— Скучает, как, — хмыкнул Самарский. — Ждёт тебя, не дождётся. Дымов усмехнулся. — Да я серьёзно, Дым, — поджал под себя ногу Макс. — Там Арбатов, вернее, его жена, очень просит лично тебя. В груди нехорошо заныло: Алька… — Зачем? — Дымов потёр грудину. — Ты что новости совсем не читаешь? — Если только арабские. Да и те, одного местного гарема, — хмыкнул он. На самом деле новости он принципиально не читал именно потому: чтобы вдруг не наткнуться на имя Арбатова, сообщение, что его дочь помолвлена или выходит замуж, и не трепать себе душу. — Ну держи, так уж и быть, просвещу, — незнамо откуда принёс Самарский газету, положил перед Русланом открытым разворотом. — М-м-м… его жена открывает галерею, — пробежался Руслан по выделенным крупным шрифтом абзацам. — И будет в каких-то цацках чуть ли не царя Соломона, — разъяснил Макс, — к которым ей очень нужна охрана, а тебе госпожа Арбатова доверяет. «Это она, конечно, зря» — подумал про себя Дымов, но уже знал, что не сможет отказаться. Алька, Алька, Алька… билось в груди. Он закрыл газету, когда взгляд зацепился за другое. — А это что за нахуй? — удивился Руслан. На первой полосе крупными буквами чернела надпись: «Дориан Грей снова убивает». 27 27 Наше время… Руслан глянул на часы. Рано (посещения больницы разрешались с четырёх) — и снова опустил глаза в бумаги. Он не спрашивал, где Макс брал оперативную сводку. Обычно она просто помогала «Альфа-Безопасности» прогнозировать спрос на свои услуги: сообщали про участившиеся квартирные кражи — подскакивал интерес к охране недвижимости, ухудшалась статистика пьяных драк — сыпались заявки от клубов и баров. В новой сводке, что лежала у Дымова на столе, ничего не было про кражи и драки, но Руслану она особенно не понравилась. — Ты читал? — набрал он Макса. — Нет, — ответил тот беззаботно. — А что там? — Чёртов Дориан Грей. Дымов услышал, как у Самарского что-то грохнулось. Может, он сам, имеющий привычку раскачиваться на стуле. По крайней мере, ответил он не сразу. — Что опять?! Сейчас я уточню и перезвоню. Перезвонил Макс, когда Руслан уже ехал в больницу к Альбине. — В общем, я узнал. В прессе этого пока нет. В сети тоже вычищают всё, чтобы не началась паника. Но бабу действительно застрели из снайперской винтовки. Даже двух баб. Только одну насмерть, а другая в реанимации. По предварительным данным, у обеих есть написанные портреты. Одна — жена ресторатора, её портрет висел прямо в одном из его ресторанов и был назван в её честь — Шанталь. — Она француженка, что ли? — удивился Руслан. — Да не. Просто родители с припездью. — Я так и подумал, — свернул на больничный бульвар Дымов. — Для французов сейчас имя Шанталь, как для нас Фёкла, безнадёжно устаревшее. Или ей должно быть лет сто. А ей сколько? — Тридцать два. И это она жива, хоть и не разглашают. А та, которую ты увидел в сводке, и того моложе. Безутешный муж — тоже какой-то бизнесмен. Портрет был, пропал, как и во всех других случаях, но странное… — Да куда ты лезешь, сука! — выругался, Руслан, ударив по тормозам. Какой-то мудак его подрезал, и Дымов не услышал, что сказал Самарский после «странное». — Ну надо тебе — попроси, а не при, завалив ебало. Что ты сказал? — переспросил он Макса. — Я сказал, странное: портрет она не заказывала, ей его подарили, даже больше: прислали анонимно. Оперативники думают: это очередной подражатель, а профайлеры склоняются к версии, что маньяк тот самый, настоящий. — Настоящий? — оживился Руслан. — Примерное описание: мужик. Высокий, спортивный, широкоплечий. Глаза карие. Волосы тёмные, длинные, вьющиеся. Но, главное, конечно, возраст. Тот, который орудовал, когда Алька была маленькая, и которого так и не поймали, скорее всего, был не старше двадцати пяти. — Значит, сейчас ему около пятидесяти? — посчитал Дым. — Или меньше. По некоторым данным, свою первую серию убийств он совершил совсем юным. А если тот, что появился восемь лет назад, всё же подражатель, — напомнил Макс, — то сейчас подражатель сидит. — Или нет, — подумал вслух Руслан. — Узнай, сидит или всё же вышел по УДО, хорошо? — Конечно, — ответил Макс, а потом добавил. — Дым… только не начинай, а? Ну, зачем он тебе опять? Он не имеет отношения к Алькиной матери, ты же знаешь. — Имеет, ещё как имеет, хоть он её и не убивал. Ему нужен был чёртов Дориан Грей, чтобы доказать то, что по иронии судьбы знали только Руслан и серийный убийца, и только чёртов маньяк мог это подтвердить. Восемь лет назад Руслан его упустил, но, если тот появился снова — это был шанс. Шанс, наконец, выполнить данное когда-то обещание. — Ты, может, забыл, хренов маньяк целился в Альку, — не сдавался Макс. Трудно забыть про дыру от пули в собственной спине, что чуть не стоила Руслану всего, в том числе жизни. Он помотал головой, как конь, на которого надели сбрую и который хотел её сбросить, хоть Макс его и не видел. — Не маньяк. И не в Альку, а в Марго, — поправил Дымов друга. — У Марго нет портрета и никогда не было, а у Альки был. Странно, что он пропал. Помнишь, вторую жертву маньяк недострелил, а потом узнал, что она жива, и портрет оказался на месте, — напомнил Макс. — И снова пропал, уже насовсем, когда женщину всё равно убили. — Ну, конечно, я помню, — обречённо выдохнул Руслан. — И ничего странного. Алькин портрет у подражателя, который этих тонкостей не знал, просто спёр и всё, когда решил косить под маньяка. Макс, ну сколько можно объяснять? Их двое. Настоящий маньяк и тот ушлёпок, которого наняли восемь лет назад. Ушлёпок хоть и орал на всех углах, что он Дориан Грей, доказать ничего не смог. Ему и предъявили только покушение на убийство. И дали всего пятнадцать лет. Но я помню, что ты был со мной не согласен. — Я и сейчас с тобой не согласен, брат. Какого ж чёрта вместе с ушлёпком пропал и маньяк? И убийства прекратились? И какого чёрта начались снова именно сейчас? На этот вопрос Дымов не мог ему ответить. — Меня беспокоит другое, — выдохнул он. — Что он выбрал именно этот город для новых убийств. — Блядь, город, куда переехала Алька. Я и не подумал, — озадаченно хмыкнул Макс. — А я подумал, — барабанил пальцами по рулю Руслан. — Но настоящий это маньяк, старый подражатель или новый подражатель пока непонятно. — Если узнает, что тётка из ресторана жива, и портрет вернёт, точно маньяк. Это нигде не разглашали, как он поступил в тот раз с портретом, и подражатель на этом посыпался. С этим Дымов был согласен: только настоящий убийца так зациклен на изображениях жертв. — А если он вернёт Алькин портрет? — задумался Макс. — Значит, он кто? — Значит, он рядом и снова убивает, — выдохнул Дымов. — И у нас будет до хера запросов на личную охрану, как только это просочится в прессу, — прагматично резюмировал Самарский. — Да, займись пополнением штата, люди нам понадобятся, — ответил Руслан. Он отключился и повернул к больнице. Что Альку он не найдёт на месте, ему и в страшном сне не могло присниться.