Бергер бросил многозначительный взгляд в сторону видеокамеры в левом углу на потолке. Ди, вероятно, уже уловила намек. Он опустил голову, взгляды вошли в клинч. — Что было неточностью? — спросил, наконец, Бергер. — Из того, что я говорил. — Что вы имеете в виду? Он вздохнул и попытался еще раз, но уже чувствовал, что с него хватит. — Я сказал массу разных вещей о трех местах, где вы стояли среди любопытствующих. Что-то из этого было неточно. Что именно? Поскольку она только смотрела на него и лоб ее был все так же гладок, Бергер швырнул на стол еще фотографии. — Март прошлого года, пятнадцатилетняя девочка пропала, полиция проводит операцию в Вестеросе — бац, там стоите вы. Февраль этого года, пятнадцатилетняя девочка пропала, полиция проводит операцию в Кристинехамне — бац, там стоите вы. Вчера утром, пятнадцатилетняя девочка пропала, полиция проводит операцию в Мерсте — бац, там стоите вы. Как вы могли оказаться во всех этих трех местах? — Это случайность, — ответила Натали Фреден. — Я путешествую по всей Швеции. Я так живу. Месяц-другой мне приходится работать то здесь, то там, несложные офисные обязанности, но в остальное время я не сижу на месте. Иногда я наталкиваюсь на разные вещи. Ничего удивительного. — Вы правда не понимаете, что это действительно удивительно? Что это по-настоящему удивительно? Вы умственно отсталая? Лежали в больнице? — Фу, — произнесла она с отвращением и отодвинула от себя фотографии. — Я серьезно, — сказал Бергер и схватил ее за запястья. Вас нет ни в каких реестрах, вы живете вне общества. Ваш социальный портрет соответствует преступнику, бомжу или психически больному человеку. Но это маска. — Что это? — Маска, роль. Вы притворяетесь кем-то, кем не являетесь. — Вы не понимаете, — сказала она, освобождая руки. — Вы не можете уловить главное. Во мне нет ничего странного, просто я свободный человек. Я именно тем и занимаюсь, что езжу на велосипеде, пользуясь совершенной свободой. У меня нет кредитных карт, Интернета, мобильного телефона. Я попробовала один раз, попыталась завести мобильник, попыталась зарегистрироваться в Фейсбуке. Но я отказалась от этого, к чему оно мне? Отвратительно было то, что ее рассказ постепенно становился все более достоверным. В первый раз в сопротивляющемся сознании Бергера зародилось сомнение. Тяжелая мигрень, постоянные поездки на велосипеде по Швеции, вероятное прошлое в разного рода клиниках для душевнобольных, никаких постоянных доходов, унаследованная квартира, возможно, обувная коробка, набитая доставшимися по наследству наличными, на которые она живет. И эта странноватая формулировка «это видно по вашим глазам». В целом асоциальное существование вне общества. Идеальная ассистентка. Покорная помощница. Рабыня у хозяина. — Кто он? — заорал Бергер и встал. — Кто, черт побери, эта мразь, которая держит вас в своей власти? Ради кого вы готовы громоздить ложь на ложь? Кто ваш господин и повелитель? Кто послал вас сюда ко мне? Дверь за спиной у Бергера открылась. Вошла Ди и полушепотом сказала ему на ухо, очень убедительно: — Сэм, тебе звонят по важному делу. Она проводила его к выходу из допросной через одну из двух дверей и мягко и аккуратно закрыла ее за собой. В маленькой звукоизолированной комнатке она обернулась и рявкнула на Самира, сидящего за компьютером: — Следи за всеми ее движениями. Если она попытается до чего-нибудь дотронуться, сразу же врывайся в ту комнату. Тут она вперила в Бергера свой самый острый взгляд, покачала головой и отошла в сторону. За ней стоял Аллан. Было ощущение, что даже его кустистые брови говорили: «А ведь все выглядело так многообещающе». Бергер прикрыл крышкой закипающий котел, мысленно сформулировал ответ и произнес: — Ты и сам видел, к чему все шло, Аллан. — Само собой. Но еще я видел, что все шло к срыву. — Она марионетка, — сказал Бергер. — Она тщательно отобранный псих с измочаленными нервами, которым эта мразь управляет на расстоянии. Она — лишь оболочка вокруг воли другого человека. И ее сюда поместили намеренно. Он хочет, чтобы она была здесь. Она вообще проходила через металлоискатель? Да у нее в животе может быть целая бомба. Или по крайней мере передатчик, записывающее оборудование. — Ты сам в это не веришь, — возразил Аллан. — Отправьте ее на рентген, — принялся настаивать Бергер. — На всякий случай. Аллан метнул быстрый взгляд в сторону Ди, которая сделала солидарную мину. Аллан кивнул и сказал: — Проследи за этим, Дезире. — Ты заметила три критических момента, Ди? — встрял Бергер. — Я заметила лечение мигрени ботоксом, — ответила Ди, заглядывая в блокнот. — Я уже дала поручение. Это не может быть обычной процедурой, и ее должны были провести в течение последних восемнадцати месяцев. Еще я заметила ее реакцию, когда ты раскрыл наши три места преступления. Майя и Силь работают над этим, пытаются определить, в какой точно момент возникла эта реакция. Потому что она ведь хотела поправить тебя? — Я хорошо тебя натренировал, Ди, — сказал Бергер. — Черта с два ты меня тренировал. Но ты сказал три? Я не уверена насчет третьего критического момента. Арвид Хаммарстрём и наследство? В таком случае это уже тоже проверяется прямо сейчас, да. Но про Марихемскую школу ведь правда. — Нет, — ответил Бергер. — Я имел в виду велосипед. Вы его нашли? — Неясно. Мы конфисковали три женских велосипеда марки «Рекс» в окрестностях дома. У нее с собой не было ключа от велосипедного замка, а все три найденных велосипеда были с замками. Мы пытаемся получить отпечатки пальцев и одновременно сравниваем велосипеды с фотографиями. Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь