— Мы, например, — пробасил Вранц. С момента нашего знакомства он впервые подал голос. Переходили реку по очереди и ниже по течению, отыскав место помельче. Во время переправы каждый из изгоев впервые чётко выдал себя, находясь под маскировочными навыками. А вот я также впервые в их компании оказался на высоте и смог удивить их. Они не смогли увидеть ни единого намёка на то, что иду поперёк течения. Чувствовали, но не видели ни бурунов, ни разводов в реке, которые сопровождали их путь ранее. — Слушай, а как у тебя это вышло? — задал мне вопрос всё тот же Гуржик, стоило мне выйти из воды на берег и присоединиться к ним. — У меня есть единение с миром и обычная маскировка. Вместе они дают такой эффект, — не стал я скрывать правду. В данном случае виляние и ложь могли мне только во вред пойти. В конце концов, о чём-то изгои и сами догадываются. Мои слова нужны им скорее для подтверждения собственных мыслей. — Вот как… — задумчиво произнёс он. — Спасибо, теперь буду знать. Глава 4 Мы устроили две замаскированных лёжки в сотне метров от водопада на берегу буквально у самой воды. В одной устроился я и Гиирг, в другой остальные спутники. Часть деталей для лёжек изгои принесли с собой в инвентаре: короткие палки, сетку с крупной ячейкой, накидки. Остальное нарвали и нарезали в прибрежных зарослях. Получилось очень хорошо. Два островка зелени гармонично вписались в береговой пейзаж. Зелья и порошок для отбивания нашего запаха окончательно дополнили картину охотников в засаде. Мои товарищи по команде всё делали быстро и без лишней суеты, деловито и уверенно, показывая наработанный опыт в таких делах. И началось томительное ожидание… Под конец светового дня резко возросло количество всплесков от рыб, а потом и вовсе речная вода забурлила от невероятного количества рыбы, прущей против течения. Невысокий водопад для большинства крупных рыбин не стал препятствием. Они легко перепрыгивали через него и стремительно плыли дальше. Некоторые из них достигали размера в метр и более. И весили, наверное, несколько десятков килограмм. Превалирующее большинство имели серебристый и тёмный цвет чешуи. Но встречались с яркой окраской, как у декоративных, экзотических аквариумных рыбок — оранжевые, красные, изумрудные. «Вот где мне нужно набивать марки. Чёрт, как обидно упускать такую возможность. Может, потом получится сюда вернуться в одиночку?» — проскочила в голове мысль при виде рыбного изобилия. Кровавые пули или даже кнут устроили бы тут страшное опустошение. Рыбины подплывали к водопаду крупными стайками и едва ли не спина к спине. Если вспомнить сколько я получал дохода с рыбалки на плоту, то здесь с таких гигантов могу за несколько часов набрать марок на две-три ступени с полным увеличением талантов до капа. Я так замечтался, что не сразу заметил появление новых действующих лиц. — Иван, они пришли, — привёл меня в чувство едва слышный шёпот Гиирга. — Готовься. Только после этих слов я обнаружил троицу медведей. Это были Звери с большой буквы! Ранее убитый мной палевый медведь рядом с ними смотрелся взрослым медвежонком. Самый мелкий был примерно со взрослого белого медведя с Земли. Наверное, это тот самый лончак. О возрастной градации косолапых меня уже успели просветить изгои в процессе создания укрытий. Больше всего поражала медведица. Размерами она поражала. Рост в холке не меньше двух метров. Голова огромная как тумбочка прям. Если широко разинет пасть, то в неё может влезть верхняя часть туловища мужчины. А если ещё и встанет на задние лапы, то легко заглянет в окно второго этажа стандартной «панельки». К слову, лапы у медведей были длинные, заметно больше, чем у земных бурых или гризли. У всех на морде имелись костяные выросты. Вероятно, из-за них они получили своё название. Шерсть имела тёмный бурый цвет, который местами доходил до почти чёрного. Медведица и лончак вошли воду и встали под водопадом, а пестун остановился на его гребне. И началась рыбная ловля. Самый мелкий медвежонок ловил всю рыбу подряд, и крупную, и мелочь. Ну, для его габаритов мелочь. Поймав добычу, он уходил на берег и там её съедал. Но не всю, а выедал брюхо и спину. После этого возвращался обратно в воду к медведице. Его мать ловила пастью только самых крупных рыбин. Дважды ей попадались метровые экземпляры. Трапезничала она тоже на берегу и также ела лишь самые вкусные, по её мнению, части. Пестун поступал аналогично, но ему удавалось поймать рыб меньше. — Как только лончак выйдет на берег в следующий раз, бей его. Ему на помощь полезет медведица, с ней будем разбираться мы, — отвлёк меня от наблюдения за медведями Гиирг. — Я понял. Оружие я уже давно приготовил. Из-за дистанции буду бить из арбалета зачарованной на усиление урона болтом. И вот нужный момент. Медвежонок вышел на берег с очередной добычей и стал лениво откусывать куски из хребта, прижав сильно бьющуюся рыбину лапой в районе головы. Я прицелился в шею и спустил тетиву. Щёлк! Стрела с широким наконечником-срезнем вошла лончаку в шею на пару ладоней от уха. В ином случае широкая кромка болта была бы бесполезна против толстенной и прочной шкуры, под которой прятался плотный слой жира и тугих стальных мышц. Но благодаря зачарованию сталь легко прошла сквозь все эти препятствия. Медведь дёрнулся