Глеб стоит около ворот и нервно курит. Сигарета дрожит в его руках и я порываюсь броситься к нему. Кое как сдерживаюсь – хватаюсь за перилла и пару мгновений стою. - Такси ждет, - торопит меня Войтов и я спускаюсь с крыльца. Когда прохожу мимо него, замедляю ход. Это снова тело – не разум точно. Поворачиваю голову и тихо говорю. - Прощай тогда… Глеб выбрасывает окурок и хрипло выплевывает. - Прощай. Я слегка киваю, делаю шаг вперед и вдруг его руки обхватывают мои плечи и разворачивают к себе. - И зачем я тогда согласился на твоё предложение? Что ты за садистка то такая, Софа? Душа в клочья, а ты только и можешь, что сухое – «прощай тогда». Нравится? Кайфуешь, что уделала меня? Я испуганно мотаю головой и глаза наполняются слезами. Глеб сжимает мой подбородок и шепчет мне в самые губы, обжигая горячим дыханием. - Ты меня добила, Софа. Будь уверена. Короткий жадный поцелуй растворяет остатки моего самоконтроля и я сдаюсь. Глеб отрывается от моих губ, а я порываюсь продлить поцелуй. - Ожидание платное, - незнакомый голос разрывает тишину и я вздрагиваю, - долго я стоять ещё буду, вы поедете или нет? Войтов сразу открывает калитку и я щурюсь от яркого света фар. Отлепившись от места, я шагаю к свету и только у машины оборачиваюсь. Калитка уже закрыта и Глеба не видно. Ушел… Мои дорогие и любимые! Я понимаю, что вас бесит и раздражает Софа. Мне тоже ее поведение не импонирует, но! Я не могу идти другим путем. Девушки с такой судьбой и поведением, к сожалению, не изменяются за короткое время. Кроме Глеба у нее нет никого. Ни одного адекватного человека, кто прикладывал бы руку к её изменениям. Для меня неестественна резкая перестройка Софы, а я очень хочу, чтобы пусть и небольшие изменения выглядели достоверно. Она как дикий зверек, который сложно и долго привыкает к "нормальной", человеческой жизни. Я встречала таких девушек и они вели себя гораздо хуже. Это и есть основная идея этой книги - способна ли любовь настолько поменять привычную и удобную картину мира человека? Способна ли такая пара, как Глеб и Софа, быть вместе? История преобразования пацанки в девушку. Спасибо всем большое, я очень рада, что вы со мной. Ваши мысли созвучны с моими. Ценю и люблю ваши отзывы❤️❤️❤️❤️ Глава 45 Глава 45 Весь следующий день я не вставала с кровати. Неожиданно поднялась температура сорок градусов и я постоянно провалилась в полузабытье. Просыпалась на короткое время, потом снова уходила в сон и так несколько раз за день. Только к вечеру удалось приподняться и выпить воды. Тело сразу же покрылось ледяной испариной и мне пришлось вновь закутаться в одеяло. Меня ломало, корёжило – даже просто открыть глаза было больно. Кое-как дотянувшись до градусника, я касаюсь его кончиком пальца и он падает на пол. Я слышу звуки разбивающегося стекла и обессиленно падаю на подушку. Теперь мелкие стекла будут везде, а я даже встать не могу, чтобы их убрать. Всхлипнув, я закрываю рот ладонью и плачу. Голова болит всё сильнее, но остановиться не могу. Я снова одна и впереди меня не ждёт ничего хорошего. Вот сейчас помру и моё тело даже не сразу обнаружат – никто не хватиться. Глеб точно не станет искать встречи со мной, а тётка не знает, где я живу. Друзей нет, соседей не знаю - некому меня хватиться. Одна... Как там Глеб сказал? Меня хватило на три недели? Нееет. Он ошибся. Я была очень счастлива каждый день из тех трёх недель, что мы были вместе, и совсем не ждала удобного случая для разлада. Это всё тёткины слова! Они вцепились в мое сознание, грозясь разорвать его в клочья. Я не хотела верить Анфиске, но взращённое в детстве и юности недоверие ко всем людям, заглушило здравый смысл и я реально усомнилась в непричастности Войтова к смерти девочки и деда. Поздно вечером, обдумав все ещё раз, я поняла, что поспешила с выводами, но позвонить и попросить прощение у Глеба всё равно не смогла. Тому были две причины. Первая – побоялась, что ему на фиг не нужны будут мои слова прощения и он бросит трубку. А вторая причина состояла в том, что я до сих пор считала его виновным в смерти брата. На