1 Макс вел свой «истребитель» прочь от ущелья. Послушная машина словно чувствовала, что все ее баки до отказа заполнены превосходным горючим и еще несколько канистр бережно уложены в салоне на крайний случай. Она как будто ощущала это всем своим двигателем и радостно бежала по дороге, унося своего владельца в неизвестность. Опять в неизвестность. Вдаль по его бессмысленному пути. Одинокий Воин Дороги? Пусть так. Пусть даже Сумасшедший Одинокий Воин Дороги! Это абсолютно неважно. Так спокойней и привычней. Так надо. А если так надо, то Макс будет продолжать свой бессмысленный путь. В конце концов все эти умники во главе с Джудом противоречат сами себе. Они надрывались от возмущения; мол, со всеми произошло несчастье, со всей Землей! Нечего, мол, ныть о себе и строить из себя одиночку, когда умирает вся планета! Но если это так. если все ближайшие поколения будут жить так же, как и они, не жить даже, а каждую секунду бороться за существование, будто вчера только от обезьяны произошли, если это гак, кому, к чертям, нужна их философия братства и нового общества? Чем в таком случае Джуд отличается от презираемого им старикашки Ли? А чем их новое общество будет отличаться от того, которое только несколько лет назад уничтожило себя? Нет, с меня хватит! Вы слышали, господа, о теории Чарльза Дарвина и о естественном отборе? Выживает тот, кто приспособился к существующим условиям. Вот что там сказано. А о том, что легче гуртом, скопом, там ничего не сказано. Движение — жизнь. Вот и вся философия!.. Макс поймал себя на мысли, что оправдывается. Он словно убеждал сам себя, что поступает совершенно правильно. А суть была в том, что на самом деле он начал сомневаться в этом с некоторых пор. А если точнее, то сомневаться он начал с тех самых пор, как на его пути повстречался Том-Авиатор. Именно тогда Макс впервые за восемь лет задумался о смысле своего движения. И в тот момент, когда он задумался об этом, его спокойная уверенность в собственных силах дала порядочную трещину, которая с тех пор лишь увеличивалась… Пропади они все пропадом! Макс остановил «истребитель» и, достав карточку, оставшуюся от Кота, взглянул на нес. Вот с нее-то все, и началось, подумал Макс. Он еще не осознал в полной мере, что было причиной таких изменений в нем. Достав карточку из «монополии», Макс потянул за верную ниточку в клубке его чувств, ио пока только лишь смутно догадывался, не находя нужных объяснений. Макс Рокатински, бывший полицейский Кэтрин-спрингской дорожной полиции, потерял все, что наполняло его жизнь перед самым Ударом, перед самой кончиной цивилизации. Его душа умерла раньше, чем окружавшая его привычная действительность. Поэтому все, что в нем еще оставалось и было запрятано под семью замками в глубине его выжженного сердца, все было связано с прошлым. Все произошедшие на Земле с тех пор катастрофы абсолютно никак не затронули Макса. Эта была уже другая действительность, в которую он вошел автоматически, как маленькая беспилотная станция на Луну. И все, что было в этой действительности, не трогало его. Он шатался по новой Австралии, как эта лунная станция по поверхности Луны, и этой станции глубоко наплевать, Море Спокойствия она пересекает или Море Радости… Но вот неожиданно Макс встретил людей из той, прошлой реальности, почти забытой. Воспоминания настойчиво, хотя и слабо, вставали перед ним, душа незаметно оживала. Однако панцирь безразлична и спокойствия был еще слишком прочен, чтобы быстро разрушиться. Эти люди — Джуд. Том, Банни… Они в сущности никогда не были близки Максу, но они были последними и, по всей видимости, единственными оставшимися из прошлой жизни людьми, которых Макс знал и мог бы считать «своими», а подобные вещи имеют свойство очень сильно действовать на человека… Быть может, сын Макса, пропавший без вести, оставил в душе его какую-то возможность вернуться назад, которая только ждала удобного случая. Кто знает? Макс еще не осознал всего этого. Он только остановился и взглянул на карточку, но у него пока что не было ни сил, ни времени разбить панцирь Одинокого Воина Дороги, надетый на него новой действительностью. 