— Когда вернешься, тогда и поговорим, — отрезает старик. Сука! — Нет, договариваться мы будем сейчас. Второго шанса не будет, — моя школа жизни не уступала дедовской, а может, даже превосходила. Хмурится, не нравится ему, что я диктую условия. — Пусть твои юристы все подготовят. Документы я подпишу. Когда вернусь, начну вникать в принцип работы. Это мое условие, и я вижу, что он собирается сдаться. Уже не стучит ручкой по столу, нервно крутит ее в руках. Твою… стану конторской крысой, если выберусь живым. — Я могу не дожить… — У тебя будет стимул жить и ждать моего возвращения, — не даю ему меня разжалобить. — Что ты хочешь получить взамен? — вот и пришло время договариваться. — Уничтожить бизнес Гаранина, поставь на колени, чтобы он больше не поднялся, — да, мне нужно ослабить его власть. Как только начнутся проблемы в бизнесе, крысы побегут с корабля. — Это невозможно, Стас. Он крепко стоит на ногах, наши интересы практически не пересекаются. — Значит, нам не о чем говорить, — поднимаюсь на ноги, собираюсь уходить. Это не манипуляция, просто мне действительно больше нечего здесь делать. Зря только время теряю. Есть у меня запасной вариант, не хотел к нему прибегать, но, видимо, не остается выбора. ‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Подожди, я подумаю, что можно сделать, — дед подскакивает следом за мной. — Он в моем банке крупные ссуды брал, проверю, как отдает, и на что можно поднажать, — я знал, что он открыл собственный банк и активно развивает эту отрасль. Подсадил всех крупных бизнесменов на кредиты, чтобы иметь власть и над ними. — Думать некогда. Ты выкупишь у Игоря контракт, который он подписал с Серебряковым, — слыша фамилию давнего конкурента, старик удовлетворенно кивает. Если он дает слово, он его держит. Проблем не должно возникнуть. — Он мне нужен будет завтра, крайний срок — послезавтра. После этого ты сделаешь все, чтобы Гаранин был очень озабочен проблемами, которые в конечном итоге развалят его бизнес, — жестко и четко. Дед смотрит с прищуром. Узнает себя? Да, я могу быть монстром, но я никогда не стану обижать женщин и детей. — Ты обязан вернуться живым… — зло смотрит на меня. — Или я все отыграю назад, Стас, — он может. — Ты займешь мое место, — указывает на кресло, с которого только недавно поднялся. — Я дал слово, я его сдержу! — не могу пожать протянутую руку. Ну не могу я его простить! — Радуйся малой победе, — разворачиваюсь и покидаю кабинет. Муторно, словно отравился. На деле продал душу. Успокаиваю себя тем, что Юна будет находиться в безопасности, Гаранину точно будет не до нее, а парни присмотрят. Хотя чувство ревности царапает сердце. Полгода вдали друг от друга. Всякое может случиться… Да нет! Моя она. Воспитывать только надо. Теперь мне нужно найти ее и научить слушаться своего мужчину… Глава 45 Стас Покидаю офис деда. На выходе мне открывает дверь охранник, словно я важный гость. Не привык к подобным церемониям, считаю их лишними, но ничего не говорю. Хочется курить. Отравить себя никотином, наглотаться горького дыма, чтобы вытравить из своей души чувство омерзения после встречи с дедом. Если там, наверху, действительно живут души моих родных, то я точно могу сказать, они поняли бы меня и поддержали, но мне пришлось нарушить свои принципы, а это хреново! Останавливаюсь возле своей тачки, щелкаю брелоком, достаю пачку сигарет, прикуриваю. Теперь нужно ехать искать Серебрякову. Успокоиться в этот раз не получится, меня знатно так подрывает. Я даже не представляю, в каком направлении искать эту домашнюю девочку. Глубокая затяжка, еще одна, голову немного ведет. Сказывается отсутствие сна. Да и пожрать не помешает. Хватит заливать в себя кофе литрами. Сажусь в тачку, завожу двигатель, выруливаю с парковки. Гудок телефона перетягивает на себя мое внимание. — Слушаю, Багир, — ставлю динамик на громкую связь. Надеюсь, у него есть хорошие новости. Плохих в последнее время и так предостаточно. Внутренне напрягаюсь в ожидании