– Вам следует дать официальные показания для протокола. В ближайшее время я с вами еще свяжусь. – Конечно. Я вышел из кабинета Диомидиса, который профессор временно отдал в распоряжение следователя. Дав официальные показания младшему офицеру, еще немного послонялся по коридору. Я ждал. Вскоре к Аллену привели Кристиана в сопровождении полицейского. Кристиан выглядел подавленным, в его лице читались страх и чувство вины. И я почувствовал удовлетворение от мысли, что этот человек будет наказан. Теперь оставалось только ждать. По пути домой я проходил мимо «аквариума». То, что я случайно увидел, заставило меня замереть на месте: Юрий исподтишка давал Элиф какие-то лекарства, а она совала ему деньги! Выйдя в коридор, Элиф заметила меня. На ее лице отразилась гримаса ненависти и презрения. – Элиф! – подал голос я. – Отвали! – рявкнула она и скрылась за углом. Затем из «аквариума» вышел Юрий, явно не ожидавший встретить здесь меня. – Я… я вас не заметил, – промямлил он. – Вижу, – сухо ответил я. – Элиф… забыла принять лекарство, и я выдал ей очередную порцию. – Понятно. Значит, Юрий и Элиф действительно занимались торговлей препаратами. Интересно, какие еще дела они проворачивают в Гроуве… Видимо, я слегка поторопился, так рьяно защищая Юрия перед Стефани. Отныне стану присматривать за ним повнимательнее. – Хочу уточнить, что делать с мистером Мартеном, – проговорил медбрат, меняя тему. – Вы о каком Мартене? – удивился я. – О Жан-Феликсе? А что с ним? – Он приехал утром, чтобы навестить Алисию, и ждет уже несколько часов. – Как же так? Почему вы не сказали мне раньше? Неужели он был здесь все это время? – Прошу прощения! Из-за сегодняшних событий просто выскочило из головы. Мистер Мартен в комнате для посетителей, – оправдывался Юрий. – Я поговорю с ним. И я стал быстро спускаться на первый этаж к стойке регистратуры, по дороге размышляя над только что услышанным. Выходит, Жан-Феликс решил приехать в Гроув… Любопытно, что ему здесь понадобилось? Я вошел в комнату для посетителей, но там оказалось пусто. 20 Вечером я вышел с территории Гроува и с наслаждением закурил. Позади раздался мужской голос, окликнувший меня по имени. Я обернулся, ожидая увидеть Жан-Феликса, но это был Макс Беренсон. Вот так сюрприз! Он выбрался из машины и торопливо шел ко мне. – Что за чертовщина у вас творится? – сердито закричал Макс. Его лицо перекосилось от ярости, кожа приобрела багровый оттенок. – Мне звонили из Гроува! Что с Алисией? – Для начала вам следует успокоиться, мистер Беренсон, – заявил я, отступая на шаг. – Успокоиться, черт возьми?! По вашему недосмотру моя невестка лежит в коме!!! Макс сжал руку в кулак и замахнулся. Я был готов к тому, что он ударит меня, но тут очень вовремя подоспела Таня. Она тоже очень злилась, однако ее гнев обрушился на Макса. – Немедленно прекрати! Только драки нам не хватало! – отчитала она его. – Тео тут ни при чем! Макс не удостоил ее ответом и снова повернулся ко мне. – Алисия находилась под вашим контролем, – рычал он, буравя меня полными дикой ненависти глазами. – Как вы могли допустить такое? Как?! Неожиданно глаза Макса наполнились слезами. Он даже не пытался скрыть свои эмоции: плакал, не сдерживаясь. Одного взгляда на Таню было достаточно, чтобы понять: она знает о чувствах своего мужа к Алисии. Как побитая собака, несчастная женщина молча развернулась и побрела обратно к машине. Желая поскорее избавиться от Макса, я зашагал дальше своей дорогой. Вслед мне летели оскорбления. На мгновение я подумал, что Макс не отвяжется, однако он остался стоять на месте, сломленный, перемежая рыдания злобными репликами: – Вам не уйти от ответственности! Моя бедная Алисия, девочка моя… бедная Алисия… Вы за это заплатите! Слышите меня? Макс орал, а я шел не останавливаясь. Крики отдалялись, пока расстояние не поглотило их совсем. Наконец я остался один. И все шел не останавливаясь… 21 Я отправился к дому, где жил любовник Кэти. Пришлось прождать целый час. Но вот дверь дома отворилась, и на пороге возник он. Интересно, куда собрался мерзавец? Не на встречу ли с моей женой? После недолгих колебаний я решил не преследовать его, а остаться возле дома и понаблюдать. В окнах мелькал силуэт его жены. Я смотрел на нее и с каждой минутой все больше утверждался в мысли, что этой женщине необходима помощь. Сейчас она была мной, а я был ею. Мы оба стали невинными жертвами. Нас обманули, предали. Бедняжка верит в любовь мужа, но он ей лжет! Или я ошибаюсь? С чего я решил, будто она не знает об измене? А если знает? А если в этой семье процветают свободные отношения и жена столь же вольна в своем выборе, сколь и муж? Вряд ли. Я увидел достаточно: женщина выглядела чистой и неискушенной. Я должен открыть ей правду о мерзавце, с которым она делит кров и постель! Другого пути нет. Я должен помочь! Следующие несколько дней