и заревел, сначала страшно от боли, а затем словно бы обиженно и напугано. Он бросился к медведице в воду, за ним протянулся широкий след крови, ручьём льющейся из глубокой раны. Та ответила утробным рёвом, который болезненно отозвался в ушах и метнулась навстречу детёнышу. За ней последовал пестун. Я успел перезарядить арбалет, прицелиться и вновь выстрелить. Бил бронебоем в левый бок рядом с лопаткой. Щёлк! Болт вошёл в плоть зверя по самый хвостовой кончик. В сердце я не попал, но лёгкое поразил точно, так как из пасти лончака щедро полилась кровь. Щёлк! Третий выстрел оказался самым точным и убойным. В момент попадания лончак мотнул головой и высоко поднял голову. Я же целился в шею очередным бронебоем, надеясь поразить позвоночник. В итоге же из-за маневра медведя стрела угодила ему под нижнюю челюсть и, скорее всего, поразила мозг снизу, там, где у черепа почти что нет защиты. Раненый зверь упал в воду и слабо задёргался в ней в агонии, окрашивая всё вокруг себя в алый цвет. Вид убитого детёныша привёл медведицу в неописуемую ярость. От её рёва заболели уши и появилась резь в глазах. Захотелось заткнуть одни и зажмурить другие. Не успел стихнуть её крик, как коротко взревел пестун и повалился в воду, которая принялась вокруг него стремительно окрашиваться в красный цвет. Вниз по течению устремилась тёмная широкая струя. Вернее, две. Медведица на минуту превратилась в статую. Она неподвижно стояла рядом с умирающим лончаком. 'Вы нанесли смертельный урон существу Белой ветви костерылому медведю Вы получаете: 6 великих марок общего развития 9 больших марок общего развития 36 малых марок общего развития 77 крошечных марок общего развития 1 большую марку усиления навыка Быстрый бег 1 большую марку усиления навыка Защитный слой бурого жира 1 большую марку усиления навыка Тихий шаг 1 большую марку усиления навыка Запугивающий рёв 1 большую марку усиления навыка Защитные костяные наросты 1 жетон с навыком Быстрый бег 1 жетон с навыком Защитный слой бурого жира 1 жетон с навыком Тихий шаг 1 жетон с навыком Запугивающий рёв 1 жетон с навыком Защитные костяные наросты'. В этот же миг медведица сорвалась с места и бросилась к укрытию, где сидела троица наших товарищей. За считанные секунды она преодолела более пятидесяти метров. Навстречу ей из островка зелени, внутри которого прятались изгои, вылетела полоса дрожащего воздуха и ударила в голову. Мощь атакующей способности оказалась настолько велика, что медвежью черепушку смяло, как комок сырой глины. Вся верхняя часть черепа вместе с верхней челюстью уползла назад аморфным комком и собралась горбом в районе шее. — Чуть подождём и выходим, — сказал мне Гиирг. И пояснил. — Нужно убедиться, что на шум и кровь никто не пришёл. Вот только у других участников нашей команды были собственные взгляды на происходящее. Прошло не больше минуты, когда из своего схрона выбрался сначала Гуржик, а затем Никтор. Первый помахал нам рукой. — Тьфу, — сплюнул Гиирг, — вот всегда с ним так. Как с иглой в одном месте родился. — Что вы там возитесь? — торопливо сказал он, когда мы приблизились. — Сейчас как наплывёт сюда тварей со всей реки на кровь, все туши нам попортят, — а потом подмигнул мне. — А ты неплох. Всего с трёх стрел уложил медведя. Честно — я не понял, что он хотел мне сказать этими словами. То ли в самом деле похвалил, то ли поддел. — Ты следи за окрестностями, — сказал мне Гиирг. — А мы займёмся потрошением. — Гиирг, а можно мне забрать клыки медведицы? Я выкуплю их. — Зачем? — влез Гуржик. — Можно, — кивнул мне Гиирг, не обратив внимания на действия соратника. Я рассчитывал, что мои новые знакомые решат, что беру их на память или чтобы позже перепродать. Это должно выглядеть более реалистично, чем предположение про артефакты. Правда, если Гиирг вдруг решит позадавать вопросы своему таланту, то может раскрыть мою тайну. Значит, мне нужно сделать всё для того, чтобы у него и мысли такой не возникло. Вместе со мной на «фишку» встал Никтор. Остальные трое занялись разделкой добычи. Вранц оказался обладателем огромной силы или активного таланта в эту направленность. Он в одиночку выволок из воды мёртвые туши медведей. И если лончак с пестуном весили в пределах полтонны, то медведица должна была быть вдвое тяжелее. Это как минимум. — Держи, — спустя примерно два часа свежевание и разделка были завершены. И Гиирг вручил мне два здоровенных клыка, которые он вырубил из челюсти медведицы. — Просто так, платить не нужно. Когда я положил их к себе на ладонь, корнями к запястью, то острые кончики на сантиметр вышли за пределы среднего пальца. — Спасибо, — от души поблагодарил я его. — А это не подарок, — хмыкнул он. — Плата за помощь в охоте. Такие клыки дорого стоят. — У Танола их не видел. — У него иной ассортимент. Предложи их Ю жеру. Это тот, у кого ты арбалет покупал. — Да я бы их себе оставил на память обо всём, что тут со мной случилось, — сказал я ему почти чистую правду. Мы забрали очень многое. Всё мясо, которое поместилось к нам в инвентарь и шкуры. Последние были сложены мездрой внутрь и свёрнуты в эдакие меховые рулоны. К этому времени вокруг сгустились сумерки достаточные для того, чтобы я уже мог использовать аурное зрение. И этот мой талант спас нам жизнь на обратном пути.