мужском достоинстве парня, которого наняли её защищать, наверное, и должно быть стыдно, к тому же думать так откровенно, что он понял. Уши вспыхнули. Щёки тоже наверняка заалели. — Но пытался, да? — смотрел он словно на допросе. — Я обязана отвечать? — Нет. — Тогда я не буду, — Алька сердито сложила руки на груди. Слегка поёрзала на сиденье. Немного недовольно посопела. Недолго поразглядывала обивку сиденья. А потом повернулась. — Он пытался. Я не сразу поняла, что именно он задумал, когда предложил дружить. Да что там! Она совсем не поняла. И была так рада, что у неё появился друг. И не кто-нибудь, а сам Игорь Камалов. Самый популярный парень в школе. Звезда. Лидер. В которого были влюблены все девчонки, и Алька, конечно, тоже. Тайно. Безнадёжно. Безответно. И вдруг он… Тайно он ей дружить и предложил. — Ну ты же понимаешь, — сказал он честно. Как она думала: честно. — В общем, меня не поймут. — Потому что я страшная? Или потому, что изгой? — Ну, официально я типа встречаюсь с Маринкой. Поэтому как бы с тобой мне нельзя. — Понимаю, — кивнула она. Алька и правда понимала, и почему он не может бросить свою Маринку, и почему предложил дружить тайно. Маринка была самой красивой девчонкой в школе. Тупой, высокомерной, но красивой. Быть её парнем было престижно. А Алька… — А ещё потому что я страшная, да? Камалов засмеялся. — Нет, конечно. Ты не страшная. Скорее наоборот. Красивая. Но… Тебя боятся. Тебе завидуют. Тебя просто не любят. Потому что ты чёртова заноза в заднице, Альбина. Слишком умная, слишком независимая. Тебе бы поменьше выделываться. Ну и, — он покрутил перед лицом. С жестом было всё понятно: ей бы накраситься, волосы уложить? А не пошли бы вы! Задело другое. — Выделываться? — удивилась она. 11 11 — Ну, помнишь, например, на уроке истории? Когда ты сказала про пояс верности? — А что я сказала не так? — усмехнулась Альбина. — Это очень стойкое заблуждение, что средневековые рыцари, уходя в походы, надевали на жён пояса верности, чтобы их благоверные не развлекались с другими «рыцарями». На самом деле эти пояса появились только в конце восемнадцатого века, когда уже и походы были давно позади, и рыцарей не осталось. Родители надевали их на детей-подростков, чтобы оградить от рукоблудия — считалось, оно приводит к безумию… — Ты так и сказала? — удивился Руслан. — Ну да, — Алька пожала плечами. — Поясов для мальчиков, то есть с таким отделением… ну ты понимаешь, сантиметров для восемнадцати, — она уже вполне взяла себя в руки, — сохранилось не меньше, чем поясов для девочек. Что это пояс верности — историческое заблуждение. — М-м-м… — кивнул он типа понимающе. — Что? Тоже считаешь меня выскочкой? И занудой? — Нет, — покачал головой Руслан. — А что ты считаешь? — спросила она с вызовом. Он неожиданно наклонился к её уху. Кожу обдало его теплом, волосы — его дыханием. Она вдохнула его запах. Сердце остановилось. — Что ты чертовски красивая и чертовски умная, — сказал он. Как ни в чём не бывало сел ровно и спросил: — И что Камалов? Она не могла ответить, потому что забыла, как дышать. Забыла: надо вдохнуть или выдохнуть? Чертовски красивая… стучало в голове. И чертовски умная… Твою мать! — Ничего, — она кое-как разобралась с дыханием. — Стал приходить к нам домой, типа по учёбе, якобы за книгами, ты же видел нашу библиотеку, ну и вообще. Марго понравился. Ну, жене отца, Маргарите Марковне… — Я понял, — кивнул Руслан. — Она сказала: красивый парень, целеустремлённый, неважно что из простой семьи. Отец тоже отнёсся благосклонно, но без восторга, сказал: слишком старается. — А он старался? — уточнил Руслан. — Понравиться отцу? Очевидно, — пожала плечами Алька. — Папу редко можно застать дома, он часто в разъездах и много работает, но Игорь всегда про него спрашивал. Вспоминать, как они болтали с отцом, спорили, смеялись, обсуждали с Камаловым всякие глупости, неожиданно стало больно. И то, как Игорь её первый раз поцеловал. Потом ещё. Потом они уже и не говорили ни о чём, сразу начинали целоваться, едва за нами закрывалась дверь. И уже позволяли себе чуть больше. Даже в школе, что было особенно волнующе. Даже будоражаще. Особенно когда недалеко была его надменная Маринка, которая ни о чём не подозревала. А потом… — Он предложил… раздеться? — предположил Руслан. — Ну типа того, — засмеялась Альбина. — Он не предложил. Порвал… — она сглотнула. Руслан накрыл её пальцы своими: — Не надо, если не хочешь. Но она хотела. Хотела ему рассказать. Хотела рассказать именно ему, что ей было совсем не страшно. Что она даже не сопротивлялась. Она хотела. Очень хотела большего. Легла на спину. Закрыла глаза. Раздвинула ноги.