— Я не буду с тобой драться за Альку, Макс. Тем более, с применением методички. — И это правильно, Руслан, — сказал тот серьёзно, а потом заржал. — Потому что я лучший. Дымову было не до смеха. — Ладно, без шуток, — перестал паясничать Самарский. — Я не знаю, что ты сделал не так. Скорее всего, ничего, просто так сложилось. Так легло, брат, — взмахнул он руками. — Я ей понравился больше. Я не говорю — смирись. Я говорю — дождись. А дальше разберёмся. Мы нашли ей лучшего психолога. Нашего, а не того, что подсовывал ей папаша. — Я нашёл, — хмыкнул Дымов. — Ты, ты, я твои заслуги не преумаляю. Хотя клянусь, тоже позвонил бы Лариной. Но тут ты меня опередил. Главное, они работают. Значит, рано или поздно будет прогресс. А пока… Блядь, ну давай радоваться тому, что есть, — развёл он руками. — Слава богу, она выбрала меня, а не Камалова. Много бы рассказал тебе Камалов, если Алька его не отшила, и он не нажрался? А я здесь перед тобой, как, сука, лист перед травой. Голос разума говорил Руслану: да, всё правильно. Но сердце… сердце разрывалось на части. Он чувствовал, что теряет женщину всей своей жизни. Если уже не потерял. — Ладно, хуй с ним, — встал Дымов. Теперь уже что. Теперь берём что есть. Ей нравится Макс. В него, сука, трудно не влюбиться. Но и Руслана она не оттолкнула. Всё так же звонко смеялась над его шутками. Всё так же вспыхивала, как тлеющий огонь, когда он к ней прикасался. Вроде всё так же, хотя ему казалось, что с неотвратимостью сна, что истает поутру, она ускользала. Но не всё ещё потеряно. Больше всего он боялся погрузиться в новую пучину лжи. Он так хотел в этот раз сделать всё правильно. Так боялся всё испортить… — И, кстати, это она мне позвонила. Слышишь, Отелло? Сама. И предложила встретиться. И я её не обнимал. Просто придержал за спину, — обиженно бурчал Макс, когда они вернулись в холл. — Всё, проехали, — выдохнул Руслан. — Давай к нашим баранам. — Давай, — легко согласился Макс. — Я был сегодня в тюрьме, — снова сел на бортик фонтана Руслан. Эта чёртова вода действовала на него умиротворяюще. — И что тебе сказал этот мудак — подражатель? — Слава богу, Макс наконец с Русланом согласился, что никакой это не Дориан Грей. — И на каких условиях он согласится говорить? — Мы в любом случае не можем предоставить ему эти условия. Никакой ценности для органов он не представляет, чтобы его выпустили, да ещё предоставили убежище. Он ничего не знает о маньяке, не располагает никакой важной информацией для его поимки. Да он мне и на хуй не нужен. Я ездил убедиться, что он сидит. — И тебе плевать, кто его нанял? — Ты знаешь, кто его нанял, Макс. И всегда знал. — Кристина? — Она самая, — кивнул Руслан. — Но мы-то можем это использовать? Она хотела тебя убить, Дым! — И какой бы ей был с этого профит? — усмехнулся Руслан. — Ну, отомстила бы девка за подставу. Арбатова бы ей это не вернуло. А она умная баба, Макс. Она нашла к нему подход, сумела его влюбить в себя да так, что он чуть не развёлся. Она хотела убить Марго. — Ну-у-у, да, ты прав. Это логично. Это же Марго наняла тебя её подставить. Ты просто исполнитель. И Марго стояла у неё на пути к Арбатову. Но, увы, она опять с тобой просчиталась. — Да, я оказался чертовски хорош, — хмыкнул Дымов. Руслан помнил тот день, как сейчас… Открытие нового зала галереи. Алькин портрет в синем платье на почётном центральном месте. Важные гости, пресса, полный зал. Красный огонёк оптического прицела у Марго на груди. Алька, что шагнула к ней за секунду до выстрела. Руслан сработал на инстинктах: оттолкнул Альбину, прикрыл собой Марго. Пуля ударила ему в спину. Визги, крики. Звон стекла. Алькино испуганное лицо над ним. Она что-то говорила, но он почему-то не слышал. Он слышал только этот чёртов звон. Он пришёл в себя уже в больнице. — Читал «Сто лет одиночества», солдат? — спросил его врач, с любопытством рассматривая снимки. — Габриэль Гарсия Маркес? — Ну, допустим, — сквозь пелену перед глазами зачем-то силился Руслан рассмотреть рисунок на его шапочке. — Помнишь, там полковник Аурелиано Буэндия «выстрелил себе в грудь из пистолета, и пуля