2 Пока Макс предавался созерцанию детской карточки и размышлениям, сзади показалось несколько машин мотобанды. Когда наконец до ушей Макса долетел шум их двигателей, он резко обернулся, выругался, раздосадованный своей задержкой, и резко рванул «истребитель» с места, желая побыстрее оторваться от преследователей. Дорога ровно тянулась по чахлой равнине, «истребитель» шел мощно, радуясь хорошему бензину, но преследователи не отставали от Макса. Похоже, опять придется воевать с ними, подумал Макс. Господи, как они ему надоели! Впереди скоро должны были появиться развалины Сент-Джорджа, если Макс не ошибался. Там он сможет запутать следы и уйти от них. Главное — оторваться как можно дальше. Сидящие в двух автороллерах и одном чудовищном багги, похожем на доисторического монстра, видимо не сомневались в успехе своей погони. Они держали наготове оружие, но пока не стреляли. Удивившись их самонадеянности, Макс проверил на всякий случай свой боезапас и на что можно с ним рассчитывать. Но вот впереди показались останки Сент-Джорджа, и он весь переключился на дорогу. Неожиданно сверху донесся рокочущий гул авиационного мотора. Макс выглянул из машины и увидел появившийся в небе биплан Тома. Самолет летел достаточно низко и направлялся в сторону ущелья. Макс усмехнулся. Люди никогда не прислушиваются к советам, подумал он, но большого раздражения по этому поводу не испытал. Заметив, что погоня не отстает, Макс тотчас же забыл о биплане и не уловил дальнейших его перемещений над собой. А Том тем временем, заметив, по всей видимости, под собой Рокатински, стал плавно разворачивать самолет. Макс был совершенно спокоен и не предчувствовал каких-либо изменений в ходе погони, когда неуклюжее багги, ухнув к дернувшись, вдруг стало быстро нагонять его «истребитель», оставляя за собой шлейф дыма. Такое было впечатление, что они включили форсаж и перешли звуковой барьер… На самом деле, поставив на этот напоминающий «грейдер» аппарат импровизированный турбонаддув, бойцы мотобанды решили его использовать, что с успехом и продемонстрировали. Через считанные секунды машина догнала «истребитель» Макса и на полкорпуса обошла его. Удивленный Рокатински успел только повернуть голову в их сторону и заметить, как один из бойцов поднял автоматическую винтовку и всадил одну за другой три пули в лобовое стекло «истребителя». Резко пригнувшись, чтобы не попасть под обстрел, Макс потерял власть над собственной Мишиной, и та, завиляв, выскочила с дороги. Перевернувшись, «истребитель» с грохотом завалился на крышу, чуть было не въехав в огромный угловатый валун, рядом с которым она замерла. Чувствуя, что голова и руки его пострадали от осколков стекла и ударов о корпус при перевороте, но кости все-таки целы, Макс принялся как можно быстрее выкарабкиваться из машины. Он знал сейчас только одно, что надо очень быстро спрятаться за валун. Пока три машины мотобанды разворачивались и подъезжали к месту аварии, Максу удалось переползти за валун и остаться незамеченным. Его спасет только жадность бойцов банды. Если они первым делом полезут за бензином — Максу крупно повезет и, может быть, он даже останется жить… Предчувствие Макса не обмануло. Подъехав к «истребителю», бойцы сразу же бросились к машине и, мешая друг другу, принялись копаться в ней. Кто-то уже доставал канистры, кто-то нашел двуствольный обрез… Один из бойцов, вскинув ружье, осматривался по сторонам и уже хотел было направиться к валуну. Макс проклинал этих недоумков, которые еще не догадались залезть в бензобаки! Наконец кто-то радостно заорал, что в «истребителе» до отказа забитые бензином ба́ки, и все отвлеклись на это замечание, позвав своего товарища побыстрее перелить его. К тому же призывал его и Макс. Через какие-то мгновения бензин начал переливаться в канистры мотобанды, и Макс почувствовал его острый запах. При этом он зажмурился и накрыл голову руками. Через секунду грянул мощный взрыв, разметая по земле куски автомобиля и незадачливых бойцов мотобанды. Бензин ярко вспыхнул, и пламя очень скоро перекинулось на стоявшие слишком близко машины. Полностью загруженный бензином «истребитель» выполнил свою последнюю задачу, оправдывая название. Пламя было настолько сильным, что не оставило целым ничего и никого на этом пятачке земли. Макс когда-то очень благоразумно поступил, установив на машине мощный динамитный заряд. Он сделал так, что желающий разжиться топливом из «истребителя» не спросив на то разрешения у Макса, неизбежно приводил этот заряд в действие и немедленно