Звонок в Танькиной квартире был просто ужасный. Как заикающийся соловей. Были бы соседи, всех бы перебудил. — Аля? — тряхнул головой Руслан, увидев меня на пороге. Потёр красные глаза, словно я могла ему пригрезиться. — Увидела, что у тебя свет. Можно? — Да, конечно, входи, — отступил он вглубь квартиры. И дизайнер из неё тоже был тот ещё, оглянулась я по сторонам. Миленько, конечно, но разве здесь можно жить? «Проходная ванная? Серьёзно?» — заглянула я в крайнее помещение. И пошла дальше без приглашения. — Чай, кофе? — предложил Руслан. «Да не суетись ты, родной» — улыбнулась я. Отмахнулась: — И так не спится. — Тогда не знаю, что тебе предложить. Честно говоря, у меня больше ничего и нет. Мне ничего и не надо. Только ты. — А как же поговорить? — улыбнулась я. — О, этого добра навалом, — пригласил он меня в кухню. — Можно я тебя кое о чём спрошу? — оперлась я задницей о подоконник. — О чём угодно, — щедро разрешил он. Его кофе давно остыл, а по всему столу были разложены рабочие бумаги. Руслан их убрал и одним глотком допил кофе. По его шее прокатился кадык. По моему горлу — спазм. Как хотелось спрятаться в его объятиях, ткнуться в его шею. Почувствовать тепло его тела. Силу его рук. Сбившееся дыхание. Но не сейчас, Аля! Не сейчас! Держи себя в руках! — Есть, что-то, что ты хотел сделать, но так и не смог? — Уф, — выдохнул он. — Я думал, ты спросишь что-нибудь полегче. — Поверь, это лёгкое. — Ну… если совсем строго, то да, конечно. Много чего. — Ну самое-самое, одно. Я уже задавала тебе этот вопрос. В ресторане. И ты ответил, что хотел бы открыть дверь, — подсказала я. — Тогда мой ответ останется прежним, — пожал плечами Дымов. — Тогда пойдём, — потянула я его за руку. Он послушно пошёл. Но мы прошагали мимо двери в мою квартиру и стали подниматься выше. — И куда мы? — удивился Руслан. Я сунула ключ в замок. — Что ты… — уставился на меня. — Задумала? — улыбнулась я. — Ты хотел открыть эту дверь? — Аль, я… — замотал он головой. — Эту, Руслан? Но не мог, потому что не сдержал данное деду обещание? — Аль! Не надо. — Надо, Руслан. Ты его не сдержал, потому что оно касается меня? — Да, — выдохнул он, с опаской глядя, как я поворачиваю ключ. Я видела, как бьётся венка на его шее, как судорожно он сглотнул, но не дрогнула. Замок послушно щёлкнул. Дверь скрипнула. — Ну раз оно касается меня, твоё обещание, — я толкнула дверь. — Ты его выполнил. — Нет, — качнул он головой. — Да, Руслан, — кивнула я, приглашая его в квартиру. — Ты должен был мне сказать, что друг Дианы — Дориан Грей? Тот самый Дориан Грей, что убил мою маму? Но он её не убивал, да? — Откуда ты… — шагнул за мной Руслан в тёмную квартиру. Наверное, надо было включить свет, но мы оба не решались. Осторожно вдыхали запах старой мебели, книг и рассохшегося дерева и вглядывались в темноту: Руслан — в знакомую, пахшую домом, я — в загадочную и волнующую. — Я нашла её дневник. В пианино, — развернулась я где-то посреди гостиной. — Чей дневник? — всё же зажёг Руслан торшер. Комната наполнилась светом тусклой лампочки. — Дианы, — ответила я и оглянулась. — Боже, как же я хотела сюда попасть. В эту квартиру. Эту комнату. Она так вкусно написала обо всём этом. — Тут всё в пыли, — пожал плечами Руслан. — Это неважно, — пошла я вдоль стен, всматриваясь в лица на фотографиях, касаясь корешков книг. — Боже! Это что, её гитара? — обернулась я, увидев в углу на кушетке тёмный гриф с привязанной к нему лентой. — Это так странно, — я коснулась струн. — Она тебе понравилась? — удивился Руслан. — Кто, гитара? — Нет. Диана. — Конечно. Она с такой теплотой писала про тебя и твоего деда. О том, как ты болел и как её защищал. О том, как вы жили. Как она могла мне не понравиться? — Она ведь была проституткой. Или об этом она не писала? — Конечно, писала. И что? — взмахнула я руками. — Она была замечательной. — Она действительно была замечательной, — он вздохнул. — Но это не всё, что я должен был тебе сказать про неё. — Про неё и про Дориана Грея? Разве того, что она сбежала с убийцей недостаточно? Этот человек, убил столько женщин, в том числе мою мать. Конечно, я должна его ненавидеть, а её презирать. Конечно, ты не мог сказать мне правду. — Ну, во-первых, на самом деле его зовут Феликс. «ДГ» — это псевдоним, которым он подписывал свои картины. Во-вторых, он просто был художником, которому были нужны деньги и немного славы. Рисуя портрет очередной заказчицы, он услышал разговор её мужа с друзьями, как бы придумать способ безнаказанно избавляться от опостылевших жён, и предложил свои услуги. — Предложил, что? — удивилась я. — Убивать этих женщин? — Не совсем. Он предложил идеальный план. Маньяк. Загадочные убийства. Безутешные мужья, на которых никто не подумает, — ответил Руслан. — Он никого не убивал. Его задача была эпатировать публику и, если что, во всём признаться и взять вину на себя. — Но зачем?! — Потому что ему было всё равно. Его любимая девушка вышла замуж. Его картины не покупали. Ему казалось, его жизнь кончена, так какая разница, где и как он её закончит. — Так это про любовь? — усмехнулась я. — Всё в этом мире про любовь, Огонёк, — улыбнулся Руслан. — Феликс любил девушку, что вышла замуж за богатого мужика. — Подожди, подожди. Так отчасти это была месть таким как её муж? — Да, потому что на самом деле, Феликс и не думал скрывать, как те избавляются от опостылевших жён, но что-то пошло не так. Мужьям всё сходило с рук. Скандальная слава делала своё дело, гонорары росли. Ну, и, в-третьих, он действительно был талантливым художником. Но всё это, по сути, не про Дориана Грея, — покачал головой Руслан. — Конечно, — догадалась я. — Это о том, что мою маму на самом деле убил мой отец?