вышла через спину, не задев жизненных центров», — процитировал он. — Так вот, у тебя с точностью тоже, только наоборот. Пуля вошла в спину, задев лёгкое, и застряла в ребре, пролетев мимо сердца в момент толчка. Нет, ты оцени, оцени красоту, — повернулся врач. — Сердце вытолкнуло кровь, — показал он, резко сжав кулак, — пропустило пулю и… — он разжал кулак, — снова расправилось, наполняясь кровью. Это же… Моцарт! — закатил он глаза. В этот момент Руслан рассмотрел, что на шапочке у него ноты. А потом врач скучно, по-деловому добавил: — Ребро, конечно, вдребезги. Про сосуды и мягкие ткани даже не говорю. Так что дыши осторожнее, солдат, не натирай мозоли на рёбрах… 52 52 — И план Кристины снова сорвался, — подвёл итог Макс. — А нанятый ею снайпер начал орать на всех углах, что он Дориан Грей. Ну вот теперь я разобрался, — кивнул он. — Когда пропал Алькин портрет, я честно думал, что это маньяк и он метился в неё. Тогда же ещё женщину убили. Но теперь понимаю, что это и правда не он. И маньяка он из себя изображал, чтобы не вышли на заказчика, — Макс задумчиво постучал по губам. — Значит, заказчика он боялся больше, чем тюрьмы. И понятно, что заказала его Кристина, но… что если нет? — повернулся он к Руслану. — Как бы эта дешёвая шлюха нашла киллера? Денег у неё не было. Ты же сам рассказывал, как встретил её тогда в Тоскане: долги, мужичонка не её полёта, так, лишь бы сводить концы с концами. А что если… — Думаешь, это тоже был Арбатов? Да, Арбатов, похоже, до сих пор мне не простил, что я её трахнул, — хмыкнул Руслан. — Но этот дешёвый клоун со снайперской винтовкой тогда просто хотел славы. Это сейчас, когда отсидел восемь лет, он готов назвать заказчика. — Погоди, но ты же Кристинку не трахнул. Или я чего-то не знаю? — удивился Макс. Руслан смерил его взглядом. — Понял, понял, прости, — поднял он руки. — Значит, снайпер готов назвать заказчика за свободу и защиту, но это не Дориан Грей. А всё, что отец жуёт сейчас Альке про тебя — из-за старой обиды? Ты разве не давал ему флешку с откровениями его Кристины? — Я давал. Но Арбатов же не дурак, знает цену пьяным откровениям. Знает, кто я. Знает, чем занимался. — Слушай, это же он, наверное, Альке приволок и твоё досье, где вот это всё, что ты наёмный убийца, после чего она с тобой развелась. Чёрт, ну конечно! Досье! Наёмный убийца! — стукнул он себя по лбу. — И Домбровская, что до сих пор его консультирует. — Это всегда был он, Макс. Даже не удивлюсь, если Кристина вообще ни при чём. Если она только грозилась отомстить, но силёнок у неё оказалось маловато. — Тогда, может, убить он хотел именно тебя? А, брат? — Макс поднял на Руслана глаза. — Я не знаю, Макс, — покачал головой Руслан. — Я знаю, как дорого мне в итоге обошлось это ранение. А ещё, что убийство Алькиной мамы — тоже его рук дело, а не Дориана Грея. — Она ему мешала жениться на Марго? — догадался Макс. — Очень. Он жизнь положил, чтобы завоевать доверие её отца, чтобы стать главным человеком в его корпорации, но имел неосторожность жениться, родить дочь. А потом вдруг убивают жену Арбатова. И Арбатов беспрепятственно женится на Марго. — Значит, и это не Дориан Грей. Так вот зачем ты его ищешь, — кивнул Макс. — Этот маньяк один знает, что жену Арбатова он не убивал. Он может это доказать? — Он может доказать и большее, — вздохнул Руслан. Сказать Максу то, что до сих пор не сказал никому, Руслан не мог. — И этот портрет — знак тебе, — предположил Макс, — что он готов с тобой говорить? — Всё может быть, — задумчиво ответил Дымов. Он знал, что именно хотел сказать ему Дориан Грей. То, что Руслан не мог сказать Максу. Но это было так очевидно, что, наверное, Макс и сам должен догадаться. Но он не догадался. Пока. Хотя мыслил правильно. — Погоди, но если маму Альки убил её отец, то и портрет всё это время был у него. Выходит, Дориан выкрал его у Арбатова? — Или он просто его нарисовал. Ещё один её портрет. Он же художник. Нам бы только не сильно увлекаться этими играми разума, — потёр ладони Руслан. — И ничего важного не упустить. Вот почему он решил поговорить со мной именно сейчас?