— Предмет, которым стукнули мистера Миру. Стеклянная статуя в виде слона. Мне приснилось, будто он ожил и носился по дому. Вообще-то он не слишком большой. — Ева на мгновение оторвалась от еды и слегка раздвинула руки. — Но все-таки слон. — Порой завидую твоей бурной сновидческой жизни. — Кажется, я обездвижила его шокером, прежде чем он успел вырваться из дома и разнести весь район. Окончание сна помню смутно. Он плавно перетек в другой. — Один слон перетек в другого? — Не слон, а сон. Хотя слон, собственно, тоже. Я его допрашивала. «Речь идет о покушении на убийство, мистер Слон. Но если вы готовы сотрудничать, я проведу это дело как простое нападение». Рорк хохотал так самозабвенно, что Галахад совершил еще одну попытку подобраться к вафлям. Рорк отмахнулся от него рукой. — Ну как тебя не обожать?! «Мистер Слон»… — Во сне все было предельно серьезно. Этот чертов слон — единственный вещдок, и тот просто попался преступнику под руку. К делу он не относится. — Им ударили дорогого тебе человека. — Кстати, надо будет заехать сегодня к Мирам, если успею. — Ева машинально достала из вазочки крупную ягоду ежевики и задумчиво уставилась на нее. — Что-нибудь купить? Ну, там, цветы?.. — Полагаю, что это обязательно, но получить цветы или небольшой сувенир всегда приятно. — Ладно, посмотрим, как сложится. — Она доела последнюю вафлю. — Сейчас проверю кое-что, позвоню Мире и буду трогаться. — Сообщи, если сенатора найдут — хоть живого, хоть мертвого. — Хорошо. Ева встала, застегнула кобуру, накинула пальто. — Встречаюсь сегодня с Надин, — сказал Рорк. — Она сократила список потенциального жилья до двух пунктов: бывшего склада, который можно перестроить, и трехкомнатной квартиры в Верхнем Вест-Сайде. — Что за квартира? Что-нибудь вроде пентхауса? Современное здание, великолепная охранная система, всяческие удобства? — Именно так. — Пусть покупает квартиру. Надин, наверное, кажется, что склад — это круто. Она уже думает, как его отремонтировать, сделать конфетку, но у нее ведь голова пойдет кругом. Да и когда ей? Передача на канале 75, книга и все такое… — Ева глянула на Рорка: — Оба здания принадлежат тебе? — Да. Надин уже отвергла несколько вариантов. Попросила меня предложить два своих и показать ей сегодня. Ее мучают кошмары, и она хочет поскорее съехать со старой квартиры. — Говорила же ей не открывать эту чертову дверь, — проворчала Ева. — Пентхаус, и точка. — Она нагнулась к Рорку и поцеловала его. — До скорого. Он притянул ее к себе для второго поцелуя. — Береги моего копа. — А у меня есть выход? Ты ведь должен сказать мне кое-что через тридцать лет. Пентхаус, — повторила Ева, направляясь к двери. — Передай Надин: хватит копаться — пусть покупает. Еве казалось, что она выехала заранее — даже слишком рано, — но на дорогах были сплошные пробки. Наконец она добралась до Крайслер-билдинг, недоумевая, почему бы людям не перейти на надомную работу и не оставить улицы тем, кому они действительно нужны. Она с трудом нашла место для парковки и последние два квартала проделала пешком. Рорк оказался прав: утро и впрямь выдалось холодное. Небо нависало морозным бледно-голубым куполом, воздух тоже был морозный и бледный. Пытаясь согреться, Ева сунула руки в карманы пальто и обнаружила там перчатки. Новые, с пушистой подкладкой, напоминающей теплое облако. Скоро она опять их потеряет, а сейчас они очень даже кстати. Ева хотела позвонить Пибоди и спросить, когда та приедет, но тут заметила напарницу на переходе. Невозможно не узнать розовое пальто в гуще черных, серых и темно-синих. Цветастая шапка на коротких темных волосах, длиннющий шарф — на этот раз в голубых разводах. Пибоди было видно за шесть кварталов. Ева подождала, пока напарница перейдет через дорогу. — Как мистер Мира? — первым делом спросила Пибоди. — Ты сегодня ему звонила? — Еще нет. Боюсь разбудить. — А вдруг у него сотрясение мозга?.. — Мира мигом отвезет его в больницу, если понадобится. Вчера, когда я отправила их домой, он уже вполне оправился. — Поверить не могу, что кто-то на него напал! — Скажи спасибо, что не убил. Ева направилась к величественному зданию в