какое-то время я позорно забыла о его вине, а сейчас прежние чувства всколыхнулись и я посчитала себя предательницей брата. Войтов его убил, пусть и без умысла, а я его люблю. Предательство чистой воды. Ощутив тошноту, я снова тянусь за водой, но теперь и на это у меня не хватает сил. Рука дрожит, а потом падает на кровать и я прикрываю отяжелевшие веки. *** Ночью просыпаюсь от грохота. Кто-то довольно громко долбит в дверь, а я даже веки разлепить не могу. Я превратилась в один огромный комок боли. Новый стук в дверь таранит виски и я прячу голову под одеяло. Как же больно! Даже избитая ногами, я не ощущала подобного кошмара. Слава богу спасительное забытьё отключает сознание и я больше не слышу шума. Мне даже показалось, что я умерла, потому что через какое-то время в глаза стреляет яркий свет. Протяжный стон выходит из лёгких, когда новый приступ боли сковывает тело. Неужели и после смерти человек испытывает мукИ. - Глеб, она горит вся, потрогай.., - женский голос врезается в сознание, но открыть веки я не могу, как не стараюсь. - Бл…ть. Скорую вызывай, а я ее раскутаю. Кипяток просто… Софа? София, ты слышишь меня? Голос Войтова раздается у самого уха, отчего висок пронзает острая, как бритва боль. - Не надо, - пересохшими губами шепчу я, но не слышу собственного голоса. - Здесь всё в стекле, - снова женский голос, - градусник. - Хрен с ним. Что там со скорой, Марианна? Только этого мне не хватало. С этой фифой сюда притащился. Зачем? - Вызвала. Стаскивай с нее футболку, ее надо прохладной водой обтереть. Я хочу возразить, но сознание снова уплывает от меня… Когда очухиваюсь в следующий раз, за окном светит неяркое зимнее солнце. Глаза получается открыть сразу, а главное я больше не чувствую боли. Чудо какое-то. Осторожно потянувшись, я проверяю не болит ли чего и с облегчением понимаю, что кроме головокружения и легкой тошноты ничего не чувствую. Поворачиваюсь и вздрагиваю от неожиданности. На стуле напротив кровати сидит Глеб. Взгляд внимательный и очень усталый. Молчит… и я молчу в ответ, правда я не выдерживаю первая. - Снова лечишь меня? – облизав губу спрашиваю у Войтова, - ты как здесь оказался? Глеб с облегчением выдыхает и на несколько секунд закрывает глаза. - Как ты чувствуешь себя? – вопросом на вопросы, отзывается он. - Отлично. В сравнении с тем, что было вчера. Скажи, как ты сюда попал? Войтов снова молчит несколько минут, а потом хрипло отвечает. - Я попросил Марианну увезти тебя из города.., на какое-то время. Мы ночью приехали сюда, а ты не открыла. Пришлось ехать домой за запасным ключом и открывать дверь. - А зачем меня увозить из города? - Анфиса дала ход своим бредням. Уже сегодня улей журналистов начнёт сновать туда-сюда и раздувать это дело до масштабов катастрофы. Ты тоже можешь попасть под раздачу, поэтому я решил прошлой ночью вывести тебя из города. - А ты? - А что я? Накажут ли меня? Заявление в полицию я написал, запись отдал, поэтому возмездие, в этом плане, меня не настигнет. Но не переживай, журналисты знают свое дело и устроят мне ад на земле. - Я не это имела в виду и не этого хотела. Глеб щурится, сканируя мое лицо долгим и пронзительным взглядом, а после поднимается со стула и притягивает мне стакан с водой. - Пей. Я развел в воде лекарство. Глава 46 Глава 46 Залпом осушив стакан с лекарством, я уселась на кровати. - Мне показалось или ночью я слышала голос Марианны? - Не показалось, - раздаётся из кухни голос риелторши и я раздражительно хмурюсь. - Эта фифа всё ещё здесь? Глеб устало кивает и оборачивается на зашедшую в комнату Марианну. - Вообще-то эта фифа, как ты выразилась, помогала сбивать температуру твоего дохлого тела, а ещё эта фифа собрала стекло и помыла полы, чтобы твои конечности не накололись. Рано утром эта фифа сделала для нас завтрак из того минимума продуктов, что нашла в холодильнике. Ну а главное, эта фифа увезет тебя из города, чтобы бедненькой Софочке не доломали психику журналисты. Мало? Прикусив язык, я кошусь на Войтова, который нервно потирает виски. - Мари, накрывай на стол, мы сейчас подойдём.