– Здесь так уютно. И почему я думала, что мы остановимся в каком-то затхлом старом месте? – спрашивает Татум, отправляя в рот ложку мюсли. Тилли мягко покачивает Микаэлу на коленях, выковыривая из своей тарелки кусочки фруктов. – Ты в порядке? – спрашиваю я ее, откусывая от своего блинчика. Скарлетт уехала на работу рано утром, поэтому мы заказали завтрак онлайн. Блинчики на пахте[30], свежие фрукты, крем-фреш[31] и теплое шоколадное молоко. С добавлением виски. Я начинаю беспокоиться о пристрастии Тат к алкоголю. Тилли смотрит на меня. – Не совсем. Мы с тобой мало говорили… – Я знаю, прости. Столько всего произошло. – Я встаю и огибаю стол. – Боже, она так похожа на Нейта. Тилли усмехается. Легкая улыбка озаряет ее лицо, демонстрируя две глубокие ямочки на щеках. – И правда. – Можно ее подержать? – Конечно! – Тилли поворачивается и передает ее мне. – Ух ты! Она тяжелее, чем кажется! – Прямо как ее мама, – усмехается Тилли в ответ. – Ложь, – шепчу, уткнувшись в маленькую головку, от которой пахнет мыльной пеной и молоком. Медленно покачивая малышку, я возвращаюсь на свое место, а свободной рукой беру новый блинчик. – Ты можешь рассказать все что угодно, Тилли. Мы твои лучшие подруги. Хорошо? Сидящая рядом Татум согласно кивает. – Да, мы твои подруги. И насчет, эм, Нейта… Тилли качает головой, перебивая Татум. – Нет. Все в порядке, Тат, он полностью твой. Мне достаточно того, что он не будет ненавидеть меня до конца своих дней. – Он успокоится. – Я смотрю ей в глаза. – Я его знаю, он остынет. Я решаю промолчать насчет того, что она дала Тат добро на отношения с Нейтом. Не хочу причинять Татум боль. – Нет, нет. Больше у нас с ним ничего не будет, – отвечает Тат. – В общем, – Тилли ерзает на стуле, – я готова рассказать все как есть. Итак, той ночью в хижине, после того как мы с Нейтом поговорили, он спустился вниз, чтобы приготовить нам что-нибудь поесть. Я бродила по комнате, чтобы убить время, и в конце концов наткнулась на шкаф, где нашла небольшой ящик. Я открыла его – внутри лежали фотографии, которые до сих пор хранятся у меня. На одной из них была женщина. Молодая, нежная, красивая. У нее были длинные светлые волосы и озорные глаза. Она была очень молода. Рядом с ней стоял мужчина вдвое выше ее и обнимал ее за плечи. Что-то в этой женщине меня привлекло. Она казалась мне знакомой. На фотографии она явно была беременна, и я перевернула карточку, чтобы поискать на обороте имена или записи. – Она глубоко вздыхает. – Там было написано «Катсия Ступрум – беременна, ожидаемый срок родов 18 ноября». Я помню, как просто… потеряла дар речи. Я не могла пошевелиться – сама не знаю почему. Что с того, что ожидаемая дата родов была моим днем рождения? Сами подумайте, разве дети часто рождаются в назначенный срок? – Господи… – шепчу я, по коже пробегает озноб. – Продолжай. – Поэтому я положила остальные фотографии в карман и ждала, пока Нейт вернется, чтобы все у него разузнать. Когда он зашел в комнату, его взгляд упал на фотографию, которую я держала в руке… – Черт. Нейт заходит в спальню и пинает дверь с такой силой, что одна из фотографий на стене падает на пол и разбивается. – В чем дело? Это как-то связано со мной? – спрашиваю я, поднимая в воздух фотографию. Он ставит тарелки на тумбочку и садится рядом со мной на край кровати. На кровати – одеяла, разбросанные после нашего двухчасового рандеву, из одежды на мне только его рубашка, а мои волосы, собранные в пучок, взлохмачены во все стороны. Но в этот момент