Я нервно мотаю головой из стороны в сторону. Он наклоняется еще ближе, и мы соприкасаемся носами. – Почему? Адам так близко, я чувствую его дыхание на моих губах. – Я... Я просто… Прежде чем мне удается закончить или хотя бы осмыслить, что я хочу ответить, он резко подается вперед, чтобы накрыть своими губами мои. Напирая, Адам сокращает между нами расстояние и втягивает мою нижнюю губу. Он прижимается ко мне бёдрами, и из моих уст вырывается бездыханный стон, когда я чувствую его. Всего. Хочу, чтобы он поднял меня. Чтобы обернул мои ноги вокруг своей талии и прижал к этой стене, чтобы я могла почувствовать его там, где по-настоящему хочу. Я не думаю – просто целую его в ответ. Целую так отчаянно, что больше невозможно скрывать, как сильно хочу. Адам скользит руками вдоль моей шеи и погружает их в мои волосы. Он целует меня, пока мой рассудок окончательно не поглощает туман, а затем прижимается губами к моей шее и стискивает мои бедра, ещё сильнее придвигаясь ко мне. Я таю в его руках. Он так страстно целует меня, уверена – завтра там будут засосы, но мне плевать. Так продолжается до того момента, пока его холодные пальцы не проскальзывают под мой топ, грубо прижимаясь к моей голой коже, от чего я шокировано открываю глаза. Мы стоим перед клубом, на тротуаре. Я ловлю на себе неодобрительные взгляды проходящих мимо людей и, задыхаясь, отступаю назад. – Адам, – я качаю головой. – Нет. Он оглядывается, осознавая, что выставил нас на всеобщее обозрение. Парень кажется в равной мере взволнованным и весёлым, когда протирает глаза, широко улыбаясь. – Автобус, – произносит он, после чего перестает тереть глаза и протягивает мне руку. – Нет, – выдыхаю я, качая головой. – Мы не можем. Моё тело кричит в знак протеста, но ему действительно следует научиться вовремя затыкаться. Его лицо кривится в непонимании. – Почему? – Потому что... мы друзья. Адам рычит и проводит руками по волосам, разочарование одолевает его. – Мы не друзья. Его слова режут меня по живому, и я боюсь, что могу разреветься прямо здесь, перед всеми. Он, должно быть, замечает это, потому что немедленно уточняет: – Нет-нет, я не это имел в виду. Адам начинает нервничать и выставляет руки вперед, словно боится, что я могу рассыпаться на миллион кусочков, и ему придется держать меня в целости. Я знаю, что он искренен, и от этого мне становится легче. Но вопрос об автобусе всё ещё в силе. – Вернуться в автобус было бы очень плохой идеей, – объясняю я ему. – Что в этом такого плохого? Ничего и всё одновременно. – Я не ищу отношений на одну ночь... – выдавливаю из себя слабую улыбку. – Даже с Адамом Эверестом. Особенно с Адамом Эверестом. – Откуда ты знаешь, что это будет лишь на одну ночь? Я многозначительно смотрю на него, отвечая взглядом на его вопрос. Все отношения Адама – на одну ночь. Он даже не может отрицать это. – Почему ты поехала со мной, Персик? – Хотела помочь тебе. – Зачем? – Просто захотела. Ответ соответствует логике Адама, так что он не может спорить с этим. Парень вздыхает и отступает назад, проводя рукой по волосам. – Разве мы не можем просто посмотреть, к чему нас это приведет? – спрашивает он спустя несколько секунд. Я качаю головой.