ответа. — Нашли твою девочку, — прежде, чем я спрашиваю, где, он добавляет: — В парке. Сидела на лавочке, — судя по тому, каким тоном он хмыкает и произносит последнее предложение, Юна там страдала в одиночестве. Царапает ее боль, ситуация действительно неприятная. Я и сам от новостей в ахере. Но за то, что посмела рисковать своей жизнью, убегая в никуда… — Где она сейчас? — С Вороном и Хамом, они ее только что забрали. Куда везти? — Ко мне пока, утром заберешь, — разговор будет долгим. — Договорились. Стас, — не успеваю отбить звонок, окрик Яра тормозит. — Не передумал? — командир второй день пытается уговорить меня отказаться от одной авантюры, которую я во время первой бессонной ночи раскрутил с нуля. Задумка неплохая, но сырая. Такие операции месяцами готовятся, а у нас в запасе несколько дней. Ребята согласились мне помочь, но все понимают, что рискуют карьерой, если план с треском провалится. Не провалится! Права на ошибку у меня нет. — Не передумал, Яр! Ты только прикрой, я не подведу. У нас почти все готово, — не все, но мы успеем. Сегодня вечером я планировал заскочить в одно место, но теперь уже завтра. Есть у меня пара знакомых, которые точно не откажут. Заканчиваем разговор, еду в сторону дома. Стараюсь выкинуть из головы все мысли, заморозить чувства. Настраиваюсь, словно перед решающим выстрелом. Подъезжаю к подъезду, парни меня уже ждут. Юна в машине. Видит, что я выхожу из тачки, и отворачивается к окну. Мне хорошо видно ее в лобовое стекло, глаза зареванные, губы поджаты. Пожимаю товарищам руку. Они деликатно отходят, наверное, ожидают скандала. Не знают, что принцессе с детства вдалбливали, как нужно себя вести. Открываю дверь и протягиваю молча руку. Успокаивать буду потом, сейчас она меня не услышит. — Поговорим! — твердым тоном, не терпящим возражений голосом. Сверкает на меня своими красивыми глазами. Мне нравится, что она злится, не прячется за высокомерной холодной маской, которую носила столько лет. Может, спровоцировать ссору прямо во дворе, чтобы она потом от стыда сгорала? Было бы забавно, но я вряд ли успею насладиться этой картиной. — Юна, — поторапливаю, потому что она не собирается давать мне руку. Сцепила ладони в замок на своих коленях и молча расстреливает меня глазами. Я устал, практически не спал и не ел. А еще я хочу трахаться. Мне перед командировкой полагается долгий и качественный секс. Нагибаюсь, хватаю так, чтобы вырваться не смогла. Буквально складываю ее тело, чтобы не задела головой стойку, вытаскиваю из машины под недовольное сопение. — Верни меня в машину, я с тобой не собираюсь ни о чем разговаривать, — тихим манерным тоном. Ну нет, так не пойдет. Если устраивать скандал, то громко и с битьем посуды. Вредно держать негатив в себе, от этого всякие нехорошие болячки можно заработать. Подкидываю Юну, перекидываю через плечо. Ее округлый упругий зад прямо возле лица. Взмахом руки прощаюсь с парнями. Заношу вяло брыкающуюся ношу в подъезд, под удивленным взглядом консьержа иду к лифтам. Юна все то время, что мы на виду, притворяется мертвой. Как только мы оказываемся в лифте, она принимается колотить меня кулаками по плечам. — Поставь меня на пол, живо! Я не хочу с тобой разговаривать, неужели это было непонятно?! Кто дал тебе право так себя вести? — только руки себе отбивает своими незначительными ударами. — Тон сбавь, — припечатываю ладонью по ягодице. Не ожидала. Задыхается от возмущения. — А это тебе за побег, — шлепаю по второй ягодице. Нет цели сделать ей больно. Во время секса такие шлепки заводят, усиливают возбуждение. Секс у нас сегодня будет — после того, как мы выпустим пар. — Ты меня ударил? — судя по всхлипам, сейчас опять разревется. Лифт останавливается. — Утихомирил! — опускаю Юну возле двери. Во взгляде обида и вселенская печаль. — Научись разговаривать со своим мужчиной, Юна! Какое бы дерьмо ни случилось, имей уважение выслушать! — Ребенок — это не дерьмо! — закусывает губу, чтобы не разрыдаться. — Увидеть своего