ничего не имеет значения. Все, что мне нужно, – узнать об этой фотографии и о том, почему она так меня привлекла. Он смотрит на меня, облизывая нижнюю губу. – Да. – Что «да»? – Да, это ты, и да, эта стерва – твоя мать. – Что? – я вскакиваю с кровати и отбрасываю фотографию так, словно она прожигает мне пальцы. – Нет! Не может быть! Нейт встает и поправляет свои серые спортивные штаны. Его кожа блестит от пота. – Может. Давай обсудим это завтра. – Вот так. Очевидно, что «завтра» мы так и не поговорили, но я настаивала на ответах, поэтому мы сильно поссорились… – Я помню ту ссору. Я слышала вас из своей комнаты. Тилли кивает. – Да. Затем я написала Пейтон, чтобы узнать, в курсе ли она, и она, конечно же, знала. – Тилли вытирает с лица слезы. – Оказалось, что нас обеих родила Катсия, а потом отдала в одну семью. Почему? Я не знаю. Моя приемная мама была наркоманкой, а отец бил меня и Пейтон. Не знаю, что ее к этому сподвигло, но… – Черт возьми, Катсия – твоя мама. Сколько ей было лет, когда она родила тебя и Пейтон? Тилли смеется. – Очень мало. Около тринадцати лет, когда она родила Пейтон, и около семнадцати или шестнадцати – когда родила меня. Не знаю, какая разница в возрасте у Пейтон и Джейса, но они родились в разные годы. – А что за мужчина был на фото? Ты узнала, кто это? – спрашиваю я, отодвигая тарелку. У меня внезапно пропал аппетит. Тилли качает головой. – До этого я еще не докопалась! – Да уж, все, как обычно, запутанно. Но что произошло дальше и как ты попала на Пердиту? Тилли откидывается в кресле и заправляет выбившуюся прядь бледно-розовых волос за ухо. – Она сама приехала за мной – не знаю зачем. Я все еще этого не понимаю. Я была почти дома, когда подъехал белый фургон и меня запихнули внутрь, а потом я очнулась уже на Пердите. В то время она не знала, что я беременна, но, когда узнала, я заинтересовала ее еще больше, – Тилли делает паузу. – Просто, чтобы вы знали, она худшая мать на свете. – Держу пари, что моя может составить ей конкуренцию. – И моя, – бормочет Тат, делая глоток апельсинового сока. – А где Пейтон? – вслух раздумываю я. – Она в Круге, – с горечью отвечает Тилли. – Я часто слышу о людях из Круга – ты не знаешь, кто они? – Итак, есть Короли – о них ты знаешь. Но очевидно, что в Пентагоне и Белом доме должен быть кто-то, кто будет держать все происходящее под надзором. Как раз они и управляют этим чертовым островом. Это и есть Круг – группа людей, о которых мало кто знает. Они разбросаны по всему миру и занимают высокие посты, следя за тем, чтобы все, что связано с Королями, оставалось в секрете. Это что-то вроде ЦРУ, но намного грязнее. То, насколько огромную роль играют Короли, вызывает одновременно восхищение и ужас. Интересно, почему Бишоп никогда не думал рассказать мне о Круге? Наверное, по той же причине, по которой всегда скрывал от меня все остальное. – Какого черта она с ними? – в шоке спрашивает Татум. Тилли пожимает плечами. – Она всегда собиралась идти в сторону политики, но останавливалась только ради Джейса. Я прочищаю горло. – Насчет этого… Не знаю, рассказывали ли тебе, но с тех пор, как ты исчезла, здесь тоже кое-что выяснилось. – Я выдыхаю. – Хантер и Джейс – мои братья, как и мой брат-близнец Деймон, но о нем, думаю, ты уже знаешь. Она задыхается. – Подожди, Хантер и Джейс? Братья по крови? Я киваю. – Да, оказывается, Джозеф и Элизабет меня удочерили. На самом деле я Венари. Деймону повезло меньше, и его отправили к Потерянным Мальчикам вместе с Катсией.