Через три часа я в конторе. Задержали следаки, там вроде все утрясли. Команда сверху пришла. Мне же лучше, меньше писанины. Напрягает немного незнание всех фактов, кто за всеми этими рокировками стоит. Я не претендую на внеочередное звание и награды, но все это как-то очень подозрительно. Дело не замнут, не тех людей тронули. Посадят кого-нибудь, а потом будут искать заказчиков и очень сильно мстить. Тут войной пахнет. Мне бы хотелось выяснить, кто стоит за нападением на Юну. Вот зачем? Мне не стоит лезть в это дело. О ней есть кому позаботиться. Девочка далеко не сирота. Наши пути не пересекутся больше. Позвонил Багиров, предупредил, что ждет у Сниткова. Голос напряженный. — Что случилось? — вроде утрясли все, что могло случиться за полчаса? Опять там, наверху, переиграли? — Тут руководство собирается сделать тебя телохранителем, — выдает он ровным голосом, и я понимаю, что разговор происходит при Сниткове. — Ты о чем? — ночь была тяжелая, нескольких часов сна не хватило мозгу, чтобы отдохнуть, я торможу и не врубаюсь, о чем говорит командир. — Отец девчонки, которую ты спас, настаивает на твоей кандидатуре, — я даже думать не хочу о таком повороте событий. — Багир, не допусти беспредела, я на такое не подпишусь, — жестко отрезаю. — Сделаю все, что смогу, — отбивает звонок, я как раз подъезжаю к конторе. Немного выжидаю, даю время Багирову утрясти вопрос со Снитковым. С разрешения вхожу в кабинет. Полковник выходит из-за стола, протягивает руку, жмет. Он суров, преследует в первую очередь свои цели, но мужик относительно нормальный, своих прикроет перед начальством, но сам вставит пистонов, мало не покажется. Боевой полковник, служил в спецвойсках, нехилый опыт за плечами. Ребята его уважают, хоть и не всегда соглашаются с его решениями. ‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Юматов, ты задолбал, — усмехаясь, мотает голвоой. — Не живется тебе спокойно? — Товарищ полковник… — выдерживаю паузу, жду, что перебьет, мне нечего ему сказать, сам все знает и понимает. — Устал ваши задницы прикрывать! Ну что вы вечно геройствовать лезете? — вопрос риторический, я отвечаю шуткой: — Профдеформация. — Ты мне поговори еще! — не злится, просто держит марку. Начальник на то и начальник, чтобы подчиненных гонять. — Весь отряд подставил, еще и выделывается, — возвращается к столу, перекидывает бумажки на край, которые ему резко стали мешать. — Что значит подставил? — я же говорил, что торможу. Сейчас еще и напрягаюсь, перевожу взгляд на Багирова, командир сидит в кресле напротив стола. — Оставил отряд без второго снайпера. Будешь теперь дочь Серебрякова охранять, распоряжение пришло сверху, отменить не могу, — глядя на моего командира, разводит руками. — Мы не охранное агентство, — выжимаю из себя сквозь зубы. — Мы штурмовая группа спецподразделения, — по слогам. — Ты мне это говоришь? Я знаю. Но ты, видимо, забыл? — разворачивает монитор, на котором видно, как я вытаскиваю Серебрякову, прикрывая собой… Глава 7 Стас Нарезка в пару минут, кадры слепили так, будто я любимою женщину из-под огня вытаскивал. Слепить из говна конфетку наша пресс-служба и технари могут. — Надеюсь, кроме вас это видео больше ни к кому не попадет? — морщусь, как от зубной боли. — Ни к кому, это для личного пользования, — ухмыляется полковник. — Мы там много чего удалили, кому надо – увидят только твои профессиональные действия. Морду твою, кстати, мы тоже затерли. Слишком много заинтересованных в этом деле лиц, — чешет голову, осматривается, будто что-то забыл сказать. — Я сейчас вернусь, — Снитков выходит, оставляя нас с командиром. Багиров сидит в кресле, сжимает и разжимает кулаки. Говорящая пауза между нами, я отчего-то злюсь, что он не отстоял меня. Не смог? Яр поднимается, смотрит в глаза. — Ты не можешь отказаться, Юматов, — давит на меня голосом командир. Отравляя душу, внутри расползается тихая ярость. — Серебряков настоял на твоей кандидатуре, руководство дало добро. Знаю, как он настоял! Полную кормушку бабок отсыпал! Они ведь могли кого угодно взять, зачем я им понадобился? — Я же просил… — выдавливаю сквозь зубы, хотя злиться нужно только на себя. Чувствовал ведь, что не стоит лезть в это дело! Зачем вмешался? — Сделал все, что мог, но позицию ее отца