я регулярно дежурил возле этого дома. В одно из моих «бдений» женщина отправилась на прогулку. Я шел в нескольких метрах позади. В какой-то момент она меня, казалось, заметила… Впрочем, и что? Я был всего лишь незнакомцем. Пока незнакомцем. Я ненадолго покинул свой пост, отлучившись в магазин. Затем вернулся и встал через дорогу от дома. И вновь увидел в окне ее. Четкого плана я не придумал – имелся лишь смутный замысел. Подобно неопытному художнику, я держал в голове финальный образ работы, не представляя, как достичь желаемого результата. Немного погодя направился к дому. Калитка оказалась не заперта, и я шагнул в сад. В крови забурлили адреналин и трепет: я незаконно проник на чужую территорию. Вдруг дверь черного хода стала открываться. Надо укрыться! Куда? Пришлось быстро ретироваться в летний домик в глубине сада. Не успел я отдышаться, как рядом раздались шаги. Неужели она заметила меня? Кто-то шел к домику. Отступать некуда! Я вынул из кармана только что купленную маску-«балаклаву» и натянул ее на голову, а на руки надел перчатки. В помещение вошла женщина. «Да, дорогой, поняла! Увидимся в восемь. Хорошо! Я тоже тебя люблю», – произнесла она в трубку сотового. Затем, нажав на отбой, включила переносной вентилятор. Пару мгновений нежилась в потоке прохладного воздуха, обдувавшем ее длинные волосы. Потом взяла кисть и подошла к холсту, установленному на мольберте. Женщина стояла ко мне спиной, лицом к окну, и внезапно заметила в стекле мое отражение. Наверное, блеснуло лезвие ножа, который я держал в руке. Она напряженно застыла и медленно обернулась. Я заметил в ее глазах испуг. Пару мгновений мы молча смотрели друг на друга. Так я впервые оказался лицом к лицу с Алисией Беренсон. Остальное вы уже знаете. Часть V Если я буду оправдываться, то мои же уста обвинят меня… Ив. 9:20 1 Из дневника Алисии Беренсон 23 февраля Тео только что ушел. Я сейчас одна и спешу записать все, что случилось. У меня мало времени. Надо успеть, пока еще есть силы. Сначала я думала, что схожу с ума. Легче поверить в мое безумие, чем в то, что произошло на самом деле. Но я не сумасшедшая! Увидев этого человека в кабинете психотерапии, я не была уверена: в нем было что-то знакомое, но и другое тоже. Я узнала эти глаза – их форму, цвет. От мужчины пахло теми же сигаретами, тем же лосьоном для бритья. Манера и ритм речи – но тон почему-то был другим. Я терялась в догадках, пока на следующем сеансе он не выдал себя с головой, произнеся те самые слова, которые навсегда врезались в мою память: «Я здесь, чтобы помочь! Я хочу открыть вам глаза!» Как только я услышала эту фразу, все части головоломки встали на свои места. Это он. Что-то во мне перемкнуло, мозг словно отключился, дав волю чисто животному инстинкту. Я страстно желала убить этого человека. Убить или быть убитой. Я прыгнула на него и попыталась задушить, выцарапать ненавистные глаза, раздробить череп на тысячу осколков. Не успела – меня оттащили в сторону, накачали лекарствами и заперли. После этого случая я сорвалась. Вновь стала сомневаться в себе: вдруг это не он, вдруг я все напридумывала? Может ли Тео быть тем преступником? Какой ему смысл приходить сюда и издеваться надо мной вот так? А потом я поняла. Заявление про желание помочь – вот самая тошнотворная часть его плана! Тео – маньяк, и, видя мои мучения, он получает извращенное удовольствие. Он вернулся, чтобы позлорадствовать. «Я здесь, чтобы помочь! Я хочу открыть вам глаза!» Теперь мои глаза действительно открылись. Пусть подлец узнает, что я его раскусила! На очередном сеансе я рассказала откровенную ерунду про то, как погиб Габриэль. И сразу же заметила, что он не поверил ни единому моему слову. Мы посмотрели друг другу в глаза, и Тео понял, что я его узнала. А еще в этих глазах появилось нечто новое: страх. Тео меня боится. Боится того, что я могу рассказать. Его пугает сам звук моего голоса. Вот почему несколько минут назад он пришел опять. Не произнес ни слова, лишь воткнул мне в вену иглу. Я не сопротивлялась. Пусть делает, что задумал. Я заслужила наказание. Я виновна – но и он тоже!.. И я решила сделать эту запись в дневнике. Не хочу, чтобы преступление сошло ему с рук! Нужно спешить, силы уходят: гадость, которую он мне вколол, начинает действовать. Кружится голова… Хочется лечь… Спать… Но нет, пока рано! Отключаться нельзя! Я должна закончить запись. И сейчас я расскажу правду. Той ночью Тео ворвался к нам в дом и связал меня. Вскоре пришел Габриэль, и Тео его вырубил. Сначала я подумала, что Габриэль убит, но он едва заметно дышал. Тео усадил Габриэля на стул и связал, приставив наши стулья спинкой к спинке так, чтобы мы с мужем не могли видеть друг друга. – Пожалуйста, не бейте Габриэля, – умоляла я. – Я сделаю все, что вы скажете! Тео расхохотался. Я возненавидела его смех: пустой, холодный, бездушный.