— Что? — спросила Мэри, раздраженная подмигиванием своей подруги. — «Под чем я подразумеваю», — напомнила ей Мэри. — Мистер Доннеллан не имеет исключительных прав на английский язык, — проворчала Мэри. — Однако, как же он красноречив, — вздохнула Бетти, — и имеет такой талант в рисовании. Я думаю, однажды он станет великим и известным художником. Он просто изумителен, — и она обняла себя в восторге. — Ох, да ладно, Бетти. Мистер Доннеллан может и имеет определенное кокетливое обаяние, но он такой же обычный, как и дождь. — Ну, он мне нравится, — отрезала Бетти, — и не у всех нас есть шанс выйти замуж за школьного учителя. После этого, они прошли остаток пути по Безымянной тропе в молчании. Глава 31 Они прислушивались к местным новостям, пока ехали обратно к машине Хелен, но там не было ничего нового о Мишель Саммерс, так что Том выключил радио. — Она, определенно, скрывает что-то, — сказал он напоследок, когда направил машину к обочине дороги. — Бетти, может, мыслит не совсем ясно, но она более убедительна, чем Мэри Кольер, — согласилась Хелен. — Спасибо за сегодня. Было интересно. — Не справился бы без тебя, — сказал он ей, — буквально. Я бы не перенес еще одного визита в клан Тернеров. — Я хочу узнать больше об этом Шоне Доннеллане. Нам может понадобиться раскрыть его имя, сообщить общественности. Я собираюсь действовать быстро по любой информации, которую мы обнаружим. Я не могу просто сидеть и ждать, пока «Вестник» не наверстает упущенное, без обид. — Я знаю, — признала она. — Я понимаю, что ты не можешь ждать неделю, пока мы сможем поделиться информацией. — Так как ты хочешь сыграть на нем? — Шаг за шагом, — предложила она. — Ты прав. Мы узнали сегодня многое, работая вместе, так что я в игре, — затем она добавила, — пока что. Может, что-то упадет ко мне на колени в нужное время. Это не идеально, но я все еще учусь. — Ты учишься быстро, — сказал он ей. — Я не имел понятия, чем занимался первые шесть месяцев, — и это признание, больше, чем все, что она узнала сегодня, приободрило Хелен. *** — Я не гей! — Ладно. — Не гей! — заявил Йен Брэдшоу. — Прекрасно, ? сказал доктор, — хоть я и никогда не говорил, что да. — Сказали, — настаивал Брэдшоу, — правда, не такими словами. Доктор Меллор покачал головой. — Нет. — Вы подразумевали это. — Я так не думаю, Йен. Они находились в кабинете доктора Меллор всего двадцать минут, а Брэдшоу уже сидел как на иголках. — Вы спросили меня о моих отношениях с противоположным полом. Напомнили мне, что у меня их не было долгое время, выдвинули теорию, что это может быть из-за моего бывшего напарника в полиции и моих чувств к нему, — он бросил слова доктора обратно. — Вы подразумеваете, что я могу быть скрытым гомосексуалом. Доктор минуту его разглядывал, будто пытался решить стоит ли спор продолжения. — Тогда я приношу извинения. Как он часто и делал, когда хотел уменьшить напряжение на их сессиях, доктор пошел к чайнику и включил его. — Так как вы соблаговолили извиниться передо мной, — доктор напомнил Брэдшоу о его предыдущем унизительном признании своей неправоты, которое его вынудили совершить, когда начальство отказало в просьбе прекратить встречи с доктором, — за вашу вспышку и преждевременный уход с нашей последней консультации, я захотел вернуть любезность. Он взял чашку и положил в нее чайный пакетик, но в этот раз не предложил Брэдшоу. — Я извиняюсь, если мои слова были бестактными, Йен. Не хотел делать предположений, что вы скрытый гомосексуалист, — он выудил молоко из маленького холодильника в его офисе. — Хотя, не считаю, что каждый бы отреагировал так бурно, как вы тогда. Брэдшоу вздохнул. — То есть имеете в виду, что я гомосексуал? — Нет, — голос доктора прозвучал раздраженно, — хотя, вероятно, вы имеете небольшое предубеждение против них. — Бред, я не имею предубеждений против кого бы то ни было. Я не имею ничего против геев или лесбиянок, если уж на то пошло. Я считаю, что мое поколение намного более толерантно к такого рода вещам, чем ваше. — К такого рода вещам? — Гейскому сексу, — пояснил Брэдшоу. — Мне наплевать, чем занимаются два взрослых мужика в своих спальнях. Я просто говорю вам, что я нормальной ориентации, вот и все. Боже, половина Констебулярии Дарема — гомофобы. Придирайтесь к кому-нибудь из них для разнообразия. — Я ни к кому не придираюсь, Йен. Это просто часть терапии. — Моя частная жизнь и личные отношения? Они на самом деле так важны? — Все человеческие отношения важны, — парировал доктор. — Чем ближе отношения, тем более важными они становятся, а в настоящее время у вас нет никаких близких отношений, ? доктор вытянул руку в умиротворяющем жесте. — Я просто говорю факты. У вас нет никого, с кем бы вы могли разделить бремя этой жизни. Вы сталкиваетесь с ними в одиночку. Я не уверен, что это нормально. — Послушайте, я находился не в самом позитивном умонастроении, когда расстался с Анджелой. Я не был хорош для нее. — То было вскоре после аварии, — напомнил ему доктор, — и можно понять. Но с тех пор? — Я просто никого не встретил. — Никого? — Никого, кто бы мне понравился. — М-м-м, да, хорошо, ничего не могу поделать, но я чувствую, что с этим не все так просто. Вы делали попытки познакомиться с кем-нибудь? — Не совсем. — Почему нет? — Потому что… ? начал он и понял, что об этом и не задумывался. — …это не лучшее время… Я занят, всегда занят и… — Слишком заняты, чтобы пойти выпить со знакомой леди? Конечно же, для этого есть время. Даже у детективов есть личная жизнь, Йен. — Я просто…, — и у него закончились слова. — Я считаю, что тут нечто более глубокое. Я гадаю, сознательно ли вы избегаете контакта с женщинами после аварии. — Ну, я был подавлен, так ведь? — Да, действительно, но, может быть, есть еще причина? — Какая? — Я думаю на данный момент очень важно для вас быть открытым и честным с собой и со мной. Я думаю, если мы добьемся в этом прогресса, если мы захотим, чтобы наши встречи приносили плоды, нам нужно опустить барьеры, и я бы очень хотел, чтобы вы назвали мне причину. Вы можете это сделать, как вы думаете? Пожалуйста. Брэдшоу так долго собирался с ответом, что почти ожидал, что Меллор в любой момент потеряет терпение, но вместо этого доктор просто ждал. Он сделал себе чашку чая, сел и прождал еще. В конце концов, Брэдшоу ответил ему, не совсем осознавая, что делает это. — Я не хочу ничего подобного прямо сейчас. — Почему нет?