— Кто хочет сдать трофеи и получить баллы — подходите. По приказу эра, вы станете должными нори. Не знаю только, в чем причина подобного шага, уважаемые эры… — Не было бы причины — не настаивал бы, — отрезал Скаэн. Первой к чиновнику пошла Пятнадцатая, принявшись сдавать все ценности, что у нас были. Наш десяток, нагруженный дополнительно мешками с добычей, тоже выстроился у стола. Последней на стол легла горошина мудрости, при виде которой чиновник удивлённо приподнял брови, но промолчал. — Теперь прошу подойти сюда десятников, — сказал он. — По приказу эра вам даруется полноценный статус нори. И зачем мне носилки? — Двое без сознания, — пояснил Скаэн. — О, боги! Эр! — Да какая тебе разница? — не выдержал Скаэн. — Чем отличается рука стоящего на ногах от руки лежащего без сознания? Не выводи меня из себя! Чиновник махнул рукой, достал из стола жезл и ткнул в протянутую руку Пятнадцатой. Я раньше никогда не видел, как начисляются баллы. Оказалось, их буквально заливают под кожу. В жезл встраивалась прозрачная колба, в которую из руки Пятнадцатой начал поступать плотная жидкость, заполнив колбу почти целиком. Чиновник снова забрался в стол и достал оттуда большой пузырь с такой же жидкостью. Он добавил недостающее в жезл, подождал — и, когда жидкость окрасилась желтым, загнал обратно в руку. С Шестым операция повторилась, а вот у Первого из руки сразу полилась желтая жидкость, заполнив колбу. Чиновник кивнул и отправил её назад. Первый что-то пробормотал. — Шрам! — Пятнадцатая кивнула мне. Я подошел к чиновнику и протянул руку. Тот ощупал запястье… Замер, ощупал ещё раз. — У тебя пусто? — спросил он, и я кивнул. Вздохнув, чиновник обернулся на стуле, открыл стоявший за спиной шкаф и вытащил ещё две бутылки с белой жидкостью. После этого взял жезл и вогнал мне в руку иглу. Было больно, но я и бровью не повел. На моих глазах осуществлялась мечта — я становился нори. Пусть пока ещё неполноценным, но это вопрос времени. — Берёте за баллы с добычи? — Да. — Минус 1500 баллов, — чиновник чирканул пером в своих записях, залил жидкость в колбу, дождался изменения цвета и вогнал мне в руку. Я почувствовал, как в руке возникло напряжение, а под кожей стал отчётливо прощупываться пузырь. — Мои поздравления. Следующий! Когда закончились бойцы из нашего десятка, Пятнадцатая подозвала Шастя, Рыбу и Суча. Потом пошли ещё несколько бойцов. — За баллы это всё, — сказала Пятнадцатая. — Остальное забираем деньгами. — Хорошо, — кивнул чиновник. — Выдам вам деньги, как закончу с остальными… Только бы брошей хватило… По рядам ааори пробежал удивленный шепоток. Что Скаэн решил сделать нори всех бойцов, пришедших с нами, гревшие уши на барже девушки, похоже, так и не смогли подслушать. Или просто не успели разболтать. — Властью эра Скаэна вам выдаётся статус должных нори, — проговорил чиновник, обращаясь к бойцам. — В течение трёх лет вы обязаны возместить стоимость баллов, добавленных для вашего продвижения, и тогда жидкость выведут из организма. Не успеете — вам потребуется прийти в ближайшее отделение имперской администрации и объяснить причины неуплаты. Ваше дело будет рассматриваться комиссией на суде. Если основания для неуплаты будут признаны вескими — вам назначат штраф и дополнительный срок. Если нет… Вам дадут шанс достать добычу или денег за оставшееся время, пока жидкость не станет ядом. Все, кто согласен — прошу. Несогласных не нашлось. Из администрации мы вышли почти полноценными нори, а наш десяток — ещё и с деньгами. — Гун-Нор! — приказал Скаэн. — Веди их в казармы и выбей там моим именем отдельный барак! И раненых сдайте в лекарню. — Сделаю! — Скас, — Скаэн дождался, когда подойдёт лори и продолжил. — Собери нашу гвардию и пошли со мной. Остальные свободны до конца дня. Чтобы до утра все собрались в казармах особняка. Бойцы Скаэна радостно зашумели. — Все, кто отдыхает — отдыхать. Остальные — выполнять! — Пошли, новобранцы, — Гун-Нор усмехнулся. — Разместим вас на казённый харч. У вас жалование выдавали последнее? Нет? Ладно, разберёмся… До лекарни было идти недалеко — всего два квартала от администрации. Лекари осмотрели раненых и забрали в палаты. До казармы пришлось идти дольше. И не потому, что она далеко располагалась, а потому что в первых двух отдельных бараков не было. Отдельный барак обнаружился в третьей, но не устроил Гун-Нора, и только на пятой казарме он остановил свой выбор. — Так, бойцы, слушаем меня, — сказал он, когда мы выстроились перед бараком в подобие строя. — С этой секунды вы все — полусотня на службе у эра Скаэна и эры Эл-оли. Завтра я занесу вам накидки, которые вы будете носить не снимая. Ваша накидка — ваша право послать любого аори к эру, со всеми претензиями