стиле ар-деко. — Даже не подозревала, что они с сенатором Мирой родственники, — сказала Пибоди. — Трудно представить себе двух менее похожих людей. Толкнув дверь, Ева удивленно глянула на напарницу: — Ты знаешь Эдварда Миру? — Знаю. Не лично, разумеется, а как политика. Я же хиппи, — напомнила Пибоди. — Не согласна почти со всем, что он пропагандирует… — Пибоди умолкла, вертя головой и глазея по сторонам. — Вот это круть! Никогда здесь не бывала. — Хватит таращиться! — Для убедительности Ева ткнула ее локтем в бок. — Ты же коп, черт побери! Зрелище и правда было впечатляющее: огромный, высотой в три этажа вестибюль, красные с золотом мраморные стены, блестящий золотой пол и величественные колонны. Но копам не положено таращиться с открытым ртом, словно туристам. Обогнав по-прежнему глазеющую по сторонам Пибоди, Ева подошла к одному из информационных экранов. «Добро пожаловать! Пожалуйста, сообщите, куда вы хотели бы попасть». — Институт Миры, — произнесла Ева. Изображение Крайслер-билдинг растаяло и сменилось логотипом института. «Институт Миры занимает тридцатый и тридцать первый этажи. Главный вестибюль находится на тридцатом этаже. Для получения более подробных сведений назовите, пожалуйста, нужное вам лицо или отдел». — Приемная руководства. «Пожалуйста, пройдите на контрольно-пропускной пункт для прохождения досмотра. Приятного визита и хорошего дня». Как только Ева отвернулась от экрана, к ней шагнули двое охранников в форме. — Покажите руки и следуйте за нами. Уже успели просканировать, подумала Ева. Среагировали на наличие оружия. — Полиция Нью-Йорка. Сейчас достану значок, договорились? Ева двигалась очень медленно — на случай, если у кого-нибудь из охранников палец дрогнет на курке шокера. Один из них взял у нее значок, приложил к карманному сканеру. — Лейтенант, — произнес охранник, возвращая значок. — Ваш тоже, пожалуйста, — обратился он к Пибоди. Окончив сканирование, охранник кивнул, а его напарник отступил в сторону и проговорил что-то в пристегнутый к лацкану микрофон. — Можете идти. Воспользуйтесь левой группой лифтов и поднимитесь на тридцатый. Я предупрежу, чтобы вас пропустили, иначе опять придется проходить досмотр. У них там своя охрана. — Благодарю. Они пересекли вестибюль и присоединились к маленькой шумной группе садящихся в лифт. Ева чувствовала запах кофе в чьем-то пластиковом стаканчике — такого сладкого, что сводило зубы, — а также аромат приторно-цветочных духов. Две женщины щебетали словно райские птички о том, как бы заскочить на распродажу во время обеденного перерыва. Мужчина в папахе бубнил в телефон что-то насчет совещания в девять. Если бы Еве пришлось работать в офисе, она бы точно выбросилась в первое же окно. Райские птички вышли на двадцатом, любитель сахара со вкусом кофе — на двадцать третьем. Благоухающая цветами мадам в сапогах на шпильках и длинном черном пальто — на двадцать седьмом. К тридцатому с ними остался только мужчина в папахе. В центре вестибюля стояла S-образная стойка, позади которой висел логотип во всю стену; название института на нем было выведено строгими печатными буквами. Напротив большого тонированного окна располагалась зона ожидания: черные гелевые диванчики соседствовали с золотистыми креслами, в широкие спинки которых были встроены четыре панели: музыка, напитки, настройки приватности и коммуникация. С дальней стены добродетельно взирал портрет Эдварда Миры. За первым широким изгибом стойки сидела женщина в черном костюме с узким серебристым кантом и треугольными плечами — такими острыми, что хоть хлеб режь. Она самозабвенно работала за мощным компьютером, но тут же оторвалась от экрана и одарила их приветливой улыбкой. — Лейтенант Даллас, детектив Пибоди. Служба безопасности уведомила меня о вашем прибытии. Чем могу помочь? — Нам нужно поговорить с главным начальником. — Начальником чего? — Всего этого. — Ева указала на огромный логотип института. — Боюсь, сенатора Миры нет на месте. Если вы сообщите цель своего визита, я направлю вас к соответствующему лицу. — Тогда нам нужен его заместитель. Сквозь вежливую маску проглянуло легкое раздражение.