пошатнуть не вышло. Ты спас девчонку, тебе с ней возиться, — произносит Багиров. — По крайней мере, должно все выглядеть так, будто ты ее телохранитель. Последняя фраза настораживает, по напряженному взгляду Яра понимаю, что ему тоже это не нравится. — В доме Серебряковых ты работаешь как агент, — произносит он после короткой паузы. — Мы должны знать обо всем, что там происходит, — входит в кабинет Снитков, слышит последнюю фразу Багирова и тут же ее дополняет. — Все ведомства поставили на уши, даны особые указания. У нас больше сорока трупов, четырнадцать из которых гражданские. Их может стать больше, девять человек в тяжелом состоянии, больше двадцати раненых. То, что Серебрякова заинтересовала твоя кандидатура, нам всем на руку, нам нужен человек в его доме. — Я не подхожу для этой роли, я снайпер, а не нянька, — они не понимают, насколько мне не хочется лезть в это дело. У меня в голове до хрена причин этого не делать, но против приказа не попрешь. Я никогда не работал под прикрытием, но в теории знаю, что от меня требуется. Но мне просто не хочется это делать. — Отчитываться будешь лично Левашову, — прямо смотрит мне в глаза Снитков, напрягает скулы. Еще и с генералом лично общаться, блт! Зашибись, спас девчонку! — Те девять… что в реанимации, среди них его племянница, — выдает полковник нехотя. Теперь понятно, кто меня рекомендовал в телохранители. Вряд ли Серебряков до этого сам додумался. — Юматов, врубись уже, что это наше личное дело. Левашову нужны головы тех, кто это организовал. И не только Левашову. Нас, следаков, прокуратуру… Сейчас во все щели будут нас иметь, пока не дадим результат. Свободны, — отмахивается Снитков, когда его телефон начинает трезвонить. Выходим в коридор, хочется закурить, а лучше разметать боксерскую грушу в клочья. На это времени нет, прямо сейчас у меня встреча с заказчиком. Он меня уже ждет. Пока идем к моей машине, обсуждаем с Яром ближайшие действия. — Стас, у Серебрякова своя проверенная служба безопасности, — пока мы идем в его кабинет, произносит Яр. — Просто так к ним не попасть, я до сих пор не знаю, как Левашов уговорил Серебрякова, но нам это на руку, — коридоры пустые, но мы все равно говорим тихо. — Твоя задача устроить туда пару наших парней. Мне будет спокойно, если кто-то из наших прикроет твою задницу. — Хакера подключил? — включаюсь в работу, хотя все во мне противится. Мне нравится быть снайпером, где есть только я и винтовка, а не вот это… — Все, что ему удастся нарыть, я тебе сброшу на почту. Звони в любое время. Служба безопасности Серебрякова где-то облажалась, нужно будет прикрытие, ставишь нас заранее в известность, мы подстрахуем. Прощаемся, сажусь в машину и срываюсь с места. Бессмысленно тянуть кота за хвост, выбора у меня нет. В бардачке нахожу пачку с двумя оставшимися сигаретами, прикуриваю одну, опуская стекло до конца, позволяю ветру бить в лицо. Телефон загорается на приборной панели. Звонит Леська, я не поднимаю. Не в настроении поддерживать пустой треп. Второй звонок тоже игнорирую. Вверху дисплея высвечивается сообщение, я не открываю, но могу прочитать несколько первых слов: «Что заказать на ужин?» Леська сообщает, что не уехала, вечером меня ждет не только ужин… Заинтересован? Я не отпустил ситуацию со своим новым назначением, поэтому сейчас настроения трахаться нет, но Леське я все равно не отвечаю. Доезжаю до особняка Серебряковых минут за сорок, еще почти столько же жду, пока меня пробьют и проводят в его кабинет. Пока ждал во дворе, прошелся взглядом по всем камерам в радиусе видимости, отметил пару слепых зон – и это только перед домом. Серебряков поднимается из кожаного кресла, когда я вхожу кабинет, подходит, протягивает руку. Пиджак небрежно валяется на угловом диване, там же и галстук, верхние пуговицы рубашки расстегнуты. Вид помятый, под глазами мешки. На столе открытая бутылка бренди, где отсутствует добрая половина янтарной жидкости. Стресс мужик снимает. — Я рад, что вы согласились охранять мою дочь, — произносит он после того, как внимательно меня разглядел. — Должен быть с вами откровенным, я не телохранитель. — Я в курсе, Петр меня предупредил, но он так же сказал, что любой боец из вашего отряда справится с этой задачей лучше, чем профессиональная личная