— Нет, — огрызается она. — Мне жаль это говорить, детка, но твой бывший — мудак. Даже если ты согласилась на пятьсот долларов в месяц, он должен был дать тебе больше, несмотря на то, что ты его об этом не просила. — Я сама не захотела больше, — шепчет она. — Ты ему изменяла? — Нет, конечно, нет, — незамедлительно следует ее сердитый ответ — Тогда, почему? — рычу я. — Просто так, — шипит она в ответ. — Не может быть, — мгновенно бормочу я. — Мы просто хотели разных вещей, — объясняет она, и я стискиваю руль. Мне ненавистно слышать боль в ее голосе, когда она говорит о нем. — Я не хочу, чтобы он был прав. Не хочу, чтобы он знал, что я не могу справиться сама, или что мне действительно нужна его помощь. — Нет ничего плохого в том, чтобы просить его помочь заботиться о родном сыне, — возражаю я, накрывая ладонью ее руку на коленях. — Знаю, — бормочет она. — Итак, что сказала Мэнди? — Что вопрос с опекой обычно решается в пользу матери, но так как я увезла Хантера очень далеко от его отца, судья может отказать. — Черт. — Стискиваю зубы, зная, что она права. Обычно опека предоставляется матерям, но часто, если ребенок мальчик, а мать находится в другом штате, судья может решить, что мальчику будет полезнее расти с отцом. — Я кое-что решу с Мэнди, а тем временем попытаюсь поговорить с Максом. — Тебе не нужно с ним разговаривать, — выдавливаю я сквозь зубы. — Он любит Хантера. Если я смогу заставить его понять, что его действия причиняют ему боль... — Ему насрать. Он пытается причинить боль тебе, — прерываю я ее. — Можешь высадить меня у банка? — просит она, вытаскивая руку из-под моей ладони. — Шел... — Я не хочу опоздать, — перебивает она. — Хочешь, подгоню твой фургон? — Дойду домой пешком, — тихо говорит Шел, и, улучив возможность взглянуть на нее, я вижу, что прогресс, которого мы достигли утром, сошел на нет, и она снова злится на меня. — Я заеду за тобой. Вечером вы с Хантером пойдете ужинать с нами. — Нет, не пойдем, — спокойно отвечает она. — Я уже сказал Обри и Стивену, что вы придете, — лгу я и краем глаза замечаю, как при моих словах Шел напрягается. — Ладно, — шипит она, и мне приходится сдерживать улыбку всю дорогу до банка. Еще до того, как я успеваю остановить грузовик, Шел выскакивает из машины и огибает капот. — Хорошего дня, детка, — кричу я, опустив окно. Мои слова вызывают у нее испепеляющий взгляд и несколько взглядов прохожих. Ну а я просто улыбаюсь. *** — Бри, Стивен, — зову я, входя в дом. За мной медленно следует Пенни. Лекарства, которые собака принимает против инфекции, сделали ее немного вялой, но когда я забрал ее, она определенно была рада меня видеть. Либо это, либо она была счастлива выбраться из клетки, в которой находилась, пока восстанавливала силы. — Да, пап, — отзывается Обри, останавливаясь наверху лестницы и перегибаясь через перила. — Спускайтесь. — Я бросаю пакет с мисками и едой Пенни на стол у двери. — О, боже мой! Ты подарил нам собаку! — визжит дочь, замечая у моих ног Пенни, затем слетает по лестнице вниз, заставляя собаку спрятаться позади меня и заскулить. — Тише, красавица, — мягко говорю я, а Обри останавливается на полпути и смотрит на меня. — Ты купил нам собаку? — спрашивает Стивен, и я гляжу на него, стоящего наверху лестницы. — Спускайся. Я хочу поговорить с тобой и твоей сестрой. — Конечно, сейчас только договорю с мамой, — бормочет он, исчезая из поля зрения. — Что с ней такое, папа? — тихо спрашивает Обри, присаживаясь на корточки, опускаясь на один уровень с глазами Пенни, которая все еще прячется за мной. — Объясню, как только твой брат спустится, — тихо отвечаю я. Стивен снова появляется в поле зрения и спускается по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз. — Поверить не могу, что ты привел собаку, — говорит Стивен, и я улыбаюсь ему, а затем отступаю назад, так что Пенни вынуждена встать передо мной. — Это Пенни. — Я наклоняюсь, гладя ее по макушке. — Недавно она перенесла операцию и сейчас чувствует себя не очень хорошо, так что вам обоим придется быть с ней терпеливыми. — Она такая милая, — тихо говорит Обри, опускаясь на колени и протягивая руку, чтобы Пенни ее понюхала. — Какой она породы? — Частично — немецкая овчарка, и не знаю, кто еще. Я улыбаюсь Обри, затем смотрю на Стивена. — Почему ей делали операцию? — спрашивает сын. — Она провела слишком много времени привязанной на улице без еды и воды. Веревка въелась в мех и кожу, вызвав инфекцию, и, чтобы удалить ее, пришлось сделать операцию. — Люди такие уроды, — рычит он, и я чувствую, как грудь распирает от гордости. — Так и есть, — соглашаюсь я, затем мягко продолжаю: — я привел ее сюда, чтобы вылечить и подыскать ей дом. — Но... — начинает Обри, когда две пары глаз поворачиваются ко мне. — Если вы, ребята, не докажете, что достаточно ответственны, чтобы позаботиться о ней, — пресекаю я их возражения. — Я буду ее выгуливать, — тут же заявляет Обри, лаская макушку Пенни, а та прижимается носом к ее руке. — Я тоже помогу, папа, — обещает Стивен, и я киваю. — Там ее еда и миски. — Я киваю на принесенный пакет. — Покажите ей дом и окрестности, — подсказываю я, и Обри зовет Пенни следовать за ней, в то время как Стивен остается рядом со мной, и я уверен почему. — Мама просила передать тебе, что завтра она будет дома, так что... тебе не нужно беспокоиться о том, что мы останемся там одни, — говорит он, подтверждая мои мысли. — Хорошо, — соглашаюсь я. Я, наконец, поговорил с Тиной после нескольких дней, когда она избегала моих звонков. Она совершенно ясно дала понять, что все еще злится, но хочет видеться с детьми, и я уверил ее, что проблем не будет, если она будет проводить ночи с ними. — Если она уйдет, Стивен, я верю, что ты мне позвонишь. — Я позвоню, — бормочет сын, засовывая руки в передние карманы джинсов. — Я забираю Шелби в пять, и мы все едем ужинать. — Ужинать? — спрашивает он, бросая взгляд в направлении голоса сестры, разговаривающей с Пенни. — Ужинать с ней и Хантером. Тебя это устраивает? — Да, все в порядке. — Он кивает. — Хорошо. А теперь иди, помоги сестре устроить Пенни и расскажи ей о плане. Мне нужно ненадолго съездить в участок. — Хорошо, пап. — Сын снова кивает, и я похлопываю его по плечу, затем смотрю, как он идет к сестре, задаваясь вопросом, что, черт возьми, означала ухмылка на его лице. ГЛАВА 7 Шелби