мужчину голым в обществе другой, пусть и бывшей, женщины — вот это дерьмо! — вот это она выкрутила. Я заценил. — Ну а теперь ты проходишь в мою квартиру, и мы по пунктам разбираем все, что тебя расстроило, а потом я буду долго тебя трахать, принцесса… ‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Глава 46 Стас — Трахай свою Олесю! — давлю улыбку. Ревность принцессе к лицу, глаза горят, кулаки сжимает, словно готова наброситься на меня. — Олесю не хочу. Хочу тебя и твой сладкий ротик, — выдыхаю слова в ее приоткрытые губы. Хватает от возмущения воздух. — Стас, мне не до твоих пошлых шуточек! — из глаз брызгают слезы, утихомиривая немного мою злость. Доводить ее не было цели. — Я не шучу, — говорю абсолютно серьезно, беру за руку и веду в гостиную на диван. — Присаживайся. А теперь четко озвучь все свои претензии, — опускаюсь рядом с ней. Юна сидит словно на иголках, мнет в руках подол платья и постоянно косится в сторону входной двери. Выглядит трогательной и ранимой, хочется притянуть к себе, успокоить, но я забиваю на чувство жалости. — Юна, четко и по делу. — Она от тебя беременна, — с упреком, губы дрожат. — Не точно, что Олеся беременна от меня, — звучит убого, будто оправдываюсь. — Что значит «не точно»? — Я не был единственным, кто ее трахал. Всегда пользовался защитой. Олеся уверяет, что ее второй любовник тоже не забывал про гондоны. — И что теперь? — Будем ждать результатов ДНК-теста, чтобы узнать наверняка, кто отец, — не слышится энтузиазма в моем голосе, но я все-таки надеюсь, что отцом является Кирилл. — А если ты? — будто сумела прочесть мои мысли. — Значит, я стану отцом и буду принимать участие в жизни этого ребенка, но я не буду в отношениях с его матерью, — в этом у меня нет никаких сомнений. Я люблю женщину, которая сейчас сидит напротив меня. — Так неправильно… — И это мне говоришь ты? Много знаешь семей, где между мужчиной и женщиной нет любви, а они счастливы и хранят верность друг другу? Лучше, если ребенок будет проводить время с обоими родителями, которые нормально общаются между собой, пусть и живут порознь, чем ненавидят друг друга, но ради него вынуждены существовать вместе на одной территории? — В этом ты, наверное, прав. — Я прав, — дети должны жить в любви. Это не только личный опыт, но и наблюдения за многими знакомыми парами. — Но Леся любит тебя, я вижу ее интерес к тебе. Уверена, она хочет, чтобы этот ребенок был от тебя, — то, что Елизарова хочет, чтобы он был мой, я сегодня заметил, но Леська не понимает, что в ее жизнь и постель я не вернусь ни при каком раскладе. — Елизарова любит только себя и деньги. Я четко обозначил свою позицию, она услышала. Ее интерес — не моя проблема. — Поэтому ты ходил перед ней в одном полотенце? — вот мы и перешли ко второй претензии. — В одном полотенце я вышел из душа, когда услышал твой голос. Некогда было одеваться, как знал, что ты учудишь. В следующий раз за подобную выходку выпорю, — предупреждаю строгим тоном. — Пришлось поднять на твои поиски ребят! У них своих проблем хватает, Юна, — ей становится неудобно, глаза отводит. Руки опять оживают на подоле платья. — Я не пацан, чтобы бегать и уговаривать меня выслушать, — не щажу. — Тебе не кажется, что без жесткого контроля тебя несет? — Ну, спасибо, — подрывается, но я хватаю за руку и усаживаю обратно. — Сиди. Я не бью тебя словами, я говорю о том, что ты сначала делаешь, потом думаешь, а это нетипично для твоего поведения, — пришла моя очередь выговаривать претензии. — Ты забыла, что Гаранин спит и видит, как заполучить тебя и сделать своей женой? По-другому он не получит твое наследство. Желаешь оказаться под ним? — желваки ходят на скулах, стоит только подумать, что он мог бы сегодня до нее добраться. — Не желаю! Но я так же не хочу заставать своего мужчину в обществе бывшей любовницы в одном полотенце! Откуда у меня гарантия, что вы ничем не занимались? — бросает с обидой, в глазах вновь начинают блестеть слезы. — Юна, я все объяснил.