охрана, я склонен ему верить, — морщится, словно от боли. Да, вчера всю личную охрану положили… Серебряков поднимает недопитый стакан и делает глоток. — Покушение было на Юну, вы должны сделать все, чтобы защитить мою дочь. Ее жених хотел ее забрать к себе, но Юна заупрямилась, отказалась, — то ли он уже поддатый, то ли до сих пор нервничает, но, пока говорит со мной, постоянно расхаживает по кабинету. У меня была тяжелая ночь, непростой день, голова болит, еще и он мельтешит. — В этот раз я вынужден был с ней согласиться, мы не знаем, кто хочет ее убить, я не могу сейчас никому доверять. Игорю я, конечно, доверяю, но у него есть недоброжелатели, как и у каждого из нас, — у Гаранина их должно быть много, он ведь сволочь мудачная. На этой работе я вынужден буду с ним столкнуться… — Юристы подготовили договор, ознакомьтесь и подпишите, — протягивает мне файл. ‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍— Я присяду? — читать стоя неудобно. Меня воспринимают как обслуживающий персонал, отношение соответствующее. Только я к этому не привык, несмотря на поставленные задачи, пресмыкаться не буду. — Да, да, конечно! — сначала он опешил от моего вопроса, потом что-то там сообразил. Стандартный образец. Беру со стола карандаш и вношу в договор несколько правок. Серебряков застывает со стаканом в руке, смотрит, как я чиркаю карандашом. Да, я не только на курок умею нажимать. — Отчитываться буду лично вам. Больше никому в этом доме я не подчиняюсь. Служба безопасности прислушивается и не оспаривает мои решения, касающиеся безопасности объекта. Сопровождение вашей дочери мод моим личным контролем, когда она дома, а я отдыхаю, рядом с ней будет мой человек, потому что ему я доверяю, вашим людям – нет. Здесь вписана стандартная зарплата телохранителя, мои услуги стоят дороже, — исправляю сумму, протягиваю ему файл. — Когда ваши юристы внесут изменения, мы сможем подписать договор. — А если я не соглашусь на ваши изменения? — приходит в себя и хмурит брови. — Мы пожмем друг другу руки и разойдемся, — я спокоен, потому что он уже согласился. — Хорошо, тогда… — не успевает договорить, в дверь, тихонько постучавшись, входит Юна. Ее не портят даже домашняя одежда и синяки под глазами. Красивая, зараза. В этих тонких брючках видна ее округлая задница, мысленно я помещаю ее в свои ладони и чувствую, как дергается член в штанах. Мазнув по мне равнодушным взглядом, будто впервые видит, обращается к отцу: — Ты хотел меня видеть? — Да, Юна, проходи. Ты же помнишь Стаса? Он вчера спас тебе жизнь, — ну давай, посмотри на меня и выкажи хоть какую-то признательность. — Спасибо, — даже в глаза не посмотрела. Будит она во мне все «самое хорошее». Вот не надо этого делать, я и так на взводе с этим назначением, еще ты меня бесишь, Снежная Принцесса! — Стас теперь твой новый телохранитель… — Мне не нужен телохранитель, можешь сразу его увольнять, — спокойным, можно сказать, ласковым тоном перебивает, а голос прямо звенит ото льда. Сучка! Глава 8 Юна Заглядываю в кабинет отца, вижу этого пошляка… Забываю, как правильно дышать, взять себя в руки не успеваю, но из последних сил стараюсь выглядеть равнодушной. Ноги подгибаются, в голове звучат все эти грязные фразы хриплым, пробирающим до мурашек голосом. Не думала, что мы еще когда-нибудь встретимся. Предпочла бы ту ночь оставить в прошлом. Как только я начинаю вспоминать об убийствах, крови, панике, удушающем страхе и боли, образ этого пошляка приходит на помощь. Выплывает из глубин сознания и меняет вектор моих мыслей. Порой я себя за них ненавижу, но они спасают, не дают кошмарам выползать и душить меня. Игорь, даже находясь в командировке, пытается управлять моей жизнью, чем невозможно злит, но все свои эмоции я прячу под толстым панцирем наигранного спокойствия. Нападение на меня – не такой важный повод, чтобы возвращаться в Москву, не завершив переговоров. Гаранин считает, что все закончилось «хорошо», а с налетчиками он разберется, как только их задержат. Подключит все свои связи, чтобы они получили максимальный срок. Для женщины намного важнее, чтобы любимый мужчина был рядом, обнимал и успокаивал, но Игорь не мой любимый мужчина, мне не нужно его присутствие. Его отношение яснее слов говорит, кто я для него.