прощался с жизнью. Макс предполагал, что это в любом случае поможет ему. Но оказалось, что его верный «истребитель» спас ему аваль… 3 Том, направляя свой биплан к ущелью, чтобы узнать, что там происходит и в каком положении находится Джуд со своими овцеводами, а также надеясь подыскать удобное место для посадки поближе к ущелью, заметил поединок Макса с мотобандой. Развернув биплан и сделав пару кругов над ними, он со всеми подробностями лицезрел все, что случилось на дороге. Когда в небо взметнулось пламя и раздался взрыв, образовав над местом аварии черный гриб дыма. Том решил посадить самолет и осмотреть последствия происшедшего. Биплан неуклюже приземлился, подскакивая на неровной земле, и остановился неподалеку от места взрыва. Рокот двигателя постепенно затих, и Том, выбравшись из самолета и сняв свои очки-консервы, быстро пошел к валуну. Движения никакого не наблюдалось. Лишь догорали, потрескивая, машины, да дымились останки бойцов мотобанды, разбросанные в неестественных позах на пятачке перед валуном. Том обошел поле битвы, внимательно осматривая все трупы и уже не надеясь увидеть Макса живым. Он не удивился бы, даже если вообще не узнал Рокатински в том, что от него осталось. Когда он собирался уже возвращаться к биплану, он услышал вдруг слабый стон и легкое движение у валуна. Том сначала не обратил внимания на тело, почти скрытое за валуном, лежащее у самого камня, но теперь поспешил к нему. Макс слегка пошевелился, но так и не пришел в себя. Он потерял сознание сразу после взрыва. И хотя никаких смертельных ранений он не получил, удар головой оказался достаточно сильным. А теперь из многочисленных резаных я рваных ран от осколков стекла обильно сочилась кровь, ослабляя его организм быстрой ее потерей. Том сделал все. что мог. Он по мере возможности перевязал раны и осторожно оттащил Макса к самолету. Там он уложил Макса на землю, подложив под голову свою куртку, и прикинул дальнейшие свои действия. Том надеялся, что Макс придет в себя достаточно быстро, потому что одному ему не затащить его в самолет. Том не ошибся. Вскоре Макс открыл глаза и уставился на Авиатора, щурясь от яркого солнечного света и медленно соображая, что с ним. — Ну, здравствуй, — сказал Том. — Похоже, нам никак не отделаться друг от друга. — Том? Авиатор улыбнулся. — А ты думал Господь Бог? Нет, милый, ты еще на земле. А в рай вообще вряд ли когда-нибудь попадешь. — Что ты здесь делаешь? — Да вот, жду, когда ты подохнешь. Очень уж ты мне надоел. Ладно, попробуй встать. Некогда отдыхать. Ну, давай… Том помог Максу подняться и повел его к самолету. Макс скривился от боли, но не проронил ни звука и держался на ногах достаточно крепко. Том подсадил его и Макс ввалился в кабину биплана, чертыхаясь и стараясь устроиться там поудобней. Следом забрался и Авиатор. Натянув летные очки и застегнув кожаный шлем, Том обернулся к Максу. — Готов? Пристегнись, мы взлетаем, — и он запустил двигатель. Сделав короткий разбег, биплан взмыл в воздух и, описав плавный круг, развернулся в сторону ущелья, быстро набирая высоту. Макс смотрел на открывающийся под самолетом вид, глубоко ощутив вдруг всю прелесть полета. Ему пришла в голову мысль, что, отрываясь от земли и глядя сверху на изуродованную поверхность некогда мирного края, ты словно оставляешь внизу все свои проблемы и всю эту борьбу и лишь снисходительно посматриваешь на сошедший с ума мир. Жаль, что нельзя вечно парить в небе… Однообразно гудел двигатель биплана, и сильный ветер овевал лицо, заставляя прикрывать глаза. — Что там творится? — спросил Том. — Где? — не понял Макс. — В ущелье. — Не знаю. Я выполнил свои обязательства, я пригнал нм тягач для цистерны. Они закачали в мою машину столько бензина, сколько там могло поместиться, и мы распрощались. Все. больше я ничего не знаю. — Они собираются прорываться оттуда? — Им больше ничего не остается. Надеюсь, им хватит сил и воображения, чтобы осуществить это… Том обернулся. — Я должен добраться до этого ущелья. Надо выяснить, что собирается предпринять Джуд… — Значит, не послушал все-таки моего совета? — Почему не послушал? Послушал и принял к сведению. Только твой совет мне никак не подходит, ты уж извини… — Смотри вперед, умник! — Не беспокойся, здесь не с чем сталкиваться. Ты лучше скажи мне, можно сесть где-нибудь рядом с ущельем?