Передергиваю плечами. - А есть смысл? - Сафия, не паясничай! – воу, что-то новенькое. – Он должен знать. Да кто бы спорил. Должен. Я должна сказать. Есть одна проблема. Второй раз я такого позора не вынесу. Отчаяние топит мозг, как только вспоминаю нашу встречу. Его чувство вины было практически осязаемо, но ярость, курсирующая по моему телу была в разы сильнее. Я стараюсь держать дистанцию с острыми эмоциями. - Ты готова простить. Я вижу это в твоих глазах. Как и ту боль, что ты испытываешь, - боюсь представить, чего маме стоят эти слова. - Да я с тобой не спорю. Готова. Но зачем? Мам, мне, правда, неловко с тобой говорить об этом… Мне никто ничего не обещал. Мы не обсуждали совместное будущее. Его быть не может, - я сама всё выдумала себе. Хотела быть поближе к своим небесам. – Если я сейчас все брошу и приеду к нему. Представляешь, что будет? Зачем портить его жизнь? У него новая работа, о которой он мечтал. Семья. И я. Не хочу усложнять его жизнь. Нас обоих устраивали отношения необремененного типа. Кто же знал, что у меня появится возможность оставить после себя действительно что-то прекрасное. - Малышка, нельзя делать выбор за кого-то. Поднимаюсь с кресла. Подхожу к маме и устраиваюсь поудобнее рядом с ней на широком диване. Сворачиваюсь в клубочек. Кладу голову ей на колени. - Я его уже сделала, мам. Не хочу знать о том, что он тоже, как и вы все, против. Вы когда-нибудь любили так, что дышать невозможно было без человека? Все мысли о нем. Каждая поставленная цель связана с ним. Но в то же время знать, что ни за что к нему не притронетесь, пока он счастлив с другой? Пока Маша и Сережа были женаты, я не вспоминала прошлое. Держала его под замком. А потом моя одержимость вырвалась наружу… Отвратительное чувство. Ты можешь быть рядом с другим человеком. Чувствовать к нему что-то ярче симпатии. Но частичка тебя всегда холодна. Она знает правду. Хранит её и лелеет. Виновата ли я перед Марко? Бесспорно. Есть ли угрызения совести? Нет. Он знал, на что шел. Знал многие мои тайны. Мы познакомились на каком-то светском мероприятии, посвящённом формуле-1. Черт меня дернул тогда ему рассказать о том, что моя подруга ждет ребенка от моего любимого человека. Марко – моё покаяние. Я знаю все грани боли. Любой. И физической, и моральной. В тот момент рассудок растворился от её изобилия. Растрепала ему всё, пока мы вдвоем сидели на балконе шикарного отеля и Персидский залив рассматривали. Я была уверена: он пьян и наутро ничего не вспомнит. Эдакий попутчик в поезде. Мальчик из детства, в память о котором у меня только старая фотография Полароид осталась. Подружка, познакомившаяся с ним, в то время пока я о нем ничего не знала. Критическая патология сердечно-сосудистой системы. Рассказала ему всё, о чем до этого ни с кем не говорила. Кто же знал, что он недостаточно пьян, что запомнил все мои откровения. Через пару дней после той ночи, я увидела его в первом ряду, среди зрителей, на модном показе. Возможно, для него я стала вызовом. Он думал, что сможет изменить порядок вещей в моей голове. Увы. Несколько месяцев я от него бегала, а потом решила – а почему нет? Поняв, что ничего не выйдет, он творил грандиозные по мощи глупости. В этом мы с ним похожи. Я и Серёжа. Точки соприкосновения наших вселенных можно по пальцам пересчитать. Но нам вместе было комфортно. С ним я позволяла себе быть такой, как мне хотелось. Особенной. Мне хотелось такой в его глазах запомниться. Резко позу меняю, переворачиваясь на спину. Смотрю на маму с восторгом.