и вопросами. Но и отвечать будете лично перед ним, если напортачите. Руководить десятком будет Первый, он же выберет заместителя. Временно обязанности полусотника выполняет Пятнадцатая. Её слушаться во всём. Вопросы есть? Строй молчал. — Хорошо, что нет, а то бы я расстроился, — ухмыльнулся Гун-Нор. — На складе барака есть запасы еды на несколько дней и тренировочные комплекты на сто человек. Кухня в бараке своя — будете готовить сами. Стон со стороны девушек. — Ну всё не так страшно! — успокоил их Гун-Нор. — Готовить должны уметь все, поэтому будете дежурить по очереди. Колодец — там. Для воды есть цистерна внутри барака. Воду натаскаете в качестве силовых упражнений. Барак и вся земля, отмеченная вот этим заборчиком — в вашей ответственности. Чтоб было всё чисто и красиво! Вы умеете — я видел. Из строя раздались смешки. — Пятнадцатая! Определи полусотне один выходной день, чтобы все отдохнули после обустройства на месте. Что ещё? — Помывочная, удобства? — Сортир вон в той пристройке. Ямы там нет — всё уходит в канализацию. Чтобы не воняло — держите там запас воды. На стене или в кладовке барака должен быть мерный ковшик. Сходили — залили водой. Гун-Нор подождал, пока стихнет одобрительный гул в наших нестройных рядах, и продолжил: — Помывочная — в пристройке, вон там. Цистерна в ней своя, воду можно нагреть, но дрова придется рубить самостоятельно. Площадка для рубки — с той стороны барака. Там же и поленница. Кстати, поленницу наполните — это правило вежливости. Предыдущие постояльцы оказались лентяями и засранцами. Туалет после них отмыли, а дров мало. Пятнадцатая?.. — Услышала! — Ну тогда располагайтесь. Завтра вас навещу. Узнаю, как дела и чего не хватает. Когда освободятся эры — тоже вас навестят. Всё! Если вдруг решите выпить — купите себе сами выпивку и употребляйте только после отбоя. И тихо! И чтоб утром — без запаха. Ну это, Пятнадцатая, сама следи. Отбой — три удара гонга. После него шумные работы и тренировки на свежем воздухе прекращаются. В выходной можете навестить местные кабаки… Вот, теперь точно всё! Гун-Нор махнул рукой, развернулся на каблуках и отправился по своим делам. Подозреваю, что дела у него наметились в тех самых кабаках. Пятнадцатая вышла перед строем и продолжила инструктаж. — Выпить я буду пока сама выдавать. Сегодня выдам. Хохо! На тебе проверка поленницы, склада и помывочной. Шрам, ты со мной по комнатам. Шасть, отбери тех, кто займётся водой, рубкой дров, уборкой и готовкой сегодня. Убираем только барак. Участком займёмся завтра. Чтобы всем было ясно: я, Хохо, Шрам и Шасть — десятники. Пока не распределены десятки, выполняем все приказы от нас. В случае двух разных приказов — идём ко мне. Шрам, пошли. Пятнадцатая толкнула дверь барака и вошла внутрь, а я быстрым шагом кинулся её догонять. Глава 21 Пятнадцатая держалась весь остаток дня, а потом пошла и напилась. Причем в моей комнате, пока я мылся. Отбой уже давно наступил, бойцы разбрелись по своим комнатушкам, и я вошел к себе с твердым желанием — поспать. Я даже не был уверен, что буду пить свою кружку вина. Ну да… На моей кровати, свернувшись калачиком, лежала Пятнадцатая и лила слёзы на мою подушку, которую я собирался придавить своей головой. Подушку она обнимала, и оставалось надеяться, что пускала девушка только слёзы, а не сопли. Можно было, конечно, поругаться с ней, но вид у Пятнадцатой был настолько жалобный, что у меня кольнуло в груди. — И что это значит? — спросил я, присаживаясь рядом и вытирая слезы полотенцем. — Обидно, — ответила Пятнадцатая. — Столько шла, столько старалась стать нори… А пришёл эр и мановением руки всё решил… — Ты рада? — Нет, — Пятнадцатая оставила мою подушку в покое и попыталась сесть, в итоге навалившись на меня. — Хотелось праздника, хотелось торжества… А прошло всё так… Знаешь… Будто, ну… — Буднично, — подсказал я, впервые поблагодарив память за своевременную подсказку. — Да… Буднично… Пятнадцатая попыталась указать на меня пальцем, но отвлеклась и начала крутить им у себя перед носом, словно в первый раз увидела. Пришлось перехватить палец и направить на себя. — Думала с тобой… посидеть…Тебя ждала… Ждала… — И сколько кружек вина ты меня прождала? — я тихо засмеялся. — Много! — Пятнашка, — хмыкнул я. — Пятна… тца… птн… цт… Боги, какое сложное имя…. Чего ты Пятнашкой меня обзываешь? — Потому что милое имя получилось, — ответил я. — Больше не буду. Будешь теперь серьёзной Пятнадцатой, неустрашимой, неумолимой и трезвой! — Пятнашкой буду… Не хочу трезвой… Сегодня — не хочу… Девушка икнула и упала спиной на кровать. — Я девочка… Мне нужен праздник, гусские духи и таффтонские румяна — вот! — Ты и так симпатичная, — ответил